– Пожалуйста, Джо, прошу тебя. Я не делал этого, клянусь!
Джо со всей силой вонзил мне в бедро острие лопаты. Я инстинктивно схватился за это место раненой рукой, почувствовав, как оттуда потекла кровь, и Джо высоко занес лопату, готовый снова обрушить ее на меня.
– Почему бы тебе не признаться, Макс? Почему ты не признаешься? Я же знаю, что ты…
Тишину ночи потряс оглушительный выстрел, и искаженное яростью лицо Джо стало вдруг изумленным. Он пошатнулся, и лопата выскользнула у него из рук, громко звякнув о бетон. Грянул второй выстрел, и на этот раз он упал вперед, совсем рядом, и стал дергаться всем телом. Через пару секунд он затих.
С трудом преодолевая боль, я повернулся посмотреть, кто стрелял. Таггер сжимал пистолет, не тот, который был у него в руке, когда он наткнулся на меня в коридоре. Он по-прежнему лежал на земле и оперся на локоть, чтобы сделать выстрел. Глаза его казались остекленевшими, кровь все так же струилась изо рта, и в спине торчал нож.
Я кое-как поднялся на ноги, вздрогнув от боли, пронзившей меня, когда оперся на землю перебитыми пальцами. Я захромал к Таггеру, зажимая рану на бедре, из которой хлестала кровь, но Таггер умирал.
Он перевернулся на бок и отчаянно закашлялся, выплюнув сгусток запекшейся крови, смешанной с мокротой. Я сел перед ним, пытаясь сообразить, как его спасти, хотя и видел, что дело дрянь. Наконец он заговорил, медленно, но старательно, казалось, ему было очень важно это сказать.
– Я не мухлевал в карты, – тихо произнес он. Потом упал на спину и скончался.
Долго я сидел около него, не в состоянии что-либо осмыслить. Потом я заставил себя встать и, спотыкаясь, побрел к фургону, решив обязательно попасть на Бермуды, хотя бы это стало последним делом в моей жизни.
Я страшно измучился, пытаясь открыть ключом дверь в квартиру Элейн, мне удалось это только с третьей попытки. Было пять минут восьмого утра, я выглядел страшно и дико, хуже не бывает. Глаза подбиты, на губах запеклась кровь, лоб рассечен, три пальца оказались сломанными, а рана на бедре смотрелась так, словно была инфицирована. Невозможно описать, как я сюда добирался, но все-таки я доехал.
В квартире было темно. Я не стал окликать Элейн, она могла еще спать. Я тоже мечтал поскорее рухнуть в кровать. Я хотел было привести себя в порядок, прежде чем показаться ей на глаза, боясь насмерть перепугать бедную женщину, но у меня не хватило сил.
Я медленно прошел по коридору к спальне и тихонько отворил дверь. Спущенные шторы не пропускали света, но я различил под одеялом очертания фигуры. Это было самое желанное зрелище. Я опустил сумку с деньгами на пол, потом сбросил на нее брюки и рубашку. Раздевшись догола, я осмотрел бедро: рана еще кровоточила. Нужно бы перевязать ее, а потом уж ложиться в постель.
– Макс? Это ты? – Элейн села, протирая глаза. – Что ты здесь делаешь? Я думала, ты вернешься позже.
– Ничего, не волнуйся. Через минуту я лягу.
Она включила лампу у кровати и ахнула.
– Господи, что с тобой? На тебя напали?
Мне удалось мрачно улыбнуться.
– Можно сказать и так. Только не стоит беспокоиться. Все будет нормально, поверь мне.
– Боже ты мой, иди сюда. – Она слезла с кровати, одетая только в кружевную ночную сорочку, и на какой-то момент моя боль стихла. Просто поразительно, как влияет на мужчину нежное женское тело. Мы обнялись, я поцеловал ее в губы, не обращая внимания на боль. – Хорошо, что ты вернулся, – прошептала она, глядя на меня и поглаживая мне бедро. Несмотря на все, что мне пришлось перенести, я почувствовал возбуждение. – Ты достал деньги?
