Она воскликнула:

— Джек!

Я весьма оригинально отозвался:

— Энн! — Собрался с мыслями и промямлил: — Хочешь минералки?

— С удовольствием.

Мы пошли к гостинице. Она вздохнула:

— Ну и жара! — Еще добавила, какое облегчение испытала, узнав, что Сара не покончила жизнь самоубийством.

Я говорил мало. Боялся, что испорчу тот малюсенький шанс, который мне дала судьба. В гостинице мы заказали апельсиновый напиток с грудой льда. Она никак не отреагировала на то, что я не заказал спиртного. Прежде чем я сумел сформулировать свою мольбу, она сказала:

— Джек, у меня замечательные новости.

— Да?

— Я встретила чудесного человека.

Я понимал, она продолжает говорить, но перестал слышать. Наконец мы поднялись, чтобы уйти, и она предложила:

— Я возьму такси. Подвезти тебя?

Я покачал головой. В какой-то страшный момент я испугался, что она возьмет меня за руку. Но она наклонилась и легонько поцеловала меня в щеку.

Пока я шел к Ньюкасл, солнце палило нещадно. Я поднял лицо и сказал:

— Зажарь меня, проклятущее!

* * *

Двигаясь с места

~ ~ ~

Вернулся я к себе в таком состоянии, будто по мне только что прошел паровой каток. Так дико хотелось выпить, что я чувствовал вкус виски во рту. Сердце давило мертвым грузом. Я громко выкрикнул ирландскую фразу моего детства:

— An bronach mbor!

Вообще-то это значило «горе мне», а в более современном переводе: «Я в глубокой жопе».

Как водится.

Я уже прожил пятьдесят лет, так стоит ли еще надеяться на любовь?

Мечтать не вредно.

Откуда-то слева появилась мысль: «А здорово бы было уехать из Голуэя трезвым!»

Это заставило меня встать, проглотить таблетку и пробормотать:

— У меня куча дел, мне надо собраться.

Ник Хорнби сделал популярными разные списки. Я могу тоже составить список.

Уложил:

три белые сорочки

трое джинсов

один костюм

несколько книг

две видеокассеты.

Потом сказал:

— К черту костюм!

Я могу все свои вещи унести в наплечной сумке и исчезнуть отсюда навсегда. Проверил билет на самолет: еще пять дней до рейса. Спустился вниз, таблетка уже начала действовать.

Миссис Бейли спросила:

— Мистер Тейлор, с вами все в порядке?

— Конечно.

— У вас глаза какие-то… отсутствующие.

— А, ничего страшного, просто мыло попало.

На некоторое время мы остановились на этой лжи.

Потом я сказал:

— Миссис Бейли, я уеду на некоторое время.

Она вроде бы не удивилась:

— Я придержу для вас комнату.

— Но я могу задержаться надолго.

— Не волнуйтесь, комната всегда найдется.

— Спасибо.

— Я рада, что вы у нас пожили. Вы — славный человек.

— О, я в этом не так уверен.

— Разумеется, это как раз и есть одна из ваших хороших черт.

— Вы выпьете со мной на посошок?

— Молодой человек, я на этом настаиваю.

~ ~ ~

У гостиницы стояла желтая машина. На номерном знаке наклейка с буквами КЛФН. Я постучал по стеклу.

Саттон сказал:

— А, это ты!..

— Я думал, мы договорились, что ты перестанешь за мной следить.

— Я и не слежу. Я жду.

— Какая разница?

— Ты же детектив, должен знать. — Он вылез, потянулся и сказал: — Эта слежка просто выматывает!

Он был весь в черном. Свитер, брюки, кроссовки «Найк».

Я спросил:

— Что за маскарад?

— Я в трауре.

— Дурацкая шутка.

Он сунул руку в машину, вытащил оттуда сумку:

— Я приехал с подарками.

— С чего бы это?

— Продал еще одну картину… Пошли, куплю тебе выпивку… оп-ля… кофе и осыплю тебя дарами.

Я решил, что в последний раз можно.

Мы зашли в бар на Шоп-стрит.

Саттон сказал:

— Они делают прекрасный капучино.

Он оказался прав.

Даже давали итальянский шоколад отдельно. Саттон надкусил шоколад:

— Ммм… вкусно.

— Ешь мой.

— Точно? А то вроде как… нехорошо. — Он сунул руку в сумку, достал оттуда два мобильных телефона и один положил передо мной: — Это тебе. — Второй положил перед собой.

Я сказал:

— Мне не нужно.

— Нужно-нужно. Я купил их по дешевке. Они уже подсоединены. Я даже осмелился вписать свой номер в твой список. — Снова полез в сумку и достал оттуда небольшую картинку в рамке. Пирс Ниммо. — Не надо мне говорить, что картинка хороша. Я и так это знаю. Что она… дорого стоит. Меня теперь покупают коллекционеры.

Я не знал, как быть, потому пошел напролом:

— Я уезжаю.

— Господи, допей хотя бы кофе!

— Да нет, я уезжаю из Голуэя.

Похоже, он искренне удивился.

— И куда?

— В Лондон.

— Эта же помойная яма. А ты даже не пьешь. Как можно ехать туда на трезвую голову?

— Много дел…

— Что ты там будешь делать?

— Сниму жилье в Бейзуотере, поболтаюсь немного.

— И повесишься. Даю тебе неделю.

— Спасибо, что веришь в меня.

— А… Лондон… Господи!.. Когда?

— Через пять дней.

— Так мы выпьем на прощание или как?

— Конечно.

Я показал на мобильник и сказал:

— Я всегда могу позвонить тебе.

— Обязательно. Лучше ночью. Я плохо сплю.

— Да?

— А ты заснешь… с могилой этого парня под окном?

Я встал и сказал:

— Спасибо за подарки.

— Пожалуйста. Повесь эту картину в своей новой квартире. Господи!..

Когда я уходил, он все еще качал головой.