– Таггер, ты же знаешь наш план. Как по-твоему, он сработает?
Он немного подумал.
– Да, но не сомневайся, риск есть.
Я усмехнулся:
– Зато подумай о вознаграждении. Представь, что ты сможешь получить за сто тысяч фунтов. За эти деньги где-нибудь на северо-западе можно купить себе целую улицу.
– Может, оно и так, но тебе тоже придется туда переехать, Макс. Здесь на эти средства не купишь даже садового сарая. Стоит ли из-за этого рисковать шеей.
– Тут работы-то всего на час, – заметил я, останавливаясь на красный свет светофора, и вдруг вспомнил, что почти то же самое услышал от Фаулера при нашей первой встрече.
Но ведь недаром говорят: за одного битого двух небитых дают.
Выходные прошли спокойной безмятежно. Мы с Рэйчел погуляли, чего никогда не делали, когда жили вместе, потому что тогда я не испытывал в этом потребности. Мы посетили Тауэр Лондонский аквариум, музей мадам Тюссо и даже здание парламента. Вернувшись домой, мы отдыхали и наслаждались обществом друг друга. В субботу вечером я приготовил карри, и мы уплетали его, поставив кассету с фильмом «Чокнутый профессор». Еда была ужасной, фильм – не лучше, но нам было все равно. Мы просто приятно проводили вечер. Я позволил Рэйчел лечь около одиннадцати, только попросил не рассказывать об этом матери.
– Не то она больше не разрешит тебе остаться у меня.
Она заговорщицки мне подмигнула и ответила, чтобы я не волновался, это будет нашей тайной. Девочек так легко уговорить.
Так или иначе, мне стало куда более тоскливо, чем я думал, когда в воскресенье вечером отвез ее домой. Я пообещал через две недели снова забрать ее на выходные, и она призналась, что будет очень этого ждать. Значит, я вел себя с ней правильно, но все равно оказалось очень грустно возвращаться домой.
Однако в понедельник утром, когда я вошел в участок, я чувствовал себя гораздо бодрее и свежее, чем раньше. За выходные количество преступлений на нашей территории не очень увеличилось. Пятнадцатилетнего беженца из Сомали доставили в больницу с серьезными повреждениями головы от ударов бейсбольной битой во время жестокой драки (трое малолетних преступников были задержаны на месте и ожидали допроса); на один квартал обрушилось сразу семь грабежей, последний окончился дракой, но двоих нарушителей, оба несовершеннолетние, уже тоже арестовали и предъявили им обвинение. Наконец, молодая женщина серьезно ранила своего сожителя кухонным ножом; ее тоже задержали за причинение тяжких телесных повреждении.
При всех ужасах, которые пережили жертвы и их родственники, особенно родители сомалийского мальчика, приехавшие в Британию в поисках убежища от насилия, а теперь вынужденные волноваться у кровати сына в палате интенсивной терапии, во многих отношениях эти случаи можно считать мечтой полицейских, поскольку все они были сразу раскрыты. Конечно, как всегда, предстояло много бумажной работы, зато для этого не требовалось много людей, да и наш уровень раскрываемости заметно повысился. А это означало, что сверху на нас станут меньше давить.
Собственно, в то утро руководство участка чувствовало себя настолько уверенно, что старший суперинтендант вместе с Ноксом объявили о проведении на этой неделе давно ожидаемой операции «Помощь патрулю». Служащим криминальной полиции, включая старших инспекторов, предписывалось по вечерам разъезжать в одной машине с патрульными, чтобы понять трудности, с которыми сталкиваются люди в полицейской форме, и, выражаясь словами старшего суперинтенданта, помочь «воспитанию этих двух важных и неразрывных подразделений сил по охране законности и порядка в духе более глубокого сотрудничества и взаимопонимания». Он произнес столь заковыристую фразу совершенно серьезно, и это выразительно характеризовало наше руководство. Я с возмущением узнал, что члены группы, занимающейся расследованием дела Мэттьюза, тоже должны будут участвовать в этом мероприятии, но потом на внутреннем совещании Нокс пообещал на среду освободить нас с Беррином от поездок по городу. И хотя я упорно возражал, я понимал: придется подчиниться. Поскольку операцию благословил сам старший суперинтендант, Нокс, как и Каппер, с энтузиазмом поддержал его идею. Для меня и для множества других офицеров полиции проблема состояла в том, что вышестоящие руководители почти сплошь были политиканами.
На совещании в то утро первые десять минут мы посвятили главному подозреваемому Нокса, неуловимому мистеру Айверсону, и его вероятной жертве, по-прежнему не подававшей признаков жизни, – мистеру Фаулеру. Об Айверсоне тоже не появилось никакой информации, хотя мы и разослали всем соответствующим организациям его фотографию и подробное описание. Меня беспокоил тот факт, что в версии Нокса не оказалось ни единого звена, связывающего Айверсона с делом Мэттьюза. Каппер и Хансдон тоже копались в прошлом Фаулера, даже квартиру его обыскали, но когда они доложили о своих раскопках и беседах со свидетелями, стало ясно, они не узнали ничего нового. Так что расследование ничуть не продвинулось.
Затем Нокс с небрежным видом сообщил потрясающую новость. Джин Тэннер объявилась живой и невредимой и рассказала инспектору Берли, будто она вместе с Крейгом Макбрайдом экспериментировала с героином и Макбрайд случайно допустил передозировку.
– Она испугалась, засунула его труп в шкаф и сбежала из дома на север, надеясь, что скоро все успокоится. Естественно надеяться на это было глупо, и вчера, когда она вернулась домой, ее взяли. Сейчас девица находится в помещении для задержанных. Нам необходимо с ней поговорить, и Берли дал разрешение допросить ее сегодня же. – Он обратился к Капперу: – Фил, я думаю, будет лучше, если это сделаете вы с Полом. – я хотел возразить, но Нокс остановил меня, подняв руку. – Я знаю Джон, что вы с самого начала ведете это расследование, но вы неправильно повели себя с Берли.
– Сам папа римский не смог бы правильно вести себя с Берли, – огрызнулся я, подумав: ведь наверняка Берли получает денежки от Хольцев. – Я только вежливо задал ему пару вопросов.
– Я знаю, знаю, но уж слишком он несдержанный. Давайте на этом и остановимся, хорошо?
Обсуждение пошло дальше, и настала моя очередь сообщить о версии с ядами. Я рассказал о том, что нарыл в Интернете, стараясь не обращать внимания на презрительные усмешки Каппера и Хансдона, и даже Нокса, когда подробно размышлял о боснийском конфликте, его связи с Британией и в конце концов с организованной преступной группировкой Хольцев.
– Я отослал Малику электронной почтой фотографию Мерриуэзера и его собеседника вместе со статьей и спросил, не может ли он установить личность военного и найти человека, который переведет статью. В статье упоминается о «Международных контрактах», поэтому, думаю, есть основания предполагать какую-то связь между этой фирмой и Хольцами. Пока я больше ничего не смог узнать об этой компании, но хочу заняться ею более серьезно. – Все молчали с глубокомысленным видом, как будто размышляли над моим сообщением. – Послушайте, я понимаю, что это долгая история, но я целых три часа выискивал информацию про яд, и в единственном месте, где встретилось упоминание о нем, говорилось о его использовании в Боснии. А Хольцы совершенно точно имеют связи с Боснией и, возможно, с Шоном Мэттьюзом.