– Я вас найду! – пообещал он мне и, поправив галстук, пошел к выходу, как делали все нормальные люди.
Я действительно стал чувствовать себя как лазутчик в тылу врага. Пройтись по оживленной улице с высоко поднятой головой, как я делал это до недавнего времени, теперь было слишком рискованно. Не знаю, насколько велико было желание милиции надеть на меня наручники, все же не стоило испытывать судьбу. В ближайшем магазине одежды я купил бежевые слаксы и грубую льняную рубашку такого же цвета да еще скрепя сердце нахлобучил на голову совершенно идиотскую бейсболку с огромным, как клюв пеликана, козырьком.
– Вам все это так идет, так к лицу! – сказала продавщица с таким видом, словно едва сдерживала слезы, чтобы не расплакаться.
Я глянул на себя в зеркало и пришел к диаметрально противоположному выводу. Нечто похожее я видел в цирке, где показывали дрессированную гориллу, одетую в бежевый костюмчик и бейсболку: переваливаясь с боку на бок, она убегала от клоуна в милицейской форме и попутно прихлебывала пиво из бутылки. Помню, детишкам этот номер очень понравился. Они долго аплодировали, и горилла снова начинала кружить по арене, а клоун свистел в свисток, спотыкался и поправлял сваливающиеся с него штаны. Народ хохотал до слез… И сейчас я тоже хохотал, глядя на себя в зеркало. Продолжая смеяться, вышел из магазина и выбросил в мусорный бак пакет со старой одеждой, который тотчас распатронили бомжи.
В летнем кафе у вялотекущего фонтанчика я заказал тарелку пельменей и несколько раз уточнил у официанта, не подмешана ли в фарш соя. Ненавижу суррогаты, добавки, эмульгаторы, загустители и прочую дрянь. Торговая ложь и хитрость всегда отзывается у меня болями в желудке. В кулинарии я консерватор и привереда одновременно. Признаю только натуральные продукты и приставку «как бы» на дух не переношу. Собственно, и в жизни я придерживаюсь тех же принципов. Если драться, то драться. Если любить, то любить. Почти как в песне у Розенбаума.
– Ты что жуешь? – спросил Никулин, ответивший на мой звонок.
– Пельмени.
– «Сибирские»?
– Нет, «Молодежные».
– Чудовище! – остался верен своей манере общения Никулин. – Ты должен есть пельмени «Сибирские», пить водку «Колымскую» и курить папиросы «Лесоповал». Ты что с Ириной сделал?
Я чуть не подавился, усилием воли сохранил самообладание и переспросил с деланым равнодушием:
– А что я с ней сделал?
– Куда она запропастилась? Я не могу ей дозвониться!
Это был шанс во всем признаться Никулину, но я, сам не знаю почему, солгал:
– Устраивается на новую работу, должно быть. Сейчас ей не до нас.
– Не представляю, как ты управишься без нее! – Он громко высморкался. – Хочешь, я завтра выйду?
Я сделал паузу, будто размышлял об этом предложении, и тем временем налил из графинчика водки. Водка была первоклассной, ледяной, правда, мне показалось, что она отдает таежной хвоей. Может, в самом деле называется «Колымская»?
– Не надо, – ответил я, закинув в рот скользкую, как маринованный грибок, пельмешку. – Дрессируй свои вирусы у себя дома, в агентстве и без них душно.
– А тебе не будет трудно одному?
С чего бы это Никулин так беспокоился обо мне? Не знаю, как он ведет себя с друзьями и соседями по дому, но на работе в носу не поковыряется без приказа. Как бы я ни зашивался, он никогда не предлагал свою помощь, считая, что услуги детектива Никулина он не вправе мне навязывать – я должен сам востребовать их, а затем оплатить.
– Трудно, – признался я. – А ты хочешь мне помочь?
– Что за вопрос, чудовище! – прогундосил Никулин. – Когда это я не хотел тебе помочь? Скажи, был ли в твоей ущербной жизни хоть один день, когда я бы не донимал тебя предложением помочь тебе?
За Никулиным числится один грешок: на него часто нападали приступы неудержимой болтовни. По-моему, именно из-за этой особенности органы внутренних дел в один прекрасный день от него избавились. Полгода спустя я подобрал безработного Никулина, и с той поры на меня низвергается нескончаемый поток пустословия.
– Хватит болтать, – мягко приструнил я коллегу. – Бери ручку, бумажку и записывай!
– Да где я тебе бумажку возьму? У меня тут вокруг одни рецепты и клизмы. Говори, запомню.
– Я получил электронное письмо с обратным адресом «ComClub4». Диктую по буквам – «си», «оу», «эм»…
– Не надо, – прервал меня Никулин. – Я знаю, как это пишется. И что тебя интересует?
– Как узнать, с какого компьютера было отправлено письмо?
– Скажу сразу, – перешел на менторский тон Никулин. – Задача почти неразрешимая. Но если мне не изменяет память, я тоже как-то получал письмо от этого адресата.
– Да ты что! – воскликнул я от столь неожиданного заявления. Неужели Никулина тоже пытались шантажировать, но он, по своему обыкновению, всех послал и даже мне ничего об этом не сказал? – Что было в этом письме? Вспомни, это очень важно!
Никулину понравилось, что информация, которой он обладал, оказалась очень важной для меня. Я хорошо представлял, как его сейчас распирает от гордости.
– Погоди, дай в мозгах поковыряться, – произнес он, растягивая удовольствие. – А чего ты так всполошился? Твое-то письмо о чем? Ты скажи, может, я быстрее вспомню.
Нет, письмо с угрозами он вряд ли бы забыл. Никулину просто интересно, чем я сейчас занимаюсь, и вот он пытается обменяться информацией.
– Ты меня за горло не бери, – сказал я жестко, интонацией напоминая Никулину, что я его начальник. – Что могу сказать по телефону, я уже сказал.
– Все, все, все! – сразу пошел на попятную Никулин. – Я мальчик понятливый… Сейчас ноутбук загружу и пороюсь в пришедшей почте… Айн момент… Ага, вот оно! Пришло четырнадцатого февраля. Только у него обратный адрес не «ComClub4», а «ComClub2»…
– Открывай! – поторопил я.
Официант принес счет и, чтобы его не сдуло ветром, поставил на него мою рюмку. Я кивнул и знаком показал, чтобы он заодно наполнил ее.
– Читаю, – торжественно начал Никулин и тут издал звук, похожий на тот, с которым сдувается автомобильная шина. – У-у-у, а это всего лишь реклама. «Компьютерный клуб «Интеллект» поздравляет всех пользователей Интернета с Днем влюбленных и приглашает приятно и с пользой провести вечер…»
– Все? – с недоумением спросил я.
Официант подумал, что я спрашиваю у него, взглянул на пустой графинчик и с сожалением кивнул.
– Могу принести еще, – тотчас предложил он.
– А чего ты ждал? – спросил Никулин, недовольный тем, что я не оценил его сыщицких способностей. – Ты получил письмо, отправленное из компьютерного клуба «Интеллект». По-моему, на твой вопрос я дал исчерпывающий ответ.