– Очень. Больше, чем…
– Ашшарат и Айригаля вместе взятых? – невинно поинтересовалась девушка, взглянув на него из-под полуопущенных ресниц.
Лентал улыбнулся.
– А можно я тоже задам тебе вопрос?
– Надеюсь, не про Торрера? – добившись своего, Бэх пришла в отличное расположение духа, однако упустить возможность подколоть паладина было выше ее сил.
– Как ты догадалась?! – сокрушенно всплеснул руками Лентал. – Ладно, если не хочешь про Торрера, расскажи про Айвена.
– Про Айвена? – вздрогнула жрица.
Лицо паладина мгновенно стало серьезным.
– Вы уверены, что это действительно он?
– В каком смысле? – удивилась Бэх. – Ты думаешь, это невозможно?
– Возможно, но… В общем, всякое бывает. Особенно, когда человек возвращается с той стороны Грани.
– Ты знаешь, – Бэх замялась, – как бы тебе сказать… Все время забываю, что ты не один из нас. В смысле, не из талиссы.
Лентал терпеливо ждал, пока она продолжит.
– Понимаешь, мы чувствуем друг друга. Когда Айвен погиб, я не могла отделаться от ощущения, что в талиссе нас по-прежнему шестеро. И теперь понятно, почему.
– Зато мне ничего не понятно, – тихо проговорил Лентал. – Так ты считаешь, что на самом деле он и не умирал?
– Если и умирал, то ненадолго. Не знаю. Но сейчас с нами точно он.
Паладин молчал.
– Честное слово, – совсем по-детски добавила Бэх, и Лентал непроизвольно потянулся, чтобы обнять ее, когда Баураст громко объявил:
– Приехали!
И с облегчением спешился.
Грот и в самом деле оказался неглубоким, но весьма уютным и живописным. Не прошло и часа, как Терри умело освежевал подстреленных им перепелок, и вскоре лишь Мэтт остался возле огня, недоверчиво вглядываясь в темноту.
Все остальные спали – даже чудесное спасение от верной смерти оказалось не способно лишить талиссу душевного равновесия.
Все, кроме Бэх, чей сон уж точно никто не рискнул бы назвать сладким и спокойным. Ибо во сне к ней пришли боги.
Я подбросил птицу вверх, прямо в усыпанное звездами небо. Мгновение – и она скрылась из виду.
Сорвав печать, я развернул свиток. Ну наконец-то! Кажется, то, что надо, хотя могли бы и поторопиться.
"Дэйнер тен Денетос, 35 лет. Родился в вилайете Арденбур.
Отец: Сеарги тен Денетос, чародей. В настоящее время покойный.
Старший брат: Найлэн тен Денетос, чародей, член Круга. Хозяин фамильного замка Белой Совы (близ Виллара).
Воспитывался в монастыре Лазоревого храма в Арденбуре. После работы миссионером в джунглях Майрана получил сан Носящего Палицу, Допущенного к Поклонению. Переведен в центральный храм Трумарита. После мятежа Сигурда, направленного против герцога Рэндза, вынужден бежать.
Справка: Мятеж Сигурда – попытка дворянских низов взять власть в свои руки, спровоцировав народный мятеж при поддержке Лазоревого храма. В соответствии с планами заговорщиков, в ходе восстания герцог Рэндза должен был отречься от власти в пользу своей несовершеннолетней дочери и покончить с собой.
Предусматривалось, что в возникшей неразберихе регентский совет, состоящий из лидеров мятежа, сможет подавить народное выступление силами нескольких подразделений ладакских наемников, участвовавших в заговоре. По непроверенным сведениям, место одного из членов совета предназначалось Дэйнеру тен Денетосу.
Однако планы мятежников неожиданно были нарушены. Заблаговременно внедрив своих людей в их ряды, Лтай, капитан Когорты Невидимых, сумел предотвратить выступление, поставив в известность герцога и бросив своих людей против истинного центра восстания.
По свидетельствам очевидцев, в Ночь Отравленных Стрел Денетос продемонстрировал отменное личное мужество в сочетании с полным отсутствием таланта организатора. Вместо того, чтобы начать мятеж ранее намеченного срока и попытаться поднять верные заговорщикам центурии ладакских наемников, Денетос со своими сторонниками вступил в уличные бои, а затем в течение двух недель руководил обороной Лазоревого храма в Трумарите.
Переведен в распоряжение Ордена с пометкой в личном досье: «Отважен, но недальновиден».
Тем не менее после подавления мятежа Сигурда получил сан Носящего Палицу, Допущенного к Истине, Света для Немногих. Назначен Протектором Лайгаша.
Покровитель: предположительно иерарх Исиндиос."
Не густо, но и на том спасибо. Что ж, вряд ли Денетос окажется для талиссы достойным противником.
С другой стороны, Лайгаш – это не только Денетос, но еще и немалый гарнизон.
Разве что Баураст… Мне почему-то казалось, что чародей знает о сокровищнице куда больше, чем говорит. Лайгаш был уже близко, и посторонний едва ли стал бы прогуливаться в этих местах, любуясь природой и присматривая удобные для ночлега гроты.
Маг, конечно, загадка. Как он вообще узнал, что «ключ» у талиссы? А ведь знал же, наверняка знал.
Да и сам «ключ» – загадка не меньшая.
Магический артефакт, сотворенный сотни лет назад служившими Ворону чародеями. Не одно десятилетие пролежавший под развалинами замка. И вновь вернувшийся в мир.
Неожиданно мне стало казаться, что в какой-то момент «ключ» начал жить своей собственной жизнью.
Почему именно Винсент Беральд? Чем он так приглянулся этому таинственному старику, сумевшему одолеть самого Раоми?
Неглупый и отважный воин? Без сомнения. Но всего лишь один из многих наемников, зарабатывавших на жизнь мечом.
Готов отправиться за богатством хоть на край света? Любой из его товарищей поступил бы так же.
К тому же в результате именно Винсент так и остался дома. Чистая случайность? Выходит, старик сделал неправильный выбор? Или, наоборот, исключительно правильный?
Кстати, почему вообще за всю свою немалую жизнь Винсент так и не собрался прогуляться в Лайгаш?
Знамение, семья. Сильвену этих объяснений оказалось достаточно. Мне – нет.
Это ведь не остров Отверженных – Лайгаш! Сокровищница, «ключ» от которой лежал у него в кармане! И он, понимаете ли, не собрался…
Чем больше я о ней думал, тем сложнее казалась головоломка. И все время меня не покидало ощущение, что я чего-то не вижу. Что есть какой-то кусочек мозаики, изменивший от времени свой цвет, и теперь мне не под силу его найти.
Единственная реальная причина, по которой Винсент мог не отправиться в Лайгаш – не рискнул. Думал, собирался, уговаривал себя – и все же не рискнул.