Шефер поднял металлоискатель, которым пользовался в качестве зонда. Он выбрал место и воткнул его в землю, всем своим весом навалившись на наконечник. Зонд с трудом вошел вглубь на восемь дюймов. Почва в этой части округа имеет высокое содержание глины, нашпигованной многочисленными камнями и валунами, поэтому землю копать здесь крайне тяжело. Случайный удар по валуну лезвием лопаты отзовется болью во всей руке до плеча.
Райс всей тяжестью навалился на зонд. Тот углубился еще на полтора фута. Райс спросил:
— Как вы думаете, что это?
— Давайте посмотрим, камень это или что-то другое.
Шефер взял лопату и принялся за работу, врезаясь в плотный слой земли. Дело шло крайне медленно. Через двадцать минут была готова траншея шириной в восемнадцать и длиной примерно в три фута. Камыш, как живая бахрома, повис по краям траншеи. Холм вырытой земли вырастал все выше.
На глубине двадцати шести дюймов лопата ударилась о какой-то предмет. Мы все замерли и уставились в глубь траншеи.
— У меня есть садовый совок, если вы хотите раскапывать землю вручную, — предложила Тэннье.
— Стоит попробовать, — ответил Райс.
Вернувшись, она спросила:
— Можно мне?
Шефер сказал:
— Пожалуйста. Это ваша земля.
Тэннье встала на четвереньки и начала отбрасывать в сторону комья земли. Этот предмет, очевидно, был когда-то хромированным, хотя так сильно заржавел, что его было трудно идентифицировать. Я невольно устремилась вниз и спросила:
— Что это такое?
Прокопав еще на пять дюймов глубже, Тэннье обнаружила что-то с металлическим краем, лежавшее на изогнутой стеклянной поверхности. Она изумленно посмотрела на нас.
— Это фара, не так ли?
Шефер наклонился ближе, упершись ладонями в колени.
— Полагаю, что вы правы.
Тэннье отбросила в сторону еще одну порцию земли и обнажила нечто похожее на ржавое правое переднее крыло автомобиля.
Райс сказал:
— Пусть кто-нибудь позвонит в ведомство шерифа и попросит прислать помощь.
К 15.00 на участке собрались восемь офицеров: детектив из следственного отдела и молодой представитель шерифа из департамента Санта-Марии; сержант, два детектива из отдела по убийствам и два офицера-новобранца из Санта-Терезы. К тому же подъехал следователь из криминальной лаборатории округа, расположенной в Колгейте возле аэропорта Санта-Терезы.
Для официальных машин, включая фургон криминалистов, была сооружена временная парковочная стоянка.
Прибывший первым молодой полицейский из Санта-Терезы оградил разрытое место, отослав Шефера, Кена Райса, Тэннье и меня на расстояние двадцати пяти ярдов от него. Все присутствующие на месте преступления считаются свидетелями и могут быть допрошены в суде, вот почему нас держали на таком расстоянии. К тому же в случае расследования убийства существует риск повреждения улик случайными людьми.
К нам подошел ведущий следователь Никольз и, представившись, кратко рассказал о том, как они собираются копать. Это был приятный мужчина лет сорока с небольшим, в рубашке и галстуке, но без пиджака. Стройный, со светло-каштановыми коротко стриженными волосами. Никольз посмотрел в мою сторону.
— Вы мисс Миллхоун?
— Да.
— Могу я с вами переговорить?
— Конечно.
Мы отошли немного в сторону, чтобы побеседовать с глазу на глаз.
— Я знаю, что Дейзи Салливан наняла вас с целью найти ее мать. Не могли бы вы мне рассказать, каким образом вы обнаружили это? — спросил он, указывая на разрытое место.
Я рассказала ему о своем разговоре с Винстоном и о том, где он увидел автомобиль Виолетты, прибавив, что, по его словам, после этого его никто не видел.
— Я обходила дом и, когда выглянула из окна второго этажа, заметила это углубление. Сначала я подумала, что передо мной старый огород, но затем меня осенила мысль о машине. Я вызвала сержанта Шефера, и он приехал с Кеном Райсом.
— У вас не было предварительной информации?
— Нет. Фактически у меня были только очень смутные воспоминания местных жителей об исчезновении Виолетты Салливан. Я читала в газетах об этом деле, но не обращала на него особого внимания до тех пор, пока Дейзи не связалась со мной в прошлый понедельник. Меня с ней познакомила Тэннье, вот так я оказалась здесь.
Он окинул меня приветливым взглядом, но его тон был строгим, когда он сказал:
— Если вы что-нибудь обнаружите, сообщите мне об этом первому.
— Конечно.
Мы вернулись к остальным. Впятером мы смотрели, как один из сотрудников следственного отдела фотографировал место раскопок, в то время как другой производил измерения и делал зарисовку угла расположения машины. С учетом того, что мы видели на ранних стадиях работы, можно было предположить, что тот, кто закопал машину, пользовался бульдозером с восьмифутовым ковшом, вероятно, вырыв яму под углом в двадцать — тридцать градусов. Машину столкнули в яму и засыпали землей. Согласно расчетам, чтобы машину не обнаружили, потребовалось копать землю на глубину примерно пятьдесят футов и утопить в яме переднюю часть корпуса. Теперь я поняла, зачем в старших классах мы изучали скучную геометрию. Если бы работа была выполнена плохо, машина со временем мало-помалу полностью вышла бы на поверхность земли. Но эти предположения были верны в случае, если здесь вся машина. Возможно, мы смотрели на отрезанную переднюю ее часть и больше ничего там не было. Детектив Никольз извинился и вернулся к яме.
Если мои предположения насчет глубины и наклона верны, машина лежит под землей как затонувшая субмарина, повиснув на подводном выступе. В таком случае крыша машины и верхний край ветрового стекла находятся примерно в двух шагах позади копателей, на два с половиной фута в глубину. Чтобы проверить это, Никольз подозвал молодого полицейского, дал ему лопату и показал, где копать. Тот принялся за работу. Спустя пятнадцать минут лезвие его лопаты наткнулось на поверхность крыши.
Мы долго дискутировали насчет использования экскаватора и одобрили это предложение. Об откапывании машины вручную не могло быть и речи. Следователь из отдела расследований позвонил по радиотелефону, и его направили в отдел строительной техники к Пэджету узнать, есть ли у них свободный экскаватор. Пришлось ждать, пока доставят экскаватор.
Мы с Тэннье сели в ее машину и припарковались за сто ярдов вниз по дороге. Опустив окна, мы поглощали сандвичи, которые называли ленчем, хотя было уже четыре часа дня. Я понятия не имею, откуда люди узнали о случившемся, но вскоре уже вся дорога оказалась забита машинами. Двое полицейских контролировали проход людей к месту действия, которое было огорожено лентой. Приехал Стив Оттвейлер и присоединился к нам, разговаривая с сестрой через открытое окно ее машины.