— Вы имели в виду если, а не когда, — заметил Трэгг.
— Вы снова не поняли меня, господин лейтенант. Я имел в виду когда. Я сказал когда и имел в виду когда.
Мейсон ходил из угла в угол своего кабинета и время от времени бросал замечания внимательно слушавшей его Делле Стрит.
Секретарша понимала, что адвокат просто думает вслух. Она прекрасно изучила характер своего шефа и использовала эти знания, чтобы облегчить и ускорить его мыслительный процесс. Временами она кивала головой, иногда просто внимательно слушала, периодически вставляла вопрос.
Не прерывая движения по кабинету, Мейсон заметил:
— Возможно, это объясняет, почему они не подняли шума насчет револьвера.
— Кто?
— Джордж Анклитас, — ответил Мейсон. — Он постарался свалить вину на Элен Робб, однако, это оказалась не просто кража оружия.
— Следовательно, он знал, что совершено убийство.
— Да.
— Откуда?
— Есть только один ответ: он сам убил ее. Застрелил из этого револьвера, а потом подложил его в чемодан Элен Робб.
— Значит, миссис Эллис убили до того, как револьвер оказался среди вещей Элен?
— Должно быть так.
Адвокат замолчал на какое-то время. Через несколько минут Делла Стрит решила поинтересоваться:
— Тогда в каком положении оказываемся мы, шеф?
Мейсон резко остановился, щелкнул пальцами и воскликнул:
— Черт побери!
Делла Стрит приподняла брови.
— Вот этот аспект я просто упустил, — признался Мейсон. — Я слишком увлекся, пытаясь разобраться с убийством и как мне лучшим образом защитить нашу клиентку.
— Но теперь-то ты подумаешь над этим аспектом?
— Я уже начал, только мне не очень нравится то, что идет мне в голову.
— Почему?
— Пока револьвер оставался просто предметом, украденным у какого-то лица, у нас имелось полное право вернуть его законному владельцу, например, по месту работы, однако, если оружие становится важным доказательством…
Мейсон внезапно замолчал и снова начал ходить из угла в угол. По выражению его лица сразу же становилось понятно, что он напряженно размышляет.
— А разве нашим долгом не является сообщить полиции о всех имеющихся доказательствах? — спросила Делла Стрит.
Мейсон кивнул, а потом добавил:
— Но нашим долгом также является защита интересов наших клиентов.
— Если доказательства попали к ней после совершения преступления…
— А полиция в это поверит, Делла?
— Ну…
Теперь пришел черед Деллы Стрит прерваться на полуслове и начать напряженно размышлять.
— Вот именно, — сказал Мейсон. — Мы оказываемся в крайне неприятной ситуации.
— Я могу взять всю ответственность на себя? — обратилась Делла Стрит к адвокату. — Ведь, фактически, именно я отнесла револьвер обратно.
— Ты действовала по моему указанию. Не дури. Я взялся за это дело, и если речь зайдет о какой-то ответственности, я всю ее возьму на себя. Ты поняла?
— Факты говорят сами за себя, — возразила Делла Стрит. — Я подбросила револьвер в «Большой амбар».
— Нет, Делла, ответственность ляжет на мои плечи. Уясни это. Не пытайся впутываться из-за чувства преданности. Черт побери! Проблема заключается в том… Я не знаю. А, если, предположим, что она нам наврала?
— Кто?
— Наша клиентка.
— Наврала?
— Нельзя исключать подобный вариант. Она — молодая женщина, которой, наверняка, неоднократно приходилось быстро соображать, пытаясь выкрутиться из разных щекотливых ситуаций. Она знает, что почем и, несомненно, четко уяснила, что сама о себе не побеспокоишься — никто о тебе не побеспокоится. Это правило выживания в том мире, где она вращается.
— Значит, она украла револьвер в «Большом амбаре», отправилась на яхту, встретилась там с Надин Эллис и застрелила ее, — сделала вывод Делла Стрит. — Потом она заявилась к нам в контору, вручила тебе револьвер и рассказала сказку о том, как обнаружила его у себя в чемодане.
— Вот именно, — подтвердил Мейсон.
— А все это время миссис Эллис, вернее уже ее труп, лежал на яхте?
— Тогда каким образом яхта заплыла за остров Каталину? — спросил Мейсон.
Делла Стрит задумалась, а потом решила выяснить у адвоката:
— Яхта стояла у причала в гавани после того, как ты обменял револьверы?
— Должно быть, Делла, — улыбнулся Мейсон, — и этот факт нанесет жестокий удар ниже пояса как окружному прокурору Гамильтону Бергеру, так и лейтенанту Артуру Трэггу. Этот факт, Делла, снимает вину с нашей клиентки, точно также, как и с нас.
— О каком ударе ниже пояса ты говоришь? — уточнила Делла Стрит.
— Представители окружной прокуратуры обнаружили револьвер среди вещей нашей клиентки. Они определенно считают, что это орудие убийства, уже готовят материалы для предоставления в суде, отослали пули, послужившие причиной смерти, в отдел баллистики. И тут они вдруг узнают, что эти пули выпущены совсем из другого револьвера.
— В таком случае из какого револьвера они выпущены на самом деле?
Мейсон потер подбородок кончиками пальцев.
— Хотелось бы мне знать ответ на этот вопрос, — признался он. — Представляется маловероятным, что они вылетели из того револьвера, что мы вернули в «Большой амбар»… но если вдруг окажется, что из него… Да, Делла, тогда мы попадем в пренеприятнейшую ситуацию.
— Что нам придется сделать?
— Черт побери, не представляю. Если я не пророню ни слова, то, скорее всего, окажусь виновным в сокрытии улик, не исключено, что соучастником после события преступления в деле об убийстве — если пользоваться юридической терминологией.
— А если ты отправишься в полицию и все им откроешь?
— Если я расскажу полиции все, как было на самом деле, они мне не поверят. Они решат, что я разработал хитрую систему, чтобы запутать правоохранительные органы и сбить их со следа. И, в любом случае, я оказываюсь в неприятном положении, потому что, обратясь в полицию, я предам интересы своей клиентки.
— Кодекс чести заставляет тебя сохранять конфиденциальными все факты, связанные с ее делом?