— Боже, Митч, урод чокнутый! Ты десять минут как откинулся… и опять за свое?! Ты что, что ты сделал?!

— Я ничего не сделал, Билли.

— Ты парню руку сломал, и ты ничего не сделал?

— Вот если бы я ему шею сломал…

Нортон взглянул на меня с тревогой:

— Это у тебя, типа, шуточки такие, да?

— А ты как думаешь?

~~~

НОРТОН СКАЗАЛ:

— Я думаю, ты удивишься, когда увидишь местечко, которое я тебе подыскал.

— Только если оно рядом с Брикстоном.

— Это Клэпхем Коммон. С тех пор как тебя того… не было… оно стало модным.

— О, черт.

— Не, все о'кей… Парнишка-писатель, что жил там, попал на бабки по-крупному. Пришлось ему ноги делать. Все бросил: одежду, книги… так что ты будь спок.

— А Джои все еще в Овале? [1]

— Кто?

— Который «Биг Ишью» [2] продает.

— Не знаю такого.

Мы подъезжали к Овалу. Я сказал:

— Он здесь. Притормози.

— Митч… Ты хочешь купить «Биг Ишью»… сейчас?

Я вылез из машины, подошел к Джои. Он не изменился. Взъерошенный, грязный и жизнерадостный.

Я сказал:

— Привет, Джои.

— Митчелл… Боже праведный, я слыхал, ты срок мотаешь.

Я протянул пятерку:

— Дай журнальчик.

Сдачи я не ждал. Всё как всегда. Он спросил:

— Тебя там не обижали, Митч?

— Да не так, чтобы очень.

— Молодец. Закурить есть?

Я протянул ему пачку «Данхилла». Он повертел ее, сказал:

— Круто.

— Для тебя, Джои, только самое лучшее.

— Ты пропустил Кубок мира.

И еще кучу всего. Я спросил:

— Ну и как прошло?

— Мы его не выиграли.

— Ох-хо-хо.

— Ну, крикет на этом не кончается.

— Да, это точно.

За три года в тюрьме ты теряешь

время

сострадание

и способность удивляться.

Квартира меня поразила. Весь первый этаж двухэтажного дома. Великолепно обставлена, повсюду пастели, книги вдоль стен. Нортон стоял сзади, смотрел, как я отреагирую.

— Ничего себе! — выдохнул я.

— Ага, это что-то, правда? Пойдем еще посмотрим.

Он провел меня в спальню. Медная двуспальная кровать. Распахнул гардероб, весь полный одежды. И говорит, как продавец в отделе одежды:

— А здесь у вас

Гуччи

Армани

Кельвин Кляйн

и другие мудаки, имена которых я не могу выговорить. Бери, размеры от среднего до большого.

— Средний подойдет.

Вернулись в гостиную, Нортон открыл бар. Тоже набит под завязку. Спросил:

— Чего изволите?

— Пиво.

Он открыл две бутылки, одну мне протянул. Я удивился:

— Что, без стаканов?

— Сейчас никто из стаканов не пьет.

— Во как!

— Slàinte, [3] Митч, и добро пожаловать домой!

Выпили. Пиво было отличное. Я показал бутылкой на все это великолепие, говорю:

— Это что за спешка такая у парня была, что он все оставил?

— Большая спешка.

— И что, ребята, которым он должен, ни на что тут глаз не положили?

Нортон с улыбкой ответил:

— Да я уже отщипнул маленько.

Я переваривал сказанное целую минуту. Наверное, из-за пива. Потом сказал:

— Ты, что ли, деньги давал?

Широкая улыбка. Гордый донельзя. Помолчав немного, объявил:

— Я только часть фирмы — добро пожаловать на борт.

— Что-то не хочется, Билли…

Он поспешно прибавил:

— Эй, я ведь не говорю, чтобы прямо сейчас. Погуляй, проветрись.

Проветрись.

Ладно, проехали. Говорю:

— Не знаю, как тебя благодарить, Билли. Это супер.

— Нормально. Мы же партнеры… правда?

— Правда.

— Ну, мне пора. Вечеринка в «Грейхаунде» в восемь. Не опаздывай.

— Я приду. Еще раз спасибо.

~~~

БРИОНИ — ЭТО КЛИНИЧЕСКИЙ случай. Настоящая шизофреничка. Я знал нескольких серьезно больных на голову женщин. Черт, я даже ухаживал за ними, но по сравнению с Бри это были просто образцы здравого смысла. Муж Бри умер пять лет назад. Не самая большая трагедия, потому что парень был полный засранец. Трагедия в другом: Бри до сих пор не могла поверить, что его нет. Она высматривала его на улице и, что еще хуже, болтала с ним по телефону.

Как у всех настоящих чокнутых, у нее случаются моменты просветления. Она становится разумной ясной деловой… а потом — бац! Исподтишка поражает новой ошеломляющей вспышкой безумия.

Вдобавок ко всему, она была потрясающе обаятельной, прямо обволакивала тебя. Выглядела как Джуди Дэвис, точнее, как та Джуди Дэвис, которая была с Лайамом Нисоном в фильме Вуди Аллена. [4] Ее хобби — воровать в супермаркетах. Я не могу понять, как ее до сих пор не поймали, ведь она все делает с невероятным безрассудством. Бри — это моя сестра. Я ей позвонил. Она сразу подняла трубку. Спросила:

— Фрэнк?

Я вздохнул. Фрэнком звали ее покойного мужа. Говорю:

— Это Митчелл.

— Митч… о Митч… тебя выпустили?

— Как раз сегодня.