«Машина свалилась в овраг.

Причина не установлена, один человек погиб.

Сегодня около трех часов ночи «форд-таурус», за рулем которого находился Стивен Бек, житель Грин-Ривер, штат Нью-Джерси, упал с моста недалеко от границ округа Нью-Йорк. Вероятно, это случилось из-за того, что после недавнего снегопада дорожное покрытие было скользким, хотя полиция еще не выдала официального заключения о причинах аварии. Единственный свидетель трагедии, Мелвин Бартола, водитель грузовика из Вайоминга…»

Я не стал читать дальше. Авария или самоубийство – таковы были две версии случившегося. Теперь я знал, что и то, и другое – неправда.

* * *

– Ты чего? – спросил Брутус.

– Не знаю, – ответил Тириз. И, подумав, добавил: – Возвращаться не хочется.

Брутус промолчал. Тириз искоса взглянул на старого друга. Тусоваться вместе они начали с третьего класса. Брутус и тогда не отличался разговорчивостью. Возможно, потому, что здорово получал на орехи – по два раза на дню, и в школе, и дома, – пока не сообразил, что единственный путь сохранить свою шкуру – стать самым крутым парнем в округе. Он начал таскать в школу пистолет, когда ему было одиннадцать, а в четырнадцать первый раз убил человека.

– Тебе такая жизнь не надоела?

Брутус пожал плечами и резонно ответил:

– Это все, что мы умеем.

Зазвонил мобильный Тириза. Он нажал кнопку:

– Да.

– Привет, Тириз.

Странный незнакомый голос.

– Кто это?

– Мы познакомились вчера. В белом фургоне.

Тириз похолодел. «Брюс Ли. О, черт…»

– Что тебе нужно?

– Тут кое-кто хочет с тобой поздороваться.

Мгновенная тишина, а потом голос Ти Джея:

– Папа!

Тириз сорвал темные очки. Все тело свело судорогой.

– Ти Джей! Что с тобой?

Ему снова ответил Эрик Ву:

– Я ищу доктора Бека, Тириз. Мы с Ти Джеем надеемся, что ты мне поможешь.

– Я не знаю, где он сейчас!

– Какая досада.

– Бог свидетель, не знаю!

– Понятно, – сказал Ву. – Не вешай трубку, Тириз, хорошо? Я хочу, чтобы ты кое-что послушал.

43

Дул ветер, и качались деревья, и пурпур заката сменился оловянным блеском ночного неба. Я поежился, вспомнив, как восемь лет назад точно такой же ночью последний раз приехал в это памятное место.

Интересно, не приглядывают ли ребята Скоупа и за озером? В любом случае, это не важно. Элизабет опять перехитрила всех. Я уже говорил, что на озере когда-то находился детский лагерь. Так вот, «Дельфином» назывался один из домиков, в котором жили самые старшие ребята. Он стоял в отдалении, в чаще леса, и в детстве мы даже побаивались туда заходить.

Арендованная мной машина взобралась на холм, где раньше располагался служебный вход в лагерь. Теперь он был почти не виден, высокая трава скрывала въезд, будто отверстие пещеры, однако и цепочка и знак, гласивший: «Посторонним вход воспрещен», по-прежнему были на месте. Я вылез из машины, отпер заржавевший замок и обмотал цепочку вокруг дерева.

Снова сел на водительское место и поехал по направлению к лагерной кухне. Вернее, к ее остаткам. И хотя торчали еще в траве разрушенные, перевернутые печи и плиты, валялись там и сям горшки и кастрюли, большая часть оборудования и посуды ушла в землю. Я снова вышел и вдохнул сладковатый аромат молодой листвы. Я старался не думать об отце, но, дойдя до прогалины между деревьями, туда, где виднелся кусочек озера и светилась на воде лунная дорожка, опять услышал голоса духов. Теперь казалось, что они взывают к отмщению.

Я начал взбираться вверх по тропе, тоже почти незаметной. Странно, что Элизабет выбрала именно это место. Я уже говорил, что она никогда не любила играть на развалинах лагеря. Нас с Линдой, напротив, манили брошенные спальные мешки или свежевыпотрошенные консервные банки; мы гадали, что за бродяга оставил их здесь и не прячется ли он где-нибудь поблизости. Элизабет была умной девочкой, ей не нравились наши игры. Странность и неизведанность лишь отпугивали ее.

До «Дельфина» я добрался минут за десять. Домик на удивление хорошо сохранился: стены и потолок стояли нетронутыми, рассыпались только деревянные ступени крыльца. Уцелела даже вывеска с надписью «Дельфин». Правда, висела она вертикально, на одном гвозде. Все поросло мхом, диким виноградом и другими, неизвестными мне растениями; они окружили домик снаружи, заползли внутрь, проросли и в окна и в двери, так что он стал выглядеть частью пейзажа.

– Вот ты и вернулся, – раздался голос за моей спиной.

Я подскочил от неожиданности.

Мужской голос.

Среагировал я мгновенно. Метнулся в сторону, упал на землю, перекатился, выхватил пистолет и прицелился. Незнакомец молча поднял руки вверх. Я не спускал с него глаз, держа палец на спусковом крючке. Он оказался совсем не похож на тех, кого я боялся увидеть. Длинная, спутанная шевелюра, густая борода, напоминающая разоренное вороньей стаей гнездо малиновки, истрепанный камуфляжный костюм. На миг мне показалось, что я вернулся в город и столкнулся с одним из уличных бродяг. Но я тут же понял, что ошибаюсь. Человек стоял прямо и спокойно глядел мне в глаза.

– Кто вы, черт побери? – прорычал я.

– Давненько ты не появлялся здесь, Дэвид.

– Я вас не знаю!

– Ты – нет. А вот я тебя знаю.

Он мотнул головой в сторону домика.

– Тебя и твою сестру. Я следил, как вы здесь играли.

– Ничего не понимаю!

Незнакомец улыбнулся. В густой бороде ослепительно блеснули белоснежные зубы.

– Я тот, кого вы прозвали Лешим.

Вдалеке загоготала стая гусей, собираясь спланировать на поверхность озера.

– Что вам нужно? – продолжал допрашивать я.

– Да, собственно, ничего, – все так же улыбаясь, ответил Леший. – Можно руки опустить?

Я кивнул. Он уронил руки, я отвел пистолет, но не расслабился. До меня, наконец, дошли его последние слова, и я спросил:

– И давно вы здесь прячетесь?

– Уже около, – человек пошевелил пальцами, пытаясь сосчитать, – около тридцати лет.

Он улыбнулся еще шире, увидев мое оторопевшее лицо.

– Я следил за тобой с тех пор, как ты был во-о-от такого роста.

Леший пошевелил пальцами где-то на уровне колена.

– Видел, как ты рос и… – Он осекся. – Прошло много лет, с тех пор, как ты приехал сюда последний раз, Дэвид.

– Кто вы?

– Меня зовут Джереми Ренуэй.