Зайти в дверь, ведущую в сумрачную спальню, мне так и не удалось. Я лишь увидел, как над широкой кроватью, на которой сидела неопределенных форм женщина, завернутая с головой в простыню, пролетел какой-то предмет, похожий на вазу, и с грохотом обрушился на зеркало, превращая его в осколки. Вслед за истошным женским визгом из спальни не торопясь вышла Лора. Ее лицо было не просто спокойным; оно было одухотворенным, а легкий румянец под глазами говорил о наличии сильных и, безусловно, приятных эмоций.
– Пойдем? – мягко спросила она меня и взяла под руку. Ступени дружно поскрипывали и пружинили под нашими ногами. Две разновеликие и красивые тени на противоположной стене, напоминая финальные кадры фильма с хеппи-эндом, медленно уменьшались в размерах, опускались вниз, чтобы слиться с нами и стать единым целым.
Исхак повернулся лицом к нам и поднялся со стула. Я приставил к стене винтовку.
– Ты довольна? – спросил Исхак Лору.
– Очень, – ответила девушка. – Жалею только, что столько времени потратила на тебя.
Исхак перевел взгляд на меня, а затем снова на Лору.
– Что ж, – произнес он, – второй раз ты уже не ошибешься и на своего нового друга уже не потратишь много времени. Дай бог, чтобы он прожил хотя бы еще пару дней.
* * *
Шел двенадцатый час ночи, когда мы вернулись в гостиницу. Прошло шесть часов с того момента, как капитан был в заложниках. Нам с Лорой удалось выяснить очень мало, почти ничего. Визит к Исхаку я считал потраченным впустую временем, хотя у Лоры наверняка было иное мнение.
Я припарковал машину на выкате к пляжу и заметил стоящую под пальмой черную «Мазду», которую взяла напрокат Алина. Интерес к делам «конкурирующей фирмы» был настолько велик, что я несколько минут не мог оторваться от окон «Мазды», рассматривая салон. Никаких предметов, кроме карты Кипра, Алина в машине не оставила. Локальный счетчик километража зафиксировал число 286, но нельзя было сказать уверенно, что именно такое расстояние Алина «намотала» за сегодняшний день, потому как счетчик мог быть не обнулен перед выездом. Зато можно было не сомневаться в том, что Алина не выбирала хороших дорог. Колеса автомобиля были выпачканы в красной глине, в протекторы набились короткие иголки какой-то хвои – ничего подобного, насколько мне было известно, на побережье не росло. Выходит, мою коллегу сыск занес куда-то в глубь острова, в горы.
Лора, глядя подслеповатыми от сонливости глазами себе под ноги, плелась за мной. О девушке надо было позаботиться раньше, но у меня напрочь вылетело из головы, что она, как всякий нормальный человек, нуждается в еде и отдыхе. Сам я готов был сутки напролет идти по следу преступника, как волк по следам добычи.
– Стоп! – сказал я, останавливаясь перед дверью вестибюля и поворачиваясь лицом к Лоре. – Я же о тебе совсем забыл! Где вы с отцом обычно ночуете?
– В Айя-Напе, – ответила Лора. – Мы снимаем там квартиру.
– Нет, в Айя-Напу мы сейчас не поедем, – сказал я, глянув на часы. – А тебе надо выспаться.
– Можно я останусь в машине? – подала прекрасную идею Лора.
– Валяй! – охотно согласился я и протянул девушке ключи.
