Мимо ее офиса прошмыгнула группа подростков, все в черном и сплошь увешаны готскими аксессуарами в виде цепочек, заклепок и прочее. На штанах широченные манжеты, полностью скрывают обувь.
— Привет, Розмари.
— Привет, ребята.
Они прошли дальше по коридору. Розмари обернулась к Майку.
— Где вы живете?
— В Нью-Джерси.
— На окраине, да?
— Да.
— Эти ребята из вашего города. Как они попадают в неприятности?
— Ну, не знаю. Наркотики, выпивка…
— Верно. Они хотят развлекаться. Считают, что им скучно. Может, так и есть, как знать? Они хотят общаться, ходить в клубы, флиртовать и все такое прочее. Не желают играть в баскетбол. Вот ими здесь мы и занимаемся.
— То есть даете выпить и покурить?
— Вы неверно поняли. Идемте, покажу.
Они прошли по коридору с ярко-желтыми стенами. Розмари вышагивала, расправив плечи, с гордо поднятой головой. В руках держала ключ. Отперла этим ключом дверь, и они начали спускаться по лестнице.
В помещении полуподвального этажа располагался ночной клуб, или диско, как это принято теперь называть. Полы деревянные. Вдоль стен скамьи с бархатными сиденьями, круглые столики под лампами, низенькие табуреты. Тут же располагалась будка диджея, никаких зеркал и прочих излишеств, зато под потолком вращающийся шар, отбрасывающий море сверкающих разноцветных бликов. На задней стене в стиле граффити изображалось название «Клуб „Ягуар“».
— Вот что нужно подросткам: место, где можно выпустить пар. Потусоваться и повеселиться с друзьями. Спиртного у нас не подают, только безалкогольные напитки, замаскированные под спиртное. Симпатичные бармены и официантки. Мы стараемся не отставать от лучших клубов. Но главное, здесь ребята в безопасности. Понимаете? Допустим, приезжают такие, как ваш сын, пытаются приобрести поддельные удостоверения личности. Хотят купить наркоту или раздобыть выпивку, которую запрещено продавать несовершеннолетним. И мы предотвращаем это, направляя в более здоровое русло.
— С помощью клуба?
— Отчасти. Мы также консультируем всех желающих. У нас есть книжные клубы, группы терапии, есть комната с «Икс-бокс» и «Плейстейшн-3», ну и все прочее, что обычно ассоциируется с подростковыми центрами. Но это место — ключ ко всему. Именно оно делает нас, пардон, тинейджеров, более спокойными, уравновешенными.
— Однако хотят слухи, кое-что вы им все же продаете.
— Слухам не стоит верить. Большинство из них распространяют другие клубы, они из-за нас теряют клиентов.
Майк промолчал.
— Допустим, ваш сын действительно приехал в город развлечься. Он может пойти по Третьей авеню, здесь неподалеку, и купить в подворотне кокаин. Буквально в ста пятидесяти метрах отсюда один тип продает из-под полы героин. И ребята могут купить зелье, без проблем. Или же проникнуть в клуб, где их могут избить и даже хуже. Мы же здесь их защищаем. У нас безопасно.
— Так вы и ребят с улицы пускаете?
— Мы им не отказываем. Но есть другие организации, более для них подходящие. Мы не ставим целью кардинально менять их жизнь, поскольку, честно говоря, не думаю, что это получится. Паренек, сбившийся с пути истинного, ребенок из неблагополучной семьи — всем нужно нечто большее, чем мы можем дать. Наша цель — удержать потенциально хороших детей от неверного шага. Проблема тут прямо противоположная — дети из благополучных семей страдают от чрезмерной опеки родителей. Те не спускают с них глаз круглые сутки. Эти подростки лишены возможности взбунтоваться.
Примерно те же аргументы приводил он Тиа много раз за последние несколько лет. Мы слишком давим на них. Сам Майк рос довольно самостоятельным ребенком. По субботам весь день напролет играл в Бранч-Брук-парк, приходил домой поздно. И вот теперь собственные его дети даже улицу не могут перейти без присмотра его или Тиа. Они наблюдают за ними, боятся… но чего именно?
— Так вы предоставляете им этот зал?
— Да, верно.
— А кто хозяин заведения?
— Я. Начала заниматься этим три года назад, когда брат умер от передозировки. Грег был очень хорошим мальчиком. Шестнадцати еще не исполнилось. Спортом не занимался, особой популярностью у сверстников не пользовался. Давили родители и общество, слишком уж контролировали. Наркотик он принял, кажется, всего второй раз.
— Мои соболезнования.
Она пожала плечами и направилась к лестнице. Он молча последовал за ней.
— Мисс Макдевит?
— Просто Розмари, — поправила она.
— Послушайте, Розмари. Не хочу, чтоб мой сын пополнил эту печальную статистику. Он приходил сюда вчера вечером. А теперь я не знаю, где его искать.
— Ничем не могу помочь.
— Но вы видели его раньше?
Она даже не обернулась.
— Здесь у меня другая миссия, Майк.
— И мой сын не в счет?
— Я не это хотела сказать. Но мы не разговариваем с родителями. Никогда. Это место для подростков. Если вдруг узнают…
— Я никому не скажу.
— Это одно из непременных условий нашей миссии.
— Но что, если Адам в опасности?
— Тогда я бы помогла ему, чем могла. Но уверяю, это не тот случай.
Майк уже собрался возразить, как вдруг заметил в конце коридора группу юнцов в готских одеяниях.
— Ваши клиенты? — спросил он, входя в кабинет.
— Клиенты и помощники.
— Помощники?
— Они тут все делают. Поддерживают чистоту. Веселятся вечерами. Следят за порядком в клубе.
— В качестве охранников?
Она покачала головой.
— Ну, это, пожалуй, сильно сказано. Просто помогают новичкам вписаться в обстановку. Помогают поддерживать контроль и порядок. Следят, чтобы никто не напивался, не торговал наркотой в туалете, ну, все в таком роде.
Майк поморщился:
— Как в тюрьме. Один следит за другим, так?
— Они хорошие ребята.
Майк посмотрел на подростков, потом — на Розмари. Секунду-другую изучал ее лицо. Если честно, было на что посмотреть. Красавица, с лицом модели, изящно очерченные скулы, соблазнительная ямочка на подбородке. Он снова обернулся. Готов было четверо, может, пятеро, все в черном и сверкают серебристыми цепями и заклепками. Они изо всех сил старались выглядеть крутыми парнями, но получалось скверно.
— Розмари?..
— Да.
— Как-то не слишком верится в весь этот ваш треп, — сказал Майк.
— Треп?
— Вы переоцениваете значение вашего заведения. С одной стороны, какой-то смысл во всем этом есть.