— Будет ли правильным утверждение, что в тот вечер из всех исполнительниц экзотических танцев вы разговаривали только с мисс Джонсон?
Пьюбин уже хотел заявить протест, но в последний момент передумал.
— Да, — кивнул Флинн. — Это правильно.
На том преамбула и закончилась.
— Шамик Джонсон показала, что заработала дополнительные деньги, занимаясь сексом с несколькими молодыми людьми на той вечеринке. Правда ли это?
— Не знаю.
— Неужели? То есть вы ее сексуальными услугами не пользовались?
— Нет.
— И вы не слышали, чтобы другие члены вашего студенческого братства говорили о сексуальных услугах, оказанных им мисс Джонсон?
Флинн попал в ловушку. Ему предлагалось или солгать, или признать, что в общежитии нарушался закон. Он принял самое глупое решение — остановился на промежуточном варианте.
— До меня, возможно, дошли какие-то слухи.
Теперь уж у присяжных не могло остаться сомнений: перед ними лгун.
И я вложил в следующий вопрос максимум недоумения:
— Значит, возможно, до вас дошли какие-то слухи?
— Да.
— То есть вы даже не уверены, слышали ли их? — Судя по выражению моего лица, присяжные должны были сделать вывод, что я просто не верил своим ушам. — Но может, и слышали. Вы просто не можете вспомнить, слышали такие разговоры или нет. Правильно я понимаю ваши показания?
На этот раз поднялся Флер:
— Ваша честь!
Судья посмотрел на него.
— Мы разбираем дело об изнасиловании, или мистер Коупленд борется с пороком? — Он вскинул руки. — Раз уж его позиции в деле об изнасиловании слабы, он, видимо, решил обвинить этих мальчиков в домогательствах к проститутке?
— У меня такой цели нет, — возразил я.
Флер улыбнулся мне:
— Тогда, пожалуйста, задавайте свидетелю вопросы, связанные с предполагаемым изнасилованием. Не просите его вспоминать правонарушения, совершенные друзьями.
— Двигаемся дальше, мистер Коупленд, — подвел итог судья.
Чертов Флер!
— Вы взяли у мисс Джонсон номер ее телефона?
— Да.
— Зачем?
— Я подумал, что могу ей позвонить.
— Вам она понравилась?
— Она показалась мне привлекательной, да.
— Потому что вы поставили ей семь, даже восемь баллов по десятибалльной шкале? — Я махнул рукой, прежде чем Пьюбин успел подняться. — Снимаю вопрос. Вы позвонили мисс Джонсон?
— Да.
— Можете сказать нам, когда и, насколько, разумеется, вспомните, о чем вы с ней говорили?
— Через десять дней я ей позвонил и спросил, не хочет ли она прийти на вечеринку в наше общежитие.
— Вы хотели, чтобы она исполнила экзотический танец?
— Нет. — Тут я увидел, что он сглотнул, а глаза его чуть повлажнели. — Я пригласил ее как гостью.
Я выдержал паузу. Посмотрел на Джерри Флинна. Дал возможность и присяжным посмотреть на него. Что-то было у него в лице. Ему нравилась Шамик Джонсон? Пауза затягивалась. Потому что я пребывал в некотором недоумении. Раньше думал, что Джерри Флинн во всем этом участвовал: пригласил Шамик, подставил ее, — теперь возникли сомнения.
— Мистер Коупленд! — прервал мои раздумья судья.
— Мисс Джонсон приняла приглашение?
— Да.
— Когда вы сказали, что приглашали ее как гостью… вы подразумевали как подружку?
— Да.
Отвечая на мои вопросы, он рассказал, как встретил ее, как они пришли в общежитие и выпили пунша.
— Вы говорили ей, что в пунше есть алкоголь?
— Да.
Он солгал. И ответ звучал как ложь, но я хотел это подчеркнуть.
— Как происходил этот разговор? — спросил я.
— Я не понимаю вопроса.
— Вы спросили мисс Джонсон, не хочет ли она чего-нибудь выпить?
— Да.
— И она ответила «да»?
— Да.
— И что потом вы сказали?
— Спросил, не хочет ли она выпить пунша.
— А она?
— Ответила, что хочет.
— А что было потом?
Он откашлялся:
— Я сказал, что пунш с алкоголем.
Я вопросительно приподнял бровь.
— Так и сказали?
— Протестую! — поднялся Пьюбин. — Что значит «так и сказали»? Он говорил, что пунш с алкоголем. Ему задали вопрос — он ответил.
Адвокат был прав в данной ситуации. Я оставил эту ложь на их совести. Махнул рукой судье, показывая, что согласен, и начал задавать вопросы о вечере. Флинн держался тех показаний, которые уже давал полиции: Шамик выпила, начала флиртовать с Эдуардом Дженреттом.
— И как вы отреагировали на это?
Он пожал плечами:
— Эдуард — старшекурсник, а я только поступил в колледж. Такое случается.
— Так вы думаете, что на Шамик произвел впечатление возраст мистера Дженретта?
Вновь Пьюбин решил не протестовать.
— Не знаю, — ответил Флинн, — возможно.
— Между прочим, вы бывали в комнате мистера Дженретта и мистера Маранца?
— Конечно.
— Сколь много раз?
— Не знаю. Часто.
— Правда? Но вы сказали, что только поступили в колледж.
— Они все равно мои друзья.
Я изобразил сомнение:
— То есть вы заходили туда больше одного раза?
— Да.
— Или больше десяти раз?
— Да.
Сомнения на моем лице прибавилось.
— Хорошо, тогда скажите мне, какая у них стереосистема?
Флинн ответил без запинки:
— Динамики «Боус», подключенные к ай-поду.
Я это уже знал. Мы провели в комнате обыск. Все сфотографировали.
— А какой у них телевизор? С каким экраном?
Он улыбнулся, словно увидел расставленную мной ловушку:
— У них нет телевизора.
— Совсем нет?
— Да.
— Хорошо, тогда, возвращаясь к тому вечеру…
Флинн продолжал плести свои байки. Он веселился с друзьями. Увидел, как Шамик поднимается по лестнице, держась за руки с Дженреттом. Разумеется, он не знал, что произошло потом. А когда вечеринка закончилась, вновь столкнулся с Шамик и проводил ее на автобусную остановку.