Вот тогда я и увидел Элейн, стремительно направлявшуюся в мою сторону и на ходу разговаривавшую с одним из здоровенных охранников, который размашисто шагал, стараясь не отставать от нее. Как и следовало ожидать, она здорово изменилась после школы – ведь прошло уже много лет, – но эти изменения коснулись не внешности, а манеры держаться. В ранней юности она была очень хорошенькой, с красивыми карими глазами и стройной фигуркой, но по-настоящему никогда ее не подчеркивала, возможно, просто обходилась и без этого. Теперь же она выглядела сильной, уверенной в себе женщиной, неудержимо привлекающей мужчин, потому что они мгновенно угадывали в ней страстную любовницу. На ней был черный костюм для коктейлей, который очень удачно сочетался с ее длинными вьющимися волосами и туфлями на высоких каблуках я сразу же подумал, не спал ли с ней этот собака Джонни. Если так, то ему здорово повезло.
Приблизившись к бару, она отвернулась от охранника, и наши взгляды пересеклись. Хотя нас разделяли несколько футов и толпа людей, по ее лицу скользнуло узнавание. Она на мгновение остановилась, вопросительно посмотрела на меня, после чего подошла ближе.
– Макс?! Макс Айверсон? – Она говорила громко, стараясь перекричать шум.
Как только она оказалась рядом, меня обдало волной тепла и ароматом терпких духов. Говорю вам, я захотел обладать этой женщиной и словом не успев с ней перекинуться. И хотя именно она положила начало тем событиям, в результате которых я едва не оказался на том свете, я внезапно превратился в мужчин ну, готового все забыть и все простить.
– Хэлло, Элейн, – постарался как можно спокойнее сказать я. – Давно не виделись. Как поживаешь? Выглядишь просто отлично. – Я улыбнулся.
Она ответила мне с улыбкой:
– У меня все в порядке. А ты как?
– Ну, не так уж плохо. – Мне пришлось наклониться к самому ее уху, чтобы она меня расслышала.
– Боже, какая неожиданная встреча! Последний раз, когда я о тебе слышала, ты был в армии.
– Я служил десять лет, но давно уже уволился. Сама понимаешь, время летит быстро.
– Что правда, то правда. Значит, ты по-прежнему в Лондоне? Я не видела тебя в клубе раньше.
– А я и не заходил к вам. Честно говоря, чувствую себя староватым для таких заведений. Сегодня я здесь в первый раз. – А при таких ценах – и в последний, подумал я про себя.
– И что же тебя привело? Загулял, да? – усмехнулась Элейн.
– Нет, вообще-то я пришел повидать тебя. – Она удивленно подняла брови. – В связи с Джонни Хексхэмом.
Ее удивление сменилось тревогой.
– Джонни? А что такое? С ним ничего не случилось?
– Нет, он в полном порядке. – Этот подлей всегда в порядке. – Во всяком случае, был, когда я с ним расстался, что было совсем недавно. Послушай, Элейн, я понимаю, это странная просьба, но мне позарез и безотлагательно нужно поговорить с тобой, и лучше где-нибудь в другом месте.
Теперь выражение тревоги сменилось подозрением. Удивительно подвижное и выразительное лицо!
– Понимаешь, Макс, сегодня я практически одна слежу за порядком в клубе, поэтому, если ты хочешь мне что-то сказать…
– У меня частная охранная фирма. Несколько дней назад ты попросила Джонни свести одного твоего знакомого с такой фирмой.
Она прищелкнула языком.
– Ах черт! И это оказалась твоя фирма?
– Вот именно.
– Так где же Рой? Я сегодня его так и не видела. Ты знаешь, что с ним случилось?
– Вот об этом мне и нужно с тобой поговорить, только не здесь. Ты можешь отлучиться, чтобы мы могли побеседовать в более спокойном и укромном месте?
Она чуть подумала, затем кивнула:
– Я посмотрю, как это устроить. Подожди здесь, я скоро вернусь.
Я остался на месте, а она скрылась в толпе. Когда она ушла, парнишка лет восемнадцати, который перегрузился то ли наркотиками, то л и спиртным, со всего маху врезался в одну из колонн, окружающих по периметру место для танцев, и рухнул на пол. Люди перешагивали через него, словно он был пустым местом, пока не появились два его товарища и, захлебываясь хохотом, не потащили его прочь. А через мгновение в нескольких ярдах за ними я увидел парня, который явно был здесь не на месте. Лет тридцати пяти, в помятом костюме, с густыми темными волосами; признаюсь, он выглядел как Коломбо в молодости, и я сразу вычислил в нем полицейского. Он говорил по мобильнику, наблюдая за мной. Наши взгляды встретились, и, не знаю почему, я понял, что он охотится за мной. Для меня опять настал момент принять быстрое решение. Если он находился в клубе, значит, на улице меня могли поджидать еще несколько колов, так что уйти через центральный вход было бы слишком рискованно.
Я повернулся и небрежной походкой направился в сторону туалета, но, как только оставил за спиной щебечущую группу девушек, ускорил шаги.
Едва я его увидел, я понял, действовать нужно без промедления. Я не знал, зачем он здесь, но он стоял один и резко выделялся в толпе беззаботной молодежи. Важно было, чтобы он оставался здесь, пока не прибудет подкрепление. Я вынул из кармана мобильник и позвонил в участок, одновременно медленно продвигаясь к одной из колонн, окружающих танцевальную площадку, откуда хотел незаметно следить за ним. Какой-то парень едва не сбил меня с ног, когда протискивался мимо, я обернулся и наградил его возмущенным взглядом, которого тот, впрочем, не увидел, так как был уже далеко. Экий наглый юнец! В дежурной взяли трубку, и я, напрягая голос, сообщил, где нахожусь и что в нескольких футах от меня стоит человек, которого разыскивают, и мне нужно подкрепление. Мне понадобилось дважды повторить сообщение, перекрикивая этот невообразимый гвалт, и когда я в следующий раз обернулся на Айверсона, я понял, он меня заметил. Он повернулся и направился прочь, а я быстро пошел за ним, передав дежурному, что он уходит.
– Приезжайте поскорее, думаю, одному мне с ним не справиться, принимая во внимание происшедшее сегодня днем.
Айверсон исчез в туалете, и я бросился следом за ним так быстро, насколько позволяла толчея, даже не зная, как мне все провернуть. Мне не хотелось бывшего десантника загонять в угол, где у него не останется иного выхода, кроме драки. Я уже не так молод и силен и вообще стал детективом, поскольку предпочитаю распутывать преступления, а не вступать в непосредственную схватку с противником. К тому же я был уверен, что проиграю. Но я не мог позволить ему скрыться, не мог ему простить двух покалеченных полицейских.
Буквально через несколько секунд после того, как он скрылся в туалете, я распахнул туда дверь, повернул влево и вошел в помещение с писсуарами. У них стояли человек шесть, а в дальнем конце перед раскрытым окном находился Айверсон Казалось, он вот-вот подпрыгнет и попытается вылезть через это узкое оконце. Нас разделяли каких-то восемь ярдов.
Он обернулся и увидел меня, а я поднял руки в знак своих мирных намерений.