Мне нечем было крыть.

– Переоденься, – усталым голосом произнес я. – Мы ждем тебя на улице.

– Невесте розы! – крикнул мне вдогон Чемоданов.

Я не мог ни смотреть на Настю, ни говорить с ней. Молча вышел из гостиницы, встал на ступеньках и попросил у прохожего сигарету.

– Ты на меня сердишься? – безвинным голоском спросила Настя. – Но что я могла поделать? Он бы все равно настоял на своем.

– Что-то ты больно счастливо выглядишь! – заметил я, раскуривая зловонную сигарету.

– Просто интересно, – ответила Настя и пожала плечами. – Все-таки в первый раз. Будем считать, что это репетиция нашей с тобой свадьбы.

– Может, ты еще первую брачную ночь в качестве репетиции потребуешь? – съязвил я.

Настя взглянула на меня и хмыкнула.

– Ой, ой, ой! Какие мы высоконравственные! За такие деньги, дорогой мой, можно и на брачную ночь согласиться.

– Уйди от меня подальше, – сплевывая, произнес я. – Не то ударю.

Неизвестно, чем бы закончился для невесты этот разговор, если бы не появился Чемоданов. Слава богу, у него хватило ума одеться прилично, и он не напялил на себя свой замусоленный пуховик. Вытащив из кармана куртки сложенную газету, он протянул руку, пощелкал пальцами и приказным тоном сказал:

– Ну-ка, дай свой телефончик!

У меня уже не было слов, чтобы возразить. Я молча протянул ему трубку.

– Куда тут нажимать? – спросил Чемоданов.

– А куда ты хочешь позвонить?

– Да вот, нашел телефон фирмы, которая организует свадьбы, – сказал он, тыкая антенной в газету.

– Послушай, я сам все организую! Эта фирма с нас три шкуры сдерет!

– Какой жадный у тебя жених! – сказал Чемоданов Насте. – На моей диссертации восемьсот тысяч заработал, а копейки считает!

Он стал набирать номер. Мне стало дурно от злости, и я отвернулся.

– Алло? Это фирма «Гименей»? – громко говорил Чемоданов за моей спиной. – Проблема одна – хочу жениться… Да, вы правы, учиться не хочу. Ха-ха-ха!

Он любезничал с представителем фирмы дурным голоском, передавал трубку Насте, чтобы она объяснила, какое платье и какого размера хочет, потом снова брал трубку, продолжая оговаривать церковь, хор, количество и марки машин, ресторан и меню.

– И сколько за все?.. Сколько-сколько? – подвел он итог заказу. – Всего-то? А я думал, что больше.

Наговорил он минут на пятнадцать. Я вырвал трубку из его руки и подумал, что мобильник дешевле будет разбить.

– Начало венчания завтра в девять утра, – сказал он. – Это будет в Николо-Архангельском монастыре. Потом едем на могилу Неизвестного солдата, возлагаем цветы к памятнику жертвам сталинских репрессий…

– Короче, – перебил я его. – Сколько это будет стоить?

– Ерунда на постном масле, – весело ответил Чемоданов. – Восемь тысяч долларов.

– Сколько?! – ахнул я от непомерной наглости Чемоданова.

– Так это с кольцами, платьем и рестораном, – пояснил он. – Ты чего жмешься, Серёнька? И так по самому дешевому тарифу!

Настя радостно подпрыгнула и хлопнула в ладоши.

– Ой, как я хочу подвенечное платье!

Глава 21 Выпадение осадка

Мне показалось, что мне в горло вогнали сухую сосновую щепку. Я начал безудержно кашлять. «А может, – подумал я, – а ну их, эти американские деньги? Позвонить в НАСА, сказать, что передумал. Какое наслаждение – посмотреть, как Чемоданов вместе с Настей будут ползать у моих ног».

Я лишь вздохнул. Мысль была красивая и смелая. Но я уже слишком много потратил денег на всю эту затею. Мосты к отступлению были сожжены. Мне ничего не оставалось, как продолжать идти вперед к намеченной цели.

– У меня нет таких денег, – поставил я Чемоданова перед фактом.

– Продай квартиру, – безапелляционно заявил Чемоданов.

– Сейчас! – обозлился я. – А жить где я буду? На вокзале?

– Можно поменять на меньшую, – тихонько вставила Настя.

Ох, что-то не нравится мне она в последнее время!

– Прекрасная идея! – поддержал ее Чемоданов. – Если особенно не торговаться, все можно сделать за полдня.

– Послушай, – сказал я ему и положил руку ему на плечо. – Одолжи мне десять тысяч баксов, а как получишь восемьсот, вычти эту сумму.

Но Чемоданов покачал головой и отступил на шаг.

– Э-э, хитрец! – произнес он и помахал пальцем. – Как же ты привык все время жить за чужой счет! А как я потом докажу, что ты мне был должен? Ты же шум поднимешь, в суд на меня подашь…

– Я тебе расписку дам! – перебил я его.

– В Америке твоей распиской даже в сортире воспользоваться нельзя будет. У них там с бумагой все в порядке.

– Да ладно тебе мелочиться! – сказала Настя и ущипнула меня за руку. – Нас такие деньги ждут, а ты из-за каких-то восьми тысяч проблемы устраиваешь.

Она стояла на стороне Чемоданова уже не таясь. «Продаст она меня, – подумал я. – Можно сказать, уже продала. Не надо было впутывать ее в это дело».

– Ну что, спонсор? – обратился ко мне Чемоданов. – Почему стоим? Погнали в загс!

Мне казалось, что я падаю в пропасть. Скорость нарастает, гибель неотвратима. Я в ужасе оглядываюсь, надеясь за что-нибудь ухватиться. Но гладкая стена не оставляет никаких шансов на спасение.

Пришлось признать: я потерял инициативу и теперь молча и безропотно делал то, что мне навязывал Чемоданов.

Я отошел подальше от жениха с невестой, которые вполголоса ворковали, споря о том, можно ли в это время года купаться в Атлантике у берегов Америки, и позвонил своему риелтору. Совсем недавно я разговаривал с ним тоном богатого клиента, твердо держал свою цену и не соглашался на компромиссы. Теперь все изменилось.

– Мне нужно десять тысяч долларов, – сказал я ему. – Сейчас. Немедленно.

– Вы уже решили продать квартиру? – оживился риелтор.

– Поменять, – ответил я. – Поменять на меньшую. Подыщите какие-нибудь варианты, но деньги привезите немедленно. Я торговаться не буду.

– Хорошо, – согласился риелтор, смекнув, что может неплохо заработать на мне. – Я буду у вас с деньгами через пару часов.

Я встал на обочине и принялся ловить попутку. Молодые радовались жизни неподалеку от меня. В какой-то момент я почувствовал, что мною овладевает паника, что я стою на грани катастрофы. В игре пошли слишком крупные ставки, и проигрыш означал бы мой полный крах. Я и без того уже потерял слишком много: работа, старая квартира, машина. На очереди стояла новая квартира. Авантюра, это ненасытное чудовище, пожирала мое состояние с ужасающей быстротой, а отдачи пока не было никакой. «Одумайся, Серёнька, – обратился я к себе идиотским прозвищем. – Еще можно остановиться, сохранить то, что есть. Я ведь не все ходы испробовал. Можно предложить американцам все права на диссертацию за четыреста… даже за триста… да хотя бы за двести тысяч долларов!»