— Давайте не устраивать представление, мистер Хиккори. Продолжайте, — велел судья.
Флер Хиккори прошел к своему стулу.
— Вы когда-нибудь занимались сексом с Джимом Брудвеем?
— Его имя — Джеймс, — настаивала Шамик.
— Давайте, чтобы не вносить путаницы, называть его «мистер Брудвей», хорошо? Вы когда-нибудь занимались сексом с мистером Брудвеем?
Я не мог пропустить такое:
— Протестую. Ее сексуальная жизнь не имеет никакого отношения к данному делу. Закон в этом вопросе предельно ясен.
Судья Пирс посмотрел на Флера:
— Мистер Хиккори?
— Я не пытаюсь запятнать репутацию мисс Джонсон или намекнуть, что она женщина свободных нравов. Представитель обвинения уже объяснил, что мисс Джонсон работала проституткой, а потому вступала в половые сношения со многими мужчинами.
Ну зачем я открывал рот?
— Я задаю этот вопрос не для того, чтобы как-то опорочить свидетельницу. Она признала, что занималась сексом с мужчинами. И тот факт, что мистер Брудвей мог быть одним из них, едва ли заставит ее покраснеть.
— Это предвзятость.
Флер посмотрел на меня так, словно я только что свалился с лошади.
— Я же объяснил, что никакой предвзятости нет и в помине. Дело в том, что Шамик Джонсон обвинила двух юношей в очень серьезном преступлении. Она дала показания, что мужчина по имени Джим изнасиловал ее. И я задаю очень простой и понятный вопрос: занималась ли она сексом с мистером Джимом Брудвеем… или с Джеймсом, как она предпочитает… который в настоящее время находится в тюрьме штата за изнасилование.
Я видел, к чему он клонит, и не ждал ничего хорошего.
— Разрешаю вопрос, — постановил судья.
Я сел.
— Мисс Джонсон, вы когда-нибудь занимались сексом с мистером Брудвеем?
Слеза скатилась по щеке Шамик.
— Да.
— Больше чем один раз?
— Да.
Казалось, Флер двинется в этом направлении дальше, но он чуть изменил тактику:
— Вы выпивали или принимали наркотики, перед тем как заняться сексом с мистером Брудвеем?
— Возможно.
— Да или нет? — Голос стал предельно жестким. В нем чувствовалась ярость.
— Да. — Она уже плакала.
Я встал:
— Короткий перерыв, ваша честь.
Флер нанес нокаутирующий удар, прежде чем судья успел ответить.
— В ваших занятиях сексом с Джимом Брудвеем когда-нибудь принимал участие другой мужчина?
Зал взорвался.
— Ваша честь! — прокричал я.
— Тихо! — Судья застучал молоточком по столу. — Тихо!
Зал быстро угомонился. Судья посмотрел на меня.
— Я знаю, слушать это трудно, но собираюсь разрешить этот вопрос. — Он повернулся к Шамик: — Пожалуйста, ответьте.
Стенографистка суда зачитывала вопрос, а по лицу Шамик катились слезы. Когда она закончила, Шамик ответила без запинки:
— Нет.
— Мистер Брудвей даст показания…
— Он позволил какому-то своему приятелю при этом присутствовать! — воскликнула Шамик. — Это все. Я не разрешила ему даже прикасаться ко мне. Вы слышите? Не разрешила!
Зал замер.
— Итак, — продолжил Флер, — вы занимались сексом с мужчиной по имени Джим…
— Джеймс! Его имя Джеймс!
— …и при этом другой мужчина находился в комнате, но вы тем не менее не знаете, откуда взялись эти имена, Джим и Кэл?
— Я не знаю никакого Кэла. И его имя Джеймс.
Флер Хиккори придвинулся к Шамик. На его лице отражалась озабоченность, словно он тревожился за нее.
— Вы уверены, что не выдумали всего этого, мисс Джонсон? — Голос звучал как у докторов из телесериалов, которые стремятся помочь.
Шамик вытерла слезы.
— Да, мистер Хиккори. Я уверена. Чертовски уверена.
Но Флер и не думал возвращаться к своему столику.
— Я не собираюсь утверждать, что вы лжете, — продолжил он, и я сумел подавить желание протестовать, — но нет ли вероятности того, что вы выпили слишком много пунша? Не ваша вина, разумеется, вы думали, что он безалкогольный… Потом приняли участие в половом акте с двумя мужчинами и на эти события наложились воспоминания из другого временного периода? Не этим ли объясняются ваши утверждения, что вас изнасиловали двое мужчин, которых звали Джим и Кэл?
Я вскочил, желая сказать, что это два вопроса, но Флер опять знал, что делает.
— Вопрос снимается, — объявил он с таким видом, будто сожалел, что это дело вообще слушается в суде, поскольку для обвинения его клиентов нет никаких оснований. — У меня больше нет вопросов.
Дожидаясь Сильвию Поттер, Люси пропустила имя и фамилию Маноло Сантьяго, гостя Айры, через «Гугл», которых так звали. Людей хватало, но толку в этом не было. Репортеров среди них не нашлось. Так кто же он? И зачем приходил к отцу?
Разумеется, она могла спросить Айру. Вот если бы он вспомнил!..
Прошло два часа. Потом три, четыре. Она позвонила в комнату Сильвии. Трубку не сняли. Отправила электронное письмо на блэкберри. Ответа не получила.
Ей это определенно не нравилось.
Откуда Сильвия Поттер узнала о ее прошлом?
Люси сверилась со студенческим справочником. Сильвия Поттер жила в Каменном доме. Она решила пойти туда и разобраться на месте.
В университетском кампусе есть определенная магия. Кампус — нечто отгороженное от внешнего мира, защищенное, и, наверное, в мире должны быть такие островки. В относительной изоляции иной раз даже лучше, чем на воле. Когда ты молод, кампус представляется безопасным местом, а для тех, кто старше, вроде Люси и Лонни, становится убежищем.
В свое время Каменный дом был общежитием студенческого братства «Пси-У». Но десятью годами раньше в университете со студенческими братствами покончили, заклеймив их «антиинтеллектуальными». Люси соглашалась с тем, что у подобных братств хватало недостатков, но сама идея запрещения казалась очень уж авторитарной, прямо-таки фашистской. В суде как-то разбиралось дело об изнасиловании в общежитии студенческого братства другого университета. Но фигурантами дела с таким же успехом могли быть члены команды по лакроссу, [20] или группа строителей в стрип-клубе, или рокеры, разгулявшиеся в ночном клубе. Люси не знала правильного ответа, но не сомневалась: нельзя избавляться от объединений, которые лично тебе не нравятся.