Рядом со мной, сверкая форменными пуговичками, встала стюардесса. Услужливо склонившись, она сказала:
– Вам ответное письмо!
И протянула мне тот же листок из моего блокнота. Я немедленно развернул его. Под каракулями профессора мелким почерком было дописано: «Уважаемый профессор! Конечно, у меня найдется, что сказать вам и даже более того… Главное, чтобы в вашей душе тлело желание оказывать мне скромную материальную помощь во время пребывания в солнечной Испании. Навеки Ваша – Пассажирка Того Же Самолета». Завершал короткий текст помадный отпечаток губ.
Первой моей мыслью было, что Яна сошла с ума. Или, что эта дерзкая девчонка просто разыгрывает профессора.
– Ничего другого я от нее не ожидал! – оценил ответное послание профессор, любуясь запиской. – Все в строгом соответствии с дворовой моралью провинциалки. Тебе не кажется, юноша, что твоя Яна за свою сомнительную тайну намеревается выудить из меня деньги? И не только за это. По-моему, она готова оказать мне и другие услуги.
Я скрипнул зубами и вырвал из руки профессора записку.
– Во-первых, Яна не моя, – процедил я, снова перечитывая текст. Не может быть, чтобы она написала такое! Насмешливый тон записки с откровенным намеком никак не увязывался с образом той девушки, которую я встретил в коридоре реабилитационного центра. Яна сложилась в моем сознании в монашку, глубоко переживающую личную драму.
– Расслабься, – посоветовал профессор, удобнее устраиваясь в кресле и прикрывая глаза. – Зачем нам эта Яна? Мне достаточно, что ты рядом со мной. Настоящий богатырь! Атлет! Супермен! Кто посмеет причинить мне зло, когда рядом такой защитник? Я спокоен…
Зато я в отличие от профессора спокоен не был. Мое желание увидеть Яну и поговорить с ней усилилось многократно. Если, вопреки моему представлению о ней, Яна окажется наглой и циничной стервой, намеревающейся вымогать из профессора деньги, то я выдавлю из нее тайну, как яд из жала ядовитой змеи.
Тем временем стюардессы выкатили в проходы тележки с напитками. Пассажиры оживились, стали вставать со своих кресел, снимать с себя свитера и куртки. Я глянул на своего подопечного. Похоже, профессор уснул. Глаза его были закрыты, губы чуть разомкнуты, и широкая грудь вздымалась и опускалась медленно и ритмично. Я тихо отстегнул ремень и осторожно, чтобы не задеть коленом или локтем профессора, выбрался из кресла. Пока он спит, я успею поговорить с Яной. Если она убедит меня, что профессору грозит смерть, то пусть назовет цену за исчерпывающую информацию об убийце. Надеюсь, гонорара, обещанного мне профессором, ей хватит… Однако лечение в реабилитационном центре пошло девочке на пользу. Поразительный клинический результат! Еще недавно она хотела покончить с собой, а сейчас вовсю радуется жизни, летит с приятелем в Испанию, да еще с наглым оптимизмом шантажирует профессора, на которого раньше едва ли не молилась!
Я прошел в голову самолета и едва разминулся со стюардессой, которая вывозила тележку из салона бизнес-класса.
– Туалет в противоположном конце, – заметила она не слишком дружелюбно.
Я не стал объяснять ей, что мне нужно совсем другое, и ошарашил ее неожиданным вопросом:
– А у вас есть вино, произведенное в Старой Кастилье?
– В Старой? – уточнила стюардесса, тотчас стушевалась и растерянно посмотрела на тележку, заставленную многочисленными бутылками.
– Тогда давайте «Амонтильядо», – сказал я и сам наполнил бокал золотистым хересом.
Пока стюардесса пребывала в тормозном раздумье, я быстро дошел до шторки, символизирующей социальное неравенство пассажиров, залпом выпил херес и устремился в салон бизнес-класса. Пассажиры, которых я мог видеть, крепко спали в широких, соответствующих своей комплекции, креслах, лишь две сухенькие старушки торопливо, как мышки, поедали конфеты и при этом пялились на экран телевизора, где шла мелодрама.
