Я не мог продолжать. Такая возможность потрясла меня до глубины души.
– Что значит – пытался?
Я описал странные ощущения: вибрацию, сжатие, чувство, будто меня физически вытесняют из собственной телесной оболочки.
Он не ответил, но я видел, какое впечатление произвели на него мои слова. Он прищурился и словно застыл, положив полусжатый кулак правой руки на стол.
– Пойми, он нанес мне оскорбление! Пытался выгнать меня из моего собственного тела! Быть может, для того, чтобы завладеть им самому. Конечно, у него ничего не вышло. Но почему он пошел на такой риск, почему не побоялся нанести мне смертельную обиду?
– Ты смертельно обиделся? – спросил Дэвид.
– Нет, мне просто стало еще любопытнее, вот и все. Он пробудил во мне безумное любопытство!
– Вот и ответ. Думаю, он слишком хорошо тебя знает.
– Что? – Я прекрасно расслышал его слова, но не в силах был сразу ответить. Мне вновь вспомнились пережитые ощущения. – Это было такое сильное чувство. Ну как же ты не понимаешь, что именно он делал? Он пытался продемонстрировать свое умение меняться телами! Он предлагал мне эту молодую и красивую телесную оболочку!
– Да, – холодно ответил Дэвид. – Думаю, ты прав.
– Иначе зачем ему торчать в том теле? Ему явно в нем очень неудобно. Он хочет поменяться. Он утверждает, что сумеет это сделать. Поэтому и рискует. Ведь он не может не знать, что я запросто могу убить его, раздавить, как букашку. Он мне даже не нравится – я имею в виду его манеры. Но тело отличное. Нет, это правда. Он умеет, Дэвид, он знает, как это делается.
– Прекрати. Ты не сможешь это проверить.
– Что? Почему? Ты хочешь сказать, что ничего не получится? Во всех ваших архивах нет записей о… Дэвид, я знаю, что он это умеет. Ему просто не удается меня заставить. Но он поменялся с другим смертным, это точно.
– Лестат, такие случаи мы называем одержимостью. Это одно из случайных проявлений экстрасенсорики. Душа мертвого человека проникает в живое тело – дух вселяется в человека, и необходимо убедить его уйти. Живые люди не совершают ничего подобного по доброй воле и обоюдному согласию. Нет, уверен, это невозможно. Насколько мне известно, мы не наблюдали подобных случаев! Я… – Дэвид замолчал, и я понял, что его одолевают сомнения.
– Ты знаешь, что такие случаи были. Не можешь не знать.
– Лестат, это очень опасно, слишком опасно, чтобы пробовать.
– Послушай, если это может произойти случайно, то это может произойти и иным образом. Если это удается мертвым душам, то почему не удается живым? Я знаю, что значит покидать свое тело. И ты знаешь. Ты научился этому в Бразилии и очень подробно все описал. Об этом известно и множеству других смертных. Это же часть древних религий! Теоретически можно вернуться в другое тело и оставаться в нем, в то время как другая душа тщетно пытается его вернуть.
– Что за жуткая мысль!
Я еще раз описал свои ощущения и их необычайную силу.
– Дэвид, вполне возможно, что он похитил то тело.
– Ах, как это мило!
Я снова вспомнил, как судорожно сокращались мои мышцы, – ужасающее и в то же время удивительно приятное ощущение, что меня выжимают через голову. Оно было таким сильным! Ведь если ему удалось заставить меня пережить подобное, то, безусловно, он мог изгнать смертного человека из его телесной оболочки, особенно если этот смертный понятия не имел, что с ним происходит.
– Успокойся, Лестат! – В голосе Дэвида слышалось отвращение. Он положил на полупустую тарелку тяжелую вилку. – Обдумай все как следует. Допускаю, что можно осуществить подобный обмен, но лишь на несколько минут. Однако зацепиться за новое тело, остаться внутри и существовать в нем изо дня в день? Нет. Это значит, что тело должно нормально функционировать не только во время бодрствования, но и во время сна. Ты говоришь о чем-то совершенно невероятном и к тому же крайне опасном. С этим нельзя экспериментировать. А что, если опыт окажется удачным?
– Вот в этом-то все и дело! Если опыт удастся, я смогу проникнуть в это тело. – Я помолчал, не решаясь озвучить свои тайные мысли, но в конце концов продолжил: – Дэвид, я смогу стать смертным человеком.
Я затаил дыхание. Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга. Выражение смутного ужаса в его глазах ничуть не уменьшило моего возбуждения.
– Уж я бы знал, как пользоваться этим телом, – полушепотом произнес я. – Сумел бы найти применение и этим мускулам, и длинным ногам. Уверен, он выбрал это тело, потому что знал: оно покажется мне вполне приемлемым, я восприму его как реальную возможность…
– Лестат, перестань! Здесь речь идет о торговле, об обмене! Нельзя давать этой подозрительной личности свое тело! Чудовищная мысль. Хватит в твоем теле и тебя!
Я буквально онемел от потрясения.
– Послушай, – сказал он, пытаясь вернуть меня к реальности, – прости, если я говорю как Верховный глава религиозного ордена, но есть вещи совершенно недопустимые. Прежде всего, откуда он взял это тело? Что, если он действительно его похитил? Сомневаюсь, что такой красивый молодой человек отдал его с радостью и без колебаний! Следовательно, мы имеем дело с порочным существом, и относиться к нему должны соответственно. Нельзя доверять ему такую могущественную оболочку, как твоя.
Я слышал его слова, я понимал их смысл, но не мог осознать до конца.
– Только подумай, Дэвид… – я говорил бессвязно, как сумасшедший. – Дэвид, я могу стать смертным человеком.
– Будь добр приди наконец в себя и выслушай! Это не комиксы и не готическая романтика Лавкрафта. – Он вытер губы салфеткой, резко глотнул вина, потом потянулся через стол и взял меня за запястье.
Чтобы сомкнуть пальцы, ему нужно было приподнять мою руку. Но я не поддался, и через секунду он понял, что легче сдвинуть с места гранитную статую, чем заставить меня шевельнуть хоть мизинцем.
– О чем я и говорю! – заявил он. – Это не игрушки. Нельзя рисковать – вдруг это получится и тот демон, кем бы он ни был, получит в свое распоряжение твою силу!
Я покачал головой.
– Я все понимаю, Дэвид, но ты только подумай! Мне нужно с ним поговорить! Нужно найти его и выяснить, реально это или нет. Сам он меня не волнует. Важен процесс. Это может получиться?
– Лестат, умоляю, оставь эту затею! Ты совершаешь очередную чудовищную ошибку!
– О чем ты?