– Быстро, – протянул он.
– Простите?
– Если она действительно сбежала, то нашли ее быстро.
– Если только она не убежала к ним.
Пистилло выпрямился.
– Или вообще не убегала.
– Не понимаю.
Он снова принялся разглядывать карандаш.
– Мы все время предполагали, что Шейла Роджерс скрылась, потому что была связана с убийствами в Альбукерке, так?
Фишер задумчиво покачала головой:
– И да и нет. Зачем возвращаться в Нью-Йорк, чтобы потом снова убегать?
– Может, она хотела присутствовать на похоронах?… Кроме того, все могло быть и не так. Она могла и не знать, что мы ее ищем. Слушайте, Клаудия, а может, ее похитили?
– Каким образом?
Пистилло положил карандаш.
– По словам Уилла Клайна, она покинула квартиру… Когда? В шесть утра?
– В пять.
– Хорошо, в пять. Попробуем согласовать это с тем, что нам уже известно. Шейла Роджерс уходит из дома в пять и ложится на дно. Кто-то находит ее, пытает и выбрасывает где-то в глуши, в Небраске. Нормально?
Агент Фишер задумчиво кивнула:
– Быстро… это вы верно заметили.
– Слишком быстро?
– Пожалуй.
– С точки зрения времени, – продолжал Пистилло, – гораздо более вероятно, что кто-то сцапал ее сразу – как только она вышла из квартиры.
– И отправил в Небраску самолетом?
– Или гнал на машине, как сумасшедший.
– Или… – начала Фишер.
– Или?
Она посмотрела на шефа:
– Я думаю, что мы с вами пришли к одному и тому же выводу. Временные рамки слишком жесткие. Скорее всего, она исчезла накануне вечером.
– Значит…
– Значит, Уилл Клайн солгал нам.
Пистилло ухмыльнулся:
– Точно.
Фишер заговорила быстрее:
– Итак, существует более вероятный сценарий: Уилл Клайн и Шейла Роджерс вместе присутствуют на похоронах матери Клайна и потом возвращаются в дом родителей. По словам Клайна, в тот же вечер они приезжают к себе в квартиру. Но независимого подтверждения последнего факта мы не имеем. Так что, возможно, домой они и не поехали. Возможно, он передает Шейлу сообщнику, который ее пытает, убивает и избавляется от тела. Тем временем Уилл возвращается к себе в квартиру, а утром идет на работу. А когда мы с Уилкоксом встречаем его в офисе, говорит нам, что Шейла ушла утром.
– Интересная теория, – кивнул Пистилло.
Клаудия Фишер встала, ожидая приказаний.
– Мотив? – спросил он.
– Ему надо было заставить ее молчать.
– О чем?
– О том, что случилось в Альбукерке.
Некоторое время оба молча размышляли.
– Сомневаюсь, – сказал наконец Пистилло.
– Я тоже, – кивнула Фишер.
– Но мы оба согласны, что Уилл Клайн знает больше, чем говорит.
– Наверняка.
Пистилло глубоко вздохнул.
– Так или иначе, нам придется сообщить ему печальную новость о кончине мисс Роджерс.
– Да.
– Свяжитесь с начальником местной полиции в Юте.
– В Айдахо.
– Неважно. Пусть сообщит семье, а затем отправит их самолетом для официального опознания.
– А что делать с Уиллом Клайном?
Пистилло задумался.
– Свяжусь-ка я с Крестом. Может быть, он поможет нам смягчить удар.
Дверь в мою квартиру была приоткрыта.
После прихода родственников мы с отцом старательно избегали друг друга. Я люблю своего отца и думаю, что достаточно ясно дал это понять. Но какая-то часть моего подсознания винила его в смерти матери. Без всякой рациональной причины. Я не знаю, откуда взялось это чувство, и с трудом признаюсь в нем даже самому себе. Однако с того самого момента, как она заболела, я стал смотреть на отца немного по-другому. Как будто он недостаточно сделал для нее. Или, может быть, не помог ей оправиться после убийства Джули Миллер. Он оказался недостаточно сильным? Показал себя недостаточно хорошим мужем? Может быть, истинная, преданная любовь помогла бы ей, излечила бы ее душу? Не знаю… Как я уже сказал, это чисто иррациональное чувство.
Дверь была почти прикрыта, оставалась лишь маленькая щелочка, но и это меня насторожило и заставило остановиться. Я всегда запираю дверь – живу-то я в Манхэттене, да еще в доме без охраны! Правда, в последнее время я, по понятным причинам, был немного не в себе и мог об этом забыть, торопясь на встречу с Кэти Миллер. Это было бы вполне объяснимо. Кроме того, мог и замок подвести…
Я нахмурился. Вряд ли.
Положив руку на дверь, я чуть-чуть нажал, ожидая, что петли скрипнут. Но вместо этого услышал совсем другой звук, поначалу очень слабый. Я просунул голову в щель и буквально окаменел.
Ничего необычного в комнате не было. Свет не горел, шторы были задернуты. Нет, ничего странного я не увидел. Но услышал! Услышал музыку.
Вообще-то само по себе это тоже не должно было вызвать особой тревоги. Я не имею обыкновения, как все ньюйоркцы, помешанные на безопасности, оставлять музыку включенной, когда ухожу. Зато отличаюсь некоторой рассеянностью, так что вполне мог оставить включенным плейер. Что же меня так испугало?
Выбор музыки – вот что. «Не бойся смерти». Меня затрясло. Это же любимая песня Кена! Тяжелый металл, группа «Блю ойстер культ», но вещь лиричная, почти воздушная. Слушая ее, Кен частенько брал в руки теннисную ракетку и воображал, что выдает гитарные соло. И главное, я точно знал, что этой песни у меня нет. Ни на одном из дисков. Я об этом позаботился – к чему копить ненужные воспоминания?
Что же здесь происходит, черт побери?
Я вошел в квартиру. Как я уже сказал, свет был погашен – кругом царил мрак. Я остановился, чувствуя себя крайне глупо. М-м… Почему бы просто не включить свет и не валять дурака?
Внутренний голос советовал мне бежать немедленно. Разве не это мы повторяем каждый раз, сидя перед телеэкраном? Киллер прячется где-то в доме, а глупая девчонка, наткнувшись на обезглавленный труп своего дружка, решает, что это прекрасный случай прогуляться по темным комнатам, вместо того, чтобы тут же делать ноги, визжа во весь голос.
Тем не менее, я почему-то решил сыграть именно эту роль. Для полного сходства не хватало лишь бюстгальтера.
Песня завершилась угасающим гитарным соло. Я дождался тишины, но она оказалась краткой: музыка началась снова. Та же самая вещь.