Я уже видел первое от окна кресло в третьем ряду, где сидела Яна, и двинулся по проходу к нему. Высокая спинка не позволяла мне видеть голову девушки. Возможно, Яна уснула, выпив вина и не дождавшись ответа от профессора. Мне придется ее разбудить, ибо ждать я больше не собирался. Мужчину, который должен сидеть рядом с ней, я не воспринимал всерьез. Во всяком случае, можно было сразу исключить какое-либо проявление ревности с его стороны. Поклонник, позволяющий своей подруге предлагать постороннему человеку интимные услуги, не станет ревновать ее ко мне…
Конечно, Яна даже не догадывается, что вместе с профессором лечу и я. Вот и хорошо. Моя решительная физиономия собьет с нее спесь…
Я поравнялся с третьим рядом. Никакого бойфренда на месте «три Б» не было. Полная тетушка, обвешанная золотом, как новогодняя елка игрушками. А рядом, у окна… В первое мгновение мне показалось, что Яна сильно изменилась, поправилась, загорела. Но тотчас мне стало ясно, что это вовсе не она. На ее месте сидела моложавая женщина с коричневым, как у цыганки, лицом, черными лукавыми глазами и маленьким, неприлично высоко вздернутым носиком. Почувствовав мой взгляд, женщина подняла голову, выпрямила спину, и моим глазам представилась ее округлая, слишком смело открытая грудь с замысловатой татуировкой.
– Неужели сам профессор пожаловал ко мне? – спросила она, делая вид, что хочет поправить платье и прикрыть грудь, но получилось как раз наоборот. Ее глаза блестели хулиганским весельем. – Вы так неожиданно…
– Яна где? – спросил я, не в силах совладать со своим лицом – на нем наверняка проявилась вся гамма моих жутких эмоций.
– Яна? А кто такая Яна?
– На этом месте должна сидеть Яна… – процедил я.
– А-а-а, – протянула женщина и кивнула: – Наверное, вы имеете в виду ту худенькую девушку… Она попросила поменяться со мной местами. Ей стало здесь душно…
– Куда она пересела? – перебил я.
Женщина явно разочаровалась во мне, но говорила нарочито медленно, чтобы успеть хоть чуть-чуть понравиться мне да заодно рассмотреть меня как следует.
– Куда она пересела? На мое место, конечно. А это там… Как бы вам точнее сказать… Это в самом хвосте. Я имею в виду в конце салона…
Ей в отличие от меня было весело. Она наверняка летела в отпуск и, не тратя попусту времени, уже подыскивала спонсора, которому доверилась бы на все семь дней и восемь ночей, плотно заполненных корридой, аквапарком, винными погребами и старинными замками… Я круто повернулся. Мне в спину полетел вздох разочарования… Яна в хвосте самолета, в третьем салоне для курящих… Опасаясь встретиться с профессором, я пошел по другому проходу. И здесь стюардесса с тележкой! Не продохнуть из-за этих вездесущих бутылок! Нещадно наступая спящим пассажирам на ноги, я обогнал тележку и, пройдя мимо гардероба, зашел в третий салон.
Здесь было намного оживленнее, и открывшаяся картина напомнила мне дешевое кафе, расположенное где-то далеко от набережной, в тесном и узком подвале, куда заходят только местные жители. Пассажиры активно пили, окружив стюардессу с тележкой плотным кольцом, курили, возбужденно разговаривали. Кто не мог пробиться к тележке, громко просил передать «чего-нибудь выпить», и бутылки со стаканчиками, покачиваясь, как челноки, плыли над спинками сидений. На меня никто не обращал внимания, я сразу слился с веселой и праздной массой туристов. Кто-то ткнул меня в плечо и протянул красочный пакет с молодым вином «Рибера дель Дуэро»: