Майрон ждал и вытер лоб тыльной стороной ладони. К ним приближалась женщина в инвалидной коляске, и он сделал шаг в сторону, чтобы пропустить ее.
— Полгода назад один учитель сообщил, что застал Рэнди за торговлей травкой. Он обыскал его и нашел две сигареты с марихуаной. То есть сущую мелочь.
— Как зовут этого учителя? — поинтересовался Майрон.
— Он просил нас не называть его имя.
— Это был Гарри Дэвис?
Лэнс Баннер не стал кивать, но подтвердил это взглядом.
— И что было дальше?
— Учитель позвонил нам. Я направил туда двух ребят — Хильдебранда и Петерсона. Они, хм, похожи на тех, кого вы описали. Рэнди Вулф заявил, что его подставили.
Майрон нахмурился.
— И ваши ребята на это купились?
— Нет. Но предъявить особо было нечего. Законность обыска была сомнительной. Количество травки очень небольшое. И сам Рэнди Вулф. Хороший парень, до этого никаких проблем с полицией.
— Вы не хотели портить ему жизнь.
— Никто этого не хотел.
— Скажите-ка мне вот что, Лэнс. А если бы вы застали за торговлей марихуаной в Ливингстонской старшей школе черного парня из Ньюарка, то поступили бы так же?
— Не надо грузить меня сослагательным наклонением! Прежде всего перспектив у дела было очень мало. А на следующий день Гарри Дэвис сообщил моим людям, что не станет давать показаний. Вот и все. Он пошел на попятный, и у нас не было выбора.
— Как все удачно вышло, — заметил Майрон. — А скажите, у футбольной команды был хороший сезон?
— Удела не было перспектив, а у парня было хорошее будущее. Он едет учиться в Дартмут.
— Мне так часто об этом говорят, — сказал Майрон, — что я начинаю сомневаться.
— Болитар! — окликнули Майрона.
Он повернулся и увидел в конце коридора Доминика в наручниках, которого сопровождали по бокам два полицейских. Майрон тронулся к нему, а Лэнс Баннер засеменил сзади, пытаясь предостеречь его от необдуманных действий:
— Майрон…
— Я ничего ему не сделаю, Лэнс. Хочу просто поговорить с ним.
Майрон остановился в двух шагах от Доминика, лицо которого побагровело, а глаза яростно горели.
— Где моя дочь?
— Гордишься собой, Доминик?
— Ты знаешь, где Кэти!
— Это тебе жена сказала?
— Нет, — ответил Рочестер с пугающей ухмылкой. — Как раз наоборот!
— В смысле?
Доминик придвинулся ближе и прошептал:
— Что бы я с ней ни делал, как бы больно ей ни было, но моя драгоценная жена держала рот на замке. Вот поэтому я точно знаю, что тебе что-то известно. Не потому, что она заговорила, а потому, что молчала даже в том аду, который я ей устроил.
Майрон садился в машину, когда ему позвонила Эрин Уайлдер.
— Я знаю, где сейчас Рэнди Вулф.
— Где?
— В доме Сэма Харлоу устроили праздник.
— Праздник? Неужели никому нет дела, что Эйми исчезла?
— Все считают, что она сбежала, — объяснила Эрин. — Сегодня некоторые даже общались с ней по сети, поэтому никто не сомневается.
— Подожди, как они могли с ней общаться, если они на вечеринке?
— У них есть смартфоны, с которых они могут общаться в режиме он-лайн.
Технологии! Теперь они соединяют людей, после того как развели в разные стороны. Эрин продиктовала ему адрес. Майрон знал, где это, и, повесив трубку, сразу поехал туда. Вскоре он уже был на месте.
На улице возле дома Харлоу было припарковано много машин. На лужайке позади дома установили большую палатку. Это была не просто вечеринка, устроенная подростками, чтобы повеселиться и украдкой напиться пива, а настоящий прием.
Там были и родители, которые, как он понял, приехали присмотреть за детьми. Его задача усложнялась, но менять планы из-за этого он позволить себе не мог. Полиция, может, и знает свое дело, но она не спешила охватить взглядом всю картину. А Майрон занимался именно этим, и многое теперь начинало проясняться. Он знал, что Рэнди Вулф является одним из ключей к разгадке.
Торжество для родителей и детей было организовано раздельно. Родители собрались на неярко освещенной площадке за ширмой возле крыльца: был слышен их смех и звон бокалов. Мужчины в шортах до колен и кожаных мокасинах курили сигары. На женщинах были яркие юбки и сандалии.
Выпускники держались группой у палатки, чтобы быть как можно дальше от глаз родителей. На танцплощадке никого не было, а ди-джей крутил песню группы «Киллере» о чьей-то подружке, похожей на парня, с которым кто-то встречался в феврале. Майрон направился прямо к Рэнди и положил ему руку на плечо.
Рэнди сбросил ее.
— Отстаньте!
— Нам надо поговорить.
— Мой отец сказал…
— Я знаю, что сказал твой отец. Но побеседовать нам все равно придется.
Вокруг Рэнди собрались шестеро парней, причем некоторые были очень внушительных размеров. Капитан в окружение своих нападающих, решил Майрон.
— Этот хмырь тебе мешает, Фарм?
Парень, который задал вопрос, был настоящим гигантом. У него был покатый лоб и жесткий «ежик» зачесанных вверх светлых волос, но в глаза бросалось не это. Парень явился на праздник без рубашки. Здесь были девушки, пунш, музыка, танцы и даже родители, а он все равно щеголял с голым торсом.
Рэнди промолчал.
Раздутые бицепсы великана окружала татуировка в виде колючей проволоки. Майрон нахмурился. Парень выбрал себе ложных кумиров, которым стремился подражать во всем. Он состоял из одних мышц, а грудь была такой гладкой, будто ее отполировали на шлифовальном станке. Он демонстративно поигрывал мышцами, и, судя по красным глазам, пиво уже проложило себе дорогу в желудок. На нем были брюки до середины голени, очень похожие на «капри», правда, Майрон не знал, носят ли «капри» мужчины или только женщины.
— На что это ты уставился?
— Ни на что, — ответил Майрон, — буквально на пустое место.
По толпе пробежал смешок, и кто-то произнес:
— Да уж, теперь он точно влип!
— Проучи его, Молот, — добавил еще кто-то.
Голый, он же Молот, скорчил самую свирепую рожу, на какую только был способен:
— Фарм не станет с тобой говорить. Я ясно выразился, а, хмырь?
— «Хмырь», — повторил Майрон. — Сейчас звучит даже смешнее, чем раньше. — Он сделал шаг навстречу Молоту — тот не шелохнулся. — Это тебя не касается!
— Теперь касается.
Майрон сделал паузу и спросил: