Майрон и Уин завершили занятия легким спаррингом, потом улеглись на татами и сделали сотню отжиманий на кулаках — Уин вслух вел счет по-корейски. Покончив с отжиманиями, они еще раз погрузились в медитацию, на сей раз — на пятнадцать минут.
— Вагго, — сказал наконец Уин.
Они открыли глаза.
— Ну что, сосредоточился? — спросил Уин. — Обрел равновесие? Подзарядился?
— Да, кузнечик. Пожалуй, теперь я готов дробить камни руками.
Уин, сидевший в позе лотоса, одним плавным изящным движением легко поднялся на ноги.
— Ты принял решение? — спросил он.
— Да. — Майрон попытался последовать примеру Уина, но чуть не повалился на пол. — Я решил рассказать Джессике все, что знаю.
Желтые листки записок облепили телефон Майрона, словно осы, слетевшиеся на блюдечко с медом. Майрон смахнул их с аппарата и просмотрел сообщения. Ни Отто, ни Ларри так и не позвонили. Дурной знак.
Майрон надел наушники с микрофоном. Долгое время он пренебрегал наушниками, полагая, что они предназначены скорее для авиадиспетчеров, чем для спортивных агентов, однако вскоре понял, что человек его профессии напоминает собой плод, находящийся в утробе кабинета и соединенный с ним пуповиной телефонного шнура. Работать в наушниках было намного удобнее. Можно было свободно перемещаться по кабинету и избежать судорог, сводящих шею и плечи.
Первый звонок Майрон сделал рекламному управляющему «Бургер-Сити», новорожденной сети ресторанов быстрого обслуживания. «Бургеры» желали заполучить Кристиана, обещая немалые деньги, но Майрон продолжал сомневаться. «Макдоналдс» мог предложить что-нибудь получше. Иногда в работе агента труднее всего бывает дать отказ. Майрон обсудил с Кристианом все «за» и «против», оставив за ним окончательное решение. В конце концов, это его имя, его деньги.
Майрон уже обеспечил юноше несколько весьма выгодных рекламных предприятий. Так, в октябре портрет Кристиана должен был появиться на коробках с продукцией хлебопеков. Фирма «Пепси-Кола» уже готовила банки, на которых был изображен Кристиан, запускающий двухлитровые бутылки диет-пепси по хитроумной кривой. «Найк» вводил в строй конвейер по производству тренировочных костюмов «из гардероба Стила».
В будущем реклама должна была принести Кристиану миллионы — куда больше, чем он получал бы, выступая за «Титанов», до каких бы пределов ни простиралась щедрость Ларри Хэнсона. Странное дело: стремление спортсмена выжать из клубного контракта все, что возможно, приводит болельщиков в бешенство. Они называют своего кумира жадным и самовлюбленным эгоистом только потому, что тот вознамерился высосать побольше денег из преуспевающего хозяина клуба. Однако они нимало не возражают против крупных заработков в «Найке» и «Пепси» за рекламу продукции, которую спортсмен, возможно, никогда не наденет и не станет пить. Это выглядело полной бессмыслицей. За три дня фотосъемок, швыряя бутылку по воображаемой цели, Кристиан получал намного больше, чем за месяцы игр под неумолчный рев тысяч луженых глоток, требующих предельного напряжения всех его сил, и болельщиков это устраивало как нельзя лучше.
Впрочем, спортивные агенты не возражали против такой постановки дела. Как правило, они брали за свои услуги от трех до пяти процентов полной суммы контракта (Майрон брал четыре) и пятнадцать — двадцать процентов рекламных доходов (Майрон был новичком и удовлетворялся четырнадцатью). Иными словами, миллионный контракт с клубом приносил агенту около сорока тысяч, но стоило ему подыскать для своего подопечного рекламный приработок, и его доля возрастала до четверти миллиона.
Потом Майрон позвонил Рики Лейну, полузащитнику «Нью-Йорк джетс» и бывшему партнеру Кристиана по команде колледжа. Рики был одним из самых важных клиентов Майрона, и, похоже, именно он уговорил Кристиана обратиться к услугам своего агента.
— Визит в лагерь бойскаутов, — сообщил Майрон. — Обещают пять кусков.
— Что ж, неплохо, — отозвался Рики. — Сколько я должен там проторчать?
— Пару часов. Пообщаешься с детишками, оставишь пару автографов, и все.
— Когда?
— В следующую субботу.
— А как дела с универмагом?
— В воскресенье, — ответил Майрон. — Универмаг «Ливингстон». Отдел спортивных товаров Морли. — Здесь Рики предстояло провести два часа, сидя за столом и подписывая свои фотографии. За эту работу ему заплатят еще пять тысяч долларов.
— Класс!
— Прислать за тобой машину?
— Сам приеду. А что слышно насчет контракта на следующий год?
— Почти готов, Рики. Подпишем не позднее той недели. Кстати, советую тебе на днях заскочить к Уину. Лады?
— Да, конечно.
— Ты в форме?
— Лучше не бывает. Хоть сейчас на поле.
— Продолжай тренироваться. И не забудь навестить Уина.
— Обязательно. Пока, Майрон.
— До свидания, Рики.
Звонки следовали друг за другом бесконечной чередой. Майрон позвонил в газеты и на телевидение. Журналисты хотели знать, как проходят переговоры об отложенном контракте Кристиана с «Титанами». Майрон вежливо уклонился от комментариев. Порой пресса является удобным орудием нажима в переговорах, но только не с Отто Верком. Дела идут так, как должны идти, сообщал Майрон. Соглашение будет Достигнуто в ближайшем будущем.
Потом он связался с Джо Норрисом, бывшим игроком клуба «Янки», который еженедельно появлялся на экранах в лотерее, где разыгрывались билеты на бейсбол. На склоне лет Джо зарабатывал за неделю больше, чем за целый сезон в свои звездные дни.
Потом настала очередь Линды Регал, профессиональной теннисистки, только что вошедшей в первую десятку ракеток мира. Линда была крайне обеспокоена собственным возрастом: один комментатор прилепил ей ярлык «заслуженного ветерана», хотя Линде едва исполнилось двадцать.
Прознав о том, что Эрик Крамер, один из лучших игроков любительского футбола и наиболее вероятный кандидат на место в национальной лиге, сейчас находится в городе, Майрон ухитрился пригласить его на обед. Этот удачный ход выводил Майрона в финальную пульку, в которой участвовало множество его коллег. Конкуренция была жестокая, так как на двести вчерашних игроков студенческих команд, а ныне кандидатов в НФЛ, зачисленных в запас в апреле, приходилось двенадцать сотен уполномоченных лигой спортивных агентов. Кто-то из них должен был проиграть. Таков закон.
Майрон связался с главным менеджером «Нью-Йорк джетс» Сэмом Логаном, чтобы обсудить контракт Рики Лейна.
— Парень находится в луч шей форме за все время своей карьеры, — с воодушевлением убеждал Майрон, расхаживая по кабинету. У него был просторный и уютный кабинет в здании на Парк-авеню между Сорок шестой и Сорок седьмой улицами. Контора Майрона производила благоприятное впечатление на людей, а это очень важно, если ты занимаешься делом, в котором так много подводных камней и скрытых шестеренок. — Я просто не верю своим глазам, — продолжал он. — Говорю тебе, Сэм, этот парень — второй Гейл Сэйерс, спортсмен, каких поискать.