По вестибюлю еще блуждала томная от спиртного и теплой кипрской ночи публика. Я сделал круг почета, отыскивая кого-нибудь из «своих», то есть из пассажиров «Пафоса», но попадались преимущественно богатые немецкие вдовы с искусственными румянами на щеках, искусственными зубами во рту, искусственными париками на голове, зато с натуральными бриллиантами в серьгах и перстнях. На доске объявлений я обнаружил изменения. Идея госпожи Дамиры относительно посещения Фамагусты материализовалась, и теперь на доске висело красочно оформленное объявление: «УНИКАЛЬНАЯ ЭКСКУРСИЯ!!! САНКЦИЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ООН!!! ПОСЕЩЕНИЕ МЕРТВОГО ГОРОДА!!! ЧИСЛО МЕСТ ОГРАНИЧЕНО!!! ВЫЕЗД В 10.00». Ниже следовал список желающих. Помимо инициатора, госпожи Дамиры, в нем были обозначены имена Алины, Стеллы и Мизина. Я попросил у рыжего немца, стоящего рядом, авторучку и вписал себя и Лору.
Оздоровительный комплекс был закрыт. Я заглянул в бар, затем вышел к открытому бассейну, но никого, кто был бы мне нужен, не нашел.
Поднявшись на свой этаж, я подошел к двери Стеллы и, игнорируя нанизанную на ручку табличку «DO NOT DISTURB!» («Не беспокоить!»), постучал.
Убедившись, что просьба, обозначенная на табличке, и желание девушки действительно совпадают, я зашел к себе и, не зажигая света, вышел на лоджию. Упругий теплый ветер доносил шум моря. В плотной темноте невозможно было увидеть берег, но его искривленную линию обозначал прибой, который в лунном свете мерцал люминесцентным серебром. Огни курортного поселка заканчивались совсем рядом, в крайней таверне, а за ними разливалась непроглядная чернота, в которой не было границы между звездным небом и пустынной степью. Где-то там, во мраке, в освещенной луной бухте, застыл Мертвый город, уставившийся слепыми окнами гостиниц, жилых домов, таверн и офисов в смоляное море; я настолько живо представил себе картину умершей четверть века назад Фамагусты, что показалось, будто оттуда, из могильной тьмы, потянуло сырым холодом, и на душе стало тревожно.
Приближалась полночь. Автостоянка, освещенная окнами гостиницы, погружалась в темноту. Я облокотился на перила, посмотрел по сторонам и, ухватившись за перегородку, перелез на соседнюю лоджию. Это был номер Алины. В окнах света не было, раздвижная дверь была закрыта наглухо, и изнутри не доносилось ни звука. Опустившись на четвереньки, я добрался до следующей перегородки и, встав на перила, столь же быстро перелез на лоджию Стеллы.
Экспансивная смуглянка не спала. Сквозь незашторенное окно я видел, как она, одетая в черное вечернее платье, ходила по комнате между столом и кроватью, кидая взгляды на электронные часы, вмонтированные в панель включенного телевизора. Комната была слабо освещена настольной лампой. На стенах и потолке комнаты плясали цветные пятна – отголоски действий на телеэкране. Движения Стеллы становились все более динамичными и напряженными. Она уже не просто ходила, она металась по комнате, все чаще обращая взгляд на часы. Поравнявшись со столом, девушка плеснула в стакан коричневой жидкости из пузатой бутылки и залпом выпила. Я видел, как ее рука легла на кнопку настольной лампы. Свет погас, но только на секунду. Через мгновение она снова выключила лампу и тотчас же включила. Эта игра со светом продолжалась недолго. Гостиничный номер погрузился в темноту.
Опасаясь, что Стелла из темной комнаты сможет увидеть меня, я сел на пол в самом углу лоджии. Но случилось худшее: дверь лоджии дрогнула и покатилась по рельсу, сквозняк выхватил из комнаты штору и принялся баловаться ею. Стелла вышла на лоджию, глядя в темноту. Она не замечала меня. Я затаил дыхание, боясь пошевелиться, и мысленно приказал сердцу биться тише.
Стелла неподвижно стояла у ограждения. Ее поза была столь напряженной, что мне казалось: тронь ее рукой, и непременно вспыхнет электрический разряд. Не рискуя повернуть голову, я скосил глаза, проследив за взглядом Стеллы. Между ограждением и перилами, как в сгоревшем мониторе, ничего не было видно – только чернота, но Стелла продолжала пялиться туда, словно ожидала страшного, но притягательного зрелища.