Но Брендан знал, что правда все-таки существует. А для него, как и для большинства людей, все сводилось к тому, хотите ли вы смотреть этой правде в глаза или предпочитаете жить комфортно, довольствуясь незнанием или ложью. Но и незнание, и ложь часто недооценивались. Большинство людей, а в этом Брендан был уверен, не могут и дня прожить без того, чтобы не попотчевать себя блюдом незнания с гарниром из лжи.
Но сейчас надо было смотреть этой правде в глаза. Потому что она сама смотрела на него из тайничка, она поразила его, словно пуля, застрявшая в животе. А из этого следовало, что от такой правды никуда не деться, ни за что не спрятаться, не убедить себя в том, что ничего и не было. Незнание не для этого случая. Ложь тут также не сработает.
— О, черт, — простонал Брендан, отрывая панель подвесного потолка и просовывая руку в темное пространство; пальцы метались внутри тайника, ощущая только пыль и стружки, — пистолета в тайнике не было. Он еще целую минуту продолжал эти поиски вслепую, хотя уже наверняка знал, что пистолета нет. Пистолет его отца, и вот теперь его нет на обычном месте. Он исчез и объявился неведомо где и у кого, и именно из него убили Кейти.
Он закрепил панель на прежнем месте, взял веник, смел пыль с пола и отнес стул обратно на кухню. Он чувствовал, что сейчас ему необходимо сосредоточиться. Он чувствовал, что сейчас ему необходимо сохранять спокойствие. Он налил себе стакан апельсинового сока и поставил его на стол. Он сел на тот самый колченогий стул, повернув его так, чтобы видеть входную дверь, расположенную в центре квартиры. Он отпил немного сока и стал дожидаться Рея.
— Взгляните на это, — сказал Шон, доставая из коробки папку со смазанными и нераспознанными отпечатками следов и раскрывая ее перед Уити. — Вот самый четкий, который они сняли у двери. Он маленький, потому что это отпечаток следа ребенка.
Уити посмотрел на Шона сосредоточенным взглядом.
— Эта старая дама Прайор слышала, как двое мальчишек играли на улице как раз перед тем, как машина Кейти врезалась во что-то. Она сказала, что они играли клюшками для уличного хоккея.
— Она сказала, что слышала, как Кейти произнесла «эй». Возможно это сказала вовсе и не Кейти. Голос мальчика вполне мог сойти за голос женщины. А отпечатков следов нет? Конечно же, нет. Что они весят, эти мальчишки, дай Бог сотню фунтов?
— Ты узнал голос мальчишки?
— Похож на голос Джонни О'Шиа.
Уити согласно кивнул.
— Второй мальчишка вообще ничего не сказал.
— Да потому что у него же язык в заднице, — пояснил Шон. — Он же немой.
— Привет, Рей, — сказал Брендан, когда оба мальчика вошли в квартиру.
Рей кивнул, О'Шиа махнул рукой и мальчики повернули в спальню.
— Подойди ко мне на секунду, Рей.
Рей посмотрел на Джонни.
— Всего на секунду. Я хочу кое о чем тебя спросить.
Рей пошел к брату, Джонни О'Шиа бросил на пол спортивную сумку, которая была у него в руке и присел на край кровати миссис Харрис. Рей, пройдя через прихожую, вошел в кухню и, приблизившись к брату, сделал взмах рукой, как бы спрашивая:
— В чем дело?
Брендан, согнув ногу, выдвинул из-под стола стул и кивнул на него Рею.
Рей опустил голову и на его лице появилось такое выражение, словно он учуял носом какой-то неприятный запах. Он посмотрел на стул. Он посмотрел на Брендана.
Он вздохнул.
— Что я сделал?
— Скажи мне, — обратился к нему Брендан.
— Я ничего не сделал.
— Ну так садись.
— Я не хочу.
— Почему?
Рей пожал плечами.
— Кого ты ненавидишь, Рей? — спросил Брендан.
Рей посмотрел на него таким взглядом, словно перед ним сидел сумасшедший.
— Нет, ты скажи, — настаивал Брендан. — Кого ты ненавидишь?
Рей, быстро взмахнув руками, ответил:
— Никого.
Брендан кивнул.
— Хорошо. Ну а кого ты любишь?
Рей снова посмотрел на брата с недоумением.
Брендан, уперев ладони в колени, подался всем телом вперед.
— Кого ты любишь?
Рей, опустив голову вниз, рассматривал свои башмаки, затем перевел взгляд на брата. Подняв руку он сделал ею жест в сторону Брендана.
— Ты любишь меня?
Рей кивнул; на его лице нетерпение перемешалось с недоумением.
— А маму?
Рей отрицательно покачал головой.
— Ты не любишь маму?
Рей вздохнул.
— Не знаю, почему, но не люблю.
— Так значит, я единственный, кого ты любишь?
Рей поднял на брата свое маленькое лицо, нахмурился и его руки замелькали перед лицом Брендана.
— Да. Я могу теперь идти?
— Нет, — ответил Брендан. — Сядь.
Рей посмотрел на стул, и лицо его побагровело от злости. Он перевел взгляд на Брендана, затем, подняв руку, вытянул вперед средний палец, после чего повернулся, намереваясь уйти из кухни.
Брендан даже не заметил и не почувствовал, как вскочил с места, а опомнился лишь тогда, когда, схватив Рея за волосы, свалил его на пол. Он заломил его руку назад и рванул ее, как пусковой шнур заржавевшей газонокосилки, затем разжал пальцы и изо всей силы толкнул Рея. Тот, ударившись о стену, упал спиной на кухонный стол, свалился с него, увлекая за собой на пол, все что стояло на столе.
— Ты любишь меня? — выкрикнул Брендан, даже не взглянув на брата. — Ты так сильно любишь меня, что убил мою любимую девушку, так, Рей? Говори, ну?
Видя, что происходит, Джонни О'Шиа почел за лучшее скрыться, однако Брендан заметил это. Как только Джимми схватил свою сумку и собрался прошмыгнуть в дверь, Брендан бросился к нему. Он схватил маленького негодяя за горло и стал колотить головой о дверь.
— Мой брат никогда ничего не делает без твоего участия, О'Шиа. Никогда.
Он занес кулак для удара, но тут Джонни завопил:
— Нет, Брен! Не надо!
Брендан с такой силой ударил его в лицо, что услышал, как хрустнул нос. Затем он ударил его еще раз. Джонни свалился на пол и свернулся в комок; кровь из разбитого лица растекалась по доскам пола.
Глядя на него, Брендан сказал:
— Я сейчас вернусь и разберусь с вами. Я обязательно разберусь во всем и изобью вас до смерти… два поганых куска дерьма.
Рей с трудом держался на дрожащих ногах. Подошвы его теннисных туфель скользили по обломкам разбитых тарелок; когда Брендан вновь появился в кухне, он ударил его по лицу с такой силой, что мальчишка отлетел к раковине. Подскочив к нему, Брендан схватил брата за воротник; Рей смотрел ему в лицо, и из его горящих ненавистью глаз лились обильные слезы, перемешивающиеся с кровью из разбитых губ. Брендан швырнул его на пол и, опустившись на колени, развел по сторонам его руки.