– Да. Да, упомянул! – Он улыбнулся, точно гордился этим.
Лорен испытала желание вытащить пушку и прицелиться в него.
– Сколько было женщин? А, Эрни?
– Их-то?.. Ну, две.
– И одна из них – та, высокая, что целилась в тебя?
– Ага.
– А другая?
Эрни огляделся по сторонам, затем приблизился и прошептал Лорен на ухо:
– Сдается мне, вторая была женой того парня.
– Которого избили?
– Угу.
– С чего ты взял?
Он по-прежнему говорил очень тихо:
– Да потому, что она села в «скорую помощь» вместе с ним.
– Почему ты шепчешь, Эрни?
– Стараюсь соблюдать конфиденциальность. На всякий случай.
– Зачем, Эрни? – промолвила Лорен. – С чего ты решил, что надо соблюдать конфиденциальность?
– Да потому, что та, другая женщина, ну, короче, его жена… она ночевала тут последние два дня. А его, ее мужа, здесь с ней не было. – Он навалился грудью на стойку. У него дурно пахло изо рта. – И откуда ни возьмись появляется муж. Завязывается драка, как же иначе… – Он умолк и многозначительно приподнял брови.
– А что произошло с Амазонкой?
– Той, что тыкала в меня стволом?
– Да, Эрни. – Лорен с трудом сдерживала нетерпение. – Которая тыкала в тебя стволом.
– Да копы ее арестовали. Надели наручники, и все дела.
– А женщина, которую ты считаешь женой потерпевшего? Та, что ночевала здесь два дня. Имя ее знаешь?
Эрни отрицательно покачал головой:
– Нет, извините. Ни разу не слышал.
– Она, что же, не регистрировалась?
Он оживился.
– Конечно, регистрировалась. И у нас остались данные о кредитной карте и все такое.
– Замечательно. – Лорен потерла переносицу кончиком указательного пальца. – Тогда почему бы, Эрни, тебе немного не поднапрячься и не посмотреть ее фамилию? Для меня, а?
– Да, сейчас посмотрим. – Он повернулся к компьютеру и застучал по клавишам. – Вроде она занимала номер пятьсот двадцать два… Так, погодите-ка. Ага, вот он!
Он развернул монитор к Лорен.
Обитательницу номера пятьсот двадцать два звали Оливия Хантер. Лорен молча смотрела на экран. Эрни указал на запись:
– Вот, видите. Оливия Хантер.
– Да, вижу. И в какую, говоришь, они поехали больницу?
– «Бет Израэль». Вроде бы так сказали.
Лорен протянула Эрни карточку с номером своего мобильного телефона.
– Позвони, если вдруг вспомнишь что-нибудь еще.
– Непременно.
И Лорен помчалась в больницу.
Мэтт Хантер очнулся и увидел склонившуюся над ним Оливию. У него не было ни малейших сомнений, это она, настоящая Оливия. Мэтт пребывал не в том состоянии, когда трудно отличить сон от реальности. Казалось, вся краска отхлынула от лица Оливии. А глаза красные, заплаканные. В них отчетливо читался страх. И единственное, о чем мог подумать Мэтт в эту секунду, – не требуя объяснений, не выясняя, что произошло, – это спросить жену: «Что я могу для тебя сделать? Чем помочь?»
Свет в комнате слишком яркий. Лицо Оливии, по-прежнему прекрасное, обрамляло нечто напоминающее занавеску для душа. Он пытался улыбнуться ей. В голове пульсировала боль, точно по ней били молотком.
Она смотрела на него. Мэтт заметил, что ее глаза полны слез.
– Мне так жаль, – прошептала Оливия.
– Я в полном порядке, – промолвил он.
Голова кружилась, будто он выпил лишнего. Наверняка обезболивающие, подумал Мэтт. Морфий или что-нибудь подобное. Ныли ребра, но боль была притуплённой. Он вспомнил мужчину в номере отеля. Тэлли, с иссиня-черными волосами. Вспомнил, как его парализовало, падение на пол, медный кастет.
– Где мы? – спросил он.
– В больнице «Бет Израэль».
Мэтт улыбнулся:
– А знаешь, я здесь родился. – Да, его определенно держат на каких-то транквилизаторах. – Что произошло с Тэлли?
– Он убежал.
– Ты находилась в его номере?
– Нет. Просто шла по коридору.
Мэтт закрыл глаза. Последняя фраза Оливии насторожила его. Как это понимать: шла по коридору? Он мучительно пытался собраться с мыслями.
– Мэтт?
Он открыл глаза, заморгал, стараясь сфокусировать взгляд.
– Просто увидела, как ты заходишь к нему, вот и двинулась следом.
– Так ты жила в этом отеле?
Не успела она ответить, как белые занавески раздвинулись.
– Ну-с, – сказал врач с пакистанским или индийским акцентом, – как мы себя чувствуем?
– На миллион баксов, – ответил Мэтт.
Доктор улыбнулся. На пластиковой карточке значилась его фамилия – Патель.
– Ваша жена сообщила, что на вас напали. Она считает, что нападавший использовал электрошокер.
– Судя по всему, да.
– Что ж, в каком-то смысле это даже неплохо. Электрошокером нельзя нанести существенных повреждений. Он лишь временно обездвиживает.
– Да, – пробормотал Мэтт. – Я родился под счастливой звездой.
Патель усмехнулся, сверился с какой-то картой.
– У вас также сотрясение мозга. Очевидно, трещина в ребре, но пока не сделали рентген, не могу с уверенностью определить. Впрочем, это не суть важно, сильный ушиб, трещина, перелом. Лечится полным покоем. Я уже дал вам обезболивающие. Наверное, понадобятся еще.
– Хорошо.
– Хочу оставить вас здесь на ночь.
– Нет, – сказал Мэтт.
Патель удивленно поднял голову:
– Почему?
– Мне надо домой. Жена за мной присмотрит.
Патель взглянул на Оливию. Она кивнула. Врач откашлялся.
– Вы должны понимать, я этого не рекомендую.
– Мы понимаем, доктор, – заверила Оливия.
Врач из какого-нибудь телесериала непременно стал бы спорить, удерживать пациента, стремящегося домой. Патель был не таков. Просто пожал плечами и заметил:
– Ладно. Подпишите бланк о выписке и можете идти.
– Спасибо, доктор, – сказал Мэтт.
– Желаю удачи.
– И вам тоже всего хорошего.
Врач ушел.
– Полиция здесь? – спросил Мэтт.
– Уехали, но обещали вернуться.