Я улыбнулся, когда она стала ласкать меня между ног, и указал на сумку.
– Да, я достал деньги. И думаю, я их честно заработал.
Стоя напротив дома по тому адресу, который дал мне Малик, я зевнул. Час был очень ранний, тем более для субботы, но я стремился соблюсти эффект неожиданности. Напасть на противника, пока он меньше всего этого ожидает. Однако мое появление в субботу в четверть восьмого, когда все нормальные люди отдыхают после рабочей недели, вполне могло доставить мне проблемы Сообразительный адвокат непременно этим воспользовался бы но я решил позаботиться об этом потом. А сейчас мне не хотелось терять время. При полном отсутствии свидетелей по делу Мэттьюза я был рад, что смогу хоть кого-то допросить.
Перейдя улицу, я приблизился к дому, и тут мне навстречу из подъезда вышла симпатичная женщина в поношенном платье. Я улыбнулся, и она машинально придержала дверь, чтобы я мог войти. Весьма опрометчиво, особенно в таком городе, как Лондон. Мало ли кем я мог оказаться. Однако я не стал жаловаться, так как она упростила мне проникновение в дом. Только поблагодарил ее, она в ответ очень мило улыбнулась. Войдя в подъезд, я поднялся по лестнице.
Элейн притянула меня к себе, исступленно целуя, и ее язык ящерицей скользнул мне в рот.
– Значит, мы с тобой разбогатели, беби. Стали богаче, чем в самых радужных мечтах!
Она громко расхохоталась, поглаживая мне промежность, и я расслабился со стоном наслаждения, начиная забывать обо всех своих болях и печалях. Она начала нежно покусывать мне соски, потом медленно опустилась на колени и нагнула голову, обещая невиданное наслаждение. Я застонал, когда она обхватила губами мой член, не спуская с меня огромных карих глаз с томным выражением.
Я улыбнулся ей, потом отвел взгляд в сторону, сдерживая себя, стараясь подольше продлить это наслаждение. В зеркале напротив отразилось мое избитое лицо с глупой улыбкой. Мгновение я смотрел на себя, пока Элейн языком доводила меняло исступления.
И вдруг я увидел это: зловещего вида глушитель, направленный прямо мне в затылок. Я услышал, как за спиной скрипнула половица, и сразу понял, что нахожусь на волоске от смерти.
Я быстро отпрыгнул к стене, не обратив внимания на острую боль от укуса Элейн, испуганной моим резким движением, и взмахом руки выбил оружие. Его владелец, дюжий парень в бейсбольной кепке, на мгновение растерялся. Я воспользовался моментом, бросился на него и, ухватив за плечи, изо всей силы ударил ему головой в переносицу. У меня сразу полилась кровь из пореза на лбу, но и противнику досталось. Он нетвердо качнулся назад, и все же быстро оправился и замолотил кулачищами мне по почкам, одновременно пытаясь вырваться.
Жгучая боль пронизывала все мое тело, глаза и лицо заливала кровь из раны на лбу, но я не сдавался. Я должен был защитить нас с Элейн.
Собрав все силы, я нанес противнику еще один удар головой, затем выволок его в коридор и швырнул на стену прямо напротив двери. Бейсболка упала, обнажив абсолютно голый череп убийцы, и почему-то в противоположность Самсону это придало ему новые силы. Он грязно выругался и сумел оттолкнуть меня в сторону, предварительно безуспешно попытавшись ухватить за мошонку. У меня перехватило дыхание от его удара кулаком в ребра, и я качнулся назад, обессилев, а потом внезапно кинулся вперед, по-бычьи наклонив голову и врезался ему прямо в подбородок. Послышался хруст, и у него вырвался не то стон, не то кашель. Поняв, что голова – мое самое надежное оружие, я снова откинул его к стене, потом крутнулся и, оказавшись к нему спиной, с силой, от которой мог треснуть череп, ударил его. Он перестал сопротивляться и, осев по стене на пол, потерял сознание.