— Умираю от жажды.
Берта кивнула, взяла чашку с мелко нарубленными кусочками льда, поднесла к его губам. От льда слабо попахивало лекарствами, но до чего же приятно было ощущать его во рту.
— Ты в больнице Бронкса «Ливан», — объяснила Берта. — Помнишь, что с тобой произошло?
— На меня набросились какие-то люди. Думаю, бандитская шайка.
— Ага. Как зовут?
— Майк Бай.
— Фамилию по буквам, пожалуйста.
Он старательно и отчетливо произнес свою фамилию по буквам, понимая, что это своего рода проверка на адекватность. А потому осмелился добавить:
— Я врач. Хирург-трансплантолог, работаю в Нью-йоркском пресвитерианском госпитале.
Она нахмурилась, точно он дал ей неправильный ответ.
— Правда, что ли?
— Да.
Озабоченное выражение лица сохранилось.
— Ну что, прошел? — спросил Майк.
— Прошел?
— Тест на трезвый ум и здравую память.
— Я не врач. Сам он скоро к вам заглянет. Я спрашиваю ваше имя, потому как мы не знаем, кто вы такой. Вас привезли без бумажника. Ни мобильного телефона, ни документов, ни ключей, ничего. Видно, забрали те, кто вас отметелил.
Майк собрался было сказать что-то еще, но череп пронзила острая боль. Он прикусил нижнюю губу, досчитал про себя до десяти. И когда немного отпустило, продолжил:
— Я долго был без сознания?
— Всю ночь. Часов шесть-семь.
— А сколько сейчас?
— Восемь утра.
— И никто не уведомил мою семью?
— Я ведь только что говорила. Мы не знали, кто вы такой.
— Мне нужен телефон. Нужно позвонить жене.
— Жене? Вы уверены?
Голова у Майка шла кругом. Наверное, его накачали лекарствами, поэтому он не в силах понять, почему она задает вопросы, ответ на которые очевиден.
— Конечно, уверен.
Берта пожала плечами.
— Телефон рядом с вашей постелью. Но, наверное, мне придется попросить закрепить его на стене. Помочь набрать номер?
— Не помешает.
— Да, кстати, а медицинская страховка у вас имеется? Нам тут надо заполнить несколько бланков.
Майку хотелось улыбнуться. Материальные интересы превыше всего.
— Имеется.
— Пришлю кого-нибудь из приемного отделения записать все ваши данные. Врач скоро придет, с ним и поговорите о своих ранах.
— А они серьезные?
— Вас здорово избили. И поскольку вы долго находились без сознания, очевидно, имеет место сотрясение мозга и травма головы. Но пусть лучше врач посвятит вас во все детали. Пойду посмотрю, может, стоит его поторопить.
Майк понимал: от медсестер диагноза не дождаться.
— Как боль? Утихла хоть немного? — спросила Берта.
— Так, средне.
— Вы пока на обезболивающих, так что будет хуже, прежде чем пройдет. Могу добавить в капельницу морфинчику. Пойду принесу.
— Спасибо.
— Скоро вернусь.
Она направилась к двери. Только тут Майк вспомнил.
— Сестра!
Она вернулась к нему.
— А нет здесь поблизости полицейского, который хотел бы поговорить со мной о случившемся?
— Не поняла?
— Но на меня ведь напали. И, судя по вашим словам, ограбили. Разве такие происшествия не интересуют копов?
Она скрестила руки на пышной груди.
— Вы что ж думаете, они будут сидеть здесь и ждать, пока вы очнетесь?
Смысл в ее словах был — это ведь не фильм по телевизору.
Потом Берта добавила:
— Большинство пострадавших вообще не сообщают о подобных вещах.
— О каких вещах?
Она нахмурилась:
— Так вы хотите, чтобы я и полицию сюда вызвала?
— Нет, сначала все-таки позвоню жене.
— Да, — кивнула она. — Думаю, так будет правильно.
Он потянулся к кнопке на панели. Боль полоснула по ребрам. Даже дышать нельзя. Потом немного отпустило, и он нажал верхнюю кнопку. Лежал скрючившись. Потом попробовал хотя бы немного распрямиться. И медленно потянулся к телефону. Поднес к уху трубку. Держать было страшно неудобно, его еще не подвесили рядом с кроватью.
«Тиа, должно быть, с ума сходит… Вернулся ли домой Адам? Кто, черт побери, на меня напал?..»
— Мистер Бай. — В дверях снова возникла сестра Берта.
— Доктор Бай, — поправил он.
— О, прошу прощения. Совсем забыла, глупая.
Ему не хотелось обижать ее, но в больницах бывает иногда полезно поставить медперсонал на место. Пусть знают, что он — коллега, врач, это не помешает. Если копа останавливают за превышение скорости, он всегда даст понять другому копу, что вызвано это служебной необходимостью. На всякий случай, чтобы не слишком давил.
— Тут у нас полицейский, пришел по другому делу, — сообщила Берта. — Хотите с ним поговорить?
— Да, спасибо. И не могли бы вы повесить телефон?
— Сию минуточку. Сейчас.
В палату вошел полицейский в форме. Низкорослый мужчина латиноамериканской наружности с тоненькими черными усиками. Майк предположил, что ему за тридцать. Полицейский представился:
— Офицер Гутиерес. Хотите сделать заявление?
— Разумеется.
Полицейский нахмурился, как Берта несколько минут назад.
— А в чем, собственно, дело?
— Это я привез вас в больницу.
— Спасибо вам.
— Не за что. Знаете, где мы вас нашли?
Майк на секунду призадумался.
— Наверное, в том проулке за клубом. Забыл название улицы.
— Точно. — Он смотрел на Майка и ждал.
До того наконец дошло.
— Это не то, что вы думаете, — забормотал Майк.
— А что я должен думать?
— Что меня заманила проститутка.
— Заманила?
Майк попытался пожать плечами.
— Просто слишком часто смотрю телевизор.
— Ну, я никогда не спешу делать выводы, но точно знаю следующее. Вас нашли в переулке, где собираются проститутки. Вы в среднем лет на двадцать-тридцать старше той публики, что обычно посещает клубы в этом районе. Вы женаты. На вас напали, ограбили и избили. Такое мне не раз доводилось видеть и прежде, когда какого-нибудь Джона, — тут он для пущей выразительности прищелкнул пальцами, — заманивает проститутка или ее сутенер.