В конце концов и в «Уолдене» у Ларю появились друзья, но тюрьма отнюдь не способствует исправлению, что бы ни говорила сейчас Сандра Ковал. Тюрьма обдирает тебя до основы, до самой сердцевины, до врожденной личности, и то, что приходится делать, чтобы выжить в тюрьме, подчас ужасно. Ладно, не важно. Он уже на свободе. Нужно жить дальше. Все в прошлом.
Правда, это как посмотреть.
В зале царила не просто полная тишина — из комнаты словно выкачали воздух. Все семьи каменно сидели на своих местах, но в них не чувствовалось энергии. Они были пустыми оболочками, безутешными и бессильными. Они не смогут причинить ему вреда. Больше не смогут.
Карл Веспа неожиданно встал. На секунду, не дольше, Сандра Ковал замолчала. Грейс Лоусон тоже поднялась. Уэйд Ларю не мог понять, почему эти двое вместе. Странно. Непонятно. Он соображал, что это меняет и скоро ли он вновь увидит Грейс Лоусон.
Да важно ли это?
Договорив, Сандра Ковал наклонилась к нему и прошептала:
— Иди, Уэйд. Можешь выйти через боковой выход.
Десять минут спустя на улицу Манхэттена вышел свободный Уэйд Ларю. Он не был здесь пятнадцать лет.
Задрав голову, он разглядывал небоскребы. Он давно решил прежде всего пойти на Таймс-сквер. Там будет многолюдно и шумно, будут настоящие, живые неосужденные. Ларю не хотел одиночества. Он не скучал по зеленой траве и деревьям — все это было видно из камеры. Ему хотелось огней, звуков, людей — настоящих людей, не заключенных, а если повезет, то и компании хорошей (а лучше плохой) женщины.
Но с этим приходилось подождать. Уэйд Ларю посмотрел на часы. Почти пять.
Он пошел на запад по Сорок третьей улице. У него еще оставался шанс избавиться от прошлого. Он был в двух шагах от автобусного терминала Порт-Офорити. Он мог сесть на любой автобус, уехать подальше и начать все сначала. Можно изменить имя и даже внешность и сходить на пробы в местный театр — он еще молод, актерский талант при нем, и у него по-прежнему осталась знаменитая сверхъестественная харизма.
Скоро, подумал он.
Нужно кое с чем разобраться, чтобы прошлое перестало цепляться. Когда его освобождали, один из тюремных чинов прочитал стандартную лекцию о том, что это станет для Ларю либо хорошим стартом, либо плохим концом — все зависит от него самого. Сегодня он либо раз и навсегда оставит это в прошлом, либо умрет. Третьего варианта Ларю не представлял.
Впереди он увидел черный «седан» и узнал мужчину, прислонившегося к его боку, со сложенными на груди руками. Этот рот, эти жуткие зубы забыть невозможно. Он первым начал избивать Ларю пятнадцать лет назад, выбивая правду о том, что произошло в ночь Бостонской давки. Ларю признался, что не знает.
Теперь он знал.
— Здравствуй, Уэйд.
— Привет, Крам.
Крам открыл дверь. Уэйд Ларю сел на заднее сиденье. Через пять минут они мчались по Вестсайдскому шоссе навстречу развязке.
Эрик Ву видел, как к дому Лоусонов подъехал лимузин.
Из машины вышел крупный парень, похожий на кого угодно, кроме водителя, сильно стянул полы пиджака, чтобы застегнуть пуговицу, и открыл заднюю дверь для Грейс Лоусон. Она заковыляла к крыльцу, не попрощавшись и не оглядываясь. Здоровяк шофер проследил, как она подняла со ступеньки коробку и вошла в дом, сел за руль, и лимузин отъехал.
Интересно, что это за персонаж? Грейс Лоусон, как сообщили Ву, может быть под защитой — угрожали ей, угрожали ее детям. Качок-водитель, конечно, не полицейский, тут гадать не надо, но и не просто шофер.
Лучше проявить осторожность.
Не приближаясь, Ву начал кружить по периметру. День был ясным, листва — пышной и ярко-зеленой. Много мест, где спрятаться. У Ву не было при себе бинокля — это облегчило бы задачу. Через несколько минут за гаражом он заметил человека и подобрался ближе. Мужчина разговаривал по радиотелефону. Ву уловил лишь обрывки разговора, но этого хватило, чтобы понять — в доме тоже кто-то есть, а третий охранник, судя по всему, на другой стороне улицы.
Положение осложнялось.
Ву мог справиться и с этим, но пришлось бы действовать быстро — выяснять, где именно засел третий и убирать одного голыми руками, другого — выстрелом из пистолета, а затем врываться в дом. Будет много трупов. Плюс там еще охранник. Но все это было Эрику Ву по силам.
Он посмотрел на часы. Без двадцати три.
Он уже пробирался обратно на улицу, когда дверь дома открылась и вышла Грейс Лоусон с чемоданом. Ву остановился и стал смотреть. Она положила чемодан в багажник, ушла в дом и тут же снова появилась с другим чемоданом и коробкой — кажется, той самой, что стояла на крыльце.
Ву поспешил к машине, на которой приехал, — как ни смешно, «форду-виндстару», принадлежавшему Джеку Лоусону, хотя он и заменил номера в торговом центре «Палисейдс» и прилепил на бампер пару ярких стикеров. Люди чаще запоминают стикеры, чем номера и даже марку машины. На узенькой полоске было написано, что Ву является гордым отцом отличника. Второй стикер, «Нью-Йорк никс», гласил: «Один Нью-Йорк, одна команда».
Грейс Лоусон села за руль и завела машину. Хорошо, подумал Ву, взять ее будет гораздо легче, когда она где-нибудь остановится. Полученные им инструкции были предельно ясны: выяснить, что ей известно, а потом избавиться от тела. Он завел мотор, но держал ногу на педали тормоза, решив проследить, не поедет ли кто за Грейс Лоусон. Охраны не было. Ву тронул «форд», держась на приличном расстоянии.
Других «хвостов» не оказалось.
Видимо, парни получили приказ охранять дом, а не ее саму. Ву вспомнил о чемоданах, гадая, куда собралась Грейс Лоусон и сколько времени займет поездка, и удивился, когда она начала петлять по переулкам. Еще сильнее Ву удивился, когда Грейс остановилась, не доезжая до школьного двора.
Ну конечно, скоро три. В школе заканчиваются уроки.
Ву не давали покоя чемоданы. Неужели она намерена забрать детей и куда-то поехать? Неизвестно, в какую даль она собралась. Может, до первой остановки за ней тащиться несколько часов.
Ву не хотел ждать.
С другой стороны, Грейс Лоусон могла сначала вернуться домой, под защиту двух человек на территории и одного охранника в доме. Это тоже все усложняло. Ву достался бы уже перечисленный набор проблем плюс дети, а он не был ни кровожадным, ни сентиментальным. Ву был прагматиком. Исчезновение женщины, у которой муж сбежал в неизвестном направлении, может вызвать подозрения и даже полицейское расследование, но если приплюсовать трех мертвых взрослых и двух мертвых детей, дело попадет на контроль к федеральному прокурору.
Нет, понял Ву, лучше брать Грейс Лоусон здесь и сейчас, пока дети не вышли со школьного двора.
Значит, времени у него очень мало.
Матери собирались в стайки и оживленно болтали. Грейс Лоусон упорно сидела в машине и, кажется, что-то читала. Без десяти три. Десять минут. Он вспомнил об угрозе забрать ее детей. Не исключено, за школой тоже наблюдают.