– Только то, что показывают по телевизору, в документальных фильмах.
Дениз щелкнула зажигалкой и глубоко затянулась.
– Это настоящий ад. Бывает, на сорок детей приходится одна няня. Как правило, безграмотная девчонка. Такая работа считается знаком политического доверия. С детьми подчас обращаются исключительно жестоко. Многие рождаются с наркотической зависимостью. Медицинский уход…
– Ясно, ясно, – прервала ее Рейчел. – Все это, разумеется, очень печально.
– Да уж.
– Ну и?..
– Мы нашли способ помочь хотя бы некоторым из этих несчастных.
Рейчел села на стул и скрестила ноги. Ей стало ясно, к чему клонит эта женщина.
– Вы переправляете беременных сюда и платите им за детей?
– Это слишком сильно сказано.
Рейчел пожала плечами:
– А как надо сказать?
– Поставьте себя на их место. Вы бедны. По-настоящему бедны. Вы занимаетесь проституцией или чем-то в этом роде. Фактически вы рабыня, хотя и белая. Никто. И вдруг вы узнаете, что забеременели. Можно сделать аборт или, если запрещает вера, поместить младенца в какой-нибудь жалкий приют.
– Или, – подхватила Рейчел, – если повезет, передать его вам.
– Да. Мы обеспечим ребенку нормальный медицинский уход. Мы заплатим матери. И главное, мы проследим, чтобы новорожденный попал в хороший дом, к заботливым обеспеченным людям.
– С постоянным доходом, – уточнила Рейчел. – То есть, к преуспевающим.
– Да, дело это дорогое, – согласилась Дениз. – Но позвольте задать один вопрос. Возьмем для примера вашу приятельницу, ту, что ждет вас в машине. Кажется, вы назвали ее Катариной?
Рейчел промолчала.
– Как бы сложилась ее жизнь, если бы мы не переправили ее в Америку? Как бы сложилась жизнь ее ребенка?
– Не знаю. Я не знаю, что вы сделали с ее ребенком.
– Ладно, очко в вашу пользу, – улыбнулась Дениз. – Но вы ведь отлично понимаете, о чем я. Где, на ваш взгляд, ребенку лучше – с опустившейся проституткой в стране, которую раздирают междоусобицы, или в Соединенных Штатах, в заботливой и любящей семье?
– Ясно. – Рейчел старалась сохранять спокойствие. – В общем, у вас тут благотворительное общество. Да такое, что всему миру на зависть.
– Осмотритесь, – ухмыльнулась Дениз. – У меня дорогие вещи. Я живу в престижном районе. Мой сын – студент частного колледжа. Я люблю путешествовать по Европе. Короче, я занимаюсь своим делом, потому что оно приносит хорошие деньги. Ну и что? Кого интересуют мои мотивы? Положение с детскими приютами в Югославии от этого не меняется ни на йоту.
– И все-таки я не понимаю, – возразила Рейчел. – Итак, женщины продают вам своих детей.
– Отдают, – поправила Дениз. – А мы им предлагаем материальную компенсацию…
– Ладно, ладно, будь по-вашему. Так или иначе, вы получаете младенца. Мать получает деньги. А потом? Должна же быть какая-то документация, иначе этим делом заинтересуется государство. Никто не позволит Бакару просто так заниматься усыновлением.
– Верно.
– Так как же все происходит?
– Похоже, вы стараетесь прищучить меня? – улыбнулась Дениз.
– Честно говоря, пока не знаю.
– Вы ведь помните, что я добровольно согласилась отвечать на ваши вопросы?
– Помню.
Дениз Ванеш сцепила пальцы и прикрыла глаза. Со стороны можно было подумать, что она молится.
– Мы нанимаем американок.
– Извините? – воззрилась на нее Рейчел.
– Скажем, Татьяна вот-вот родит. Мы нанимаем вас, Рейчел, сыграть роль матери. Вы отправляетесь в соответствующий отдел мэрии, заявляете, что беременны и рожать намерены дома, так что в больнице не будет никакой записи. Вам дают анкеты. Вы их заполняете. Никому не приходит в голову убедиться в том, что вы на самом деле беременны. Да и как, собственно? В мэрии ведь нет гинекологического кресла.
– О Боже! – выдохнула Рейчел.
– В общем-то, если вдуматься, ничего сложного во всем этом нет. Нигде не записано, что Татьяна скоро родит. Напротив, по всему следует, что это у вас будет ребенок. Я помогаю ему появиться на свет. И я же, как свидетельница, удостоверяю факт рождения. Вы становитесь матерью, а затем подписываете документы о передаче ребенка на воспитание. Их готовит Бакар… – Дениз пожала плечами.
– Таким образом, приемным родителям ничего не известно?
– Нет, да им и не до этого. Им просто до безумия хочется иметь ребенка. Все остальное не играет роли.
Рейчел неожиданно почувствовала себя вымотанной до предела.
– И еще, – не унималась Дениз. – Перед тем, как сдать нас властям, подумайте хорошенько. Мы занимаемся этим делом уже почти десять лет. И все это время наши дети покойно и счастливо живут в своих семьях. Десятки детей. И вот этому счастью придет конец, потому что усыновление будет считаться недействительным. Появятся подлинные матери и заявят права на своих детей. Или потребуют отступного. Вы разрушите не одну жизнь…
Рейчел устало покачала головой. На сегодня с нее хватит. В свое время она действительно все хорошенько обдумает. Пора приступать к главному. Рейчел расправила плечи и пристально посмотрела на Дениз:
– Ну а Тара Сайдман здесь при чем?
– Кто?
– Тара Сайдман?
Теперь пришла очередь Дениз удивляться:
– Минуту. Тара Сайдман – кто это? Уж не та ли девочка, которую выкрали некоторое время назад в Каслтоне?
Зазвонил мобильник. Взглянув на экран, Рейчел увидела, что это Марк. Только она собралась ответить, как в комнате, словно из ниоткуда, возник какой-то мужчина. Почуяв неладное, Дениз обернулась и отскочила в сторону. У Рейчел перехватило дыхание.
Это был мужчина, который душил ее в парке.
Пистолет, направленный на Рейчел, в гигантской руке казался детской игрушкой.
– Телефон, – бросил мужчина.
Рейчел отдала мобильник, стараясь не коснуться страшных пальцев. Мужчина прижал дуло пистолета к ее лбу.
– Оружие.
Рейчел повиновалась. Телефон снова зазвонил.
Мужчина нажал на кнопку ответа:
– Доктор Сайдман?
– Кто это? – Даже Рейчел услышала голос Марка.
– Мы находимся в доме Дениз Ванеш. Немедленно приезжайте. Один. Без оружия. Тогда я все расскажу о вашей дочери.
– Где Рейчел?
– Здесь. В вашем распоряжении тридцать минут. И учтите. Вы всегда пытаетесь ловчить в таких ситуациях. Не советую. Ваша приятельница мисс Миллз умрет первой. Ясно?
– Ясно.