— То же самое сказал мне и старший инспектор Баррон, но больше я не слышала от него ни слова.
— Наверное, он ничего не нашел. — Мы обменялись рукопожатием. — Или ему просто не хватило времени довести дело до конца.
— А вам хватит?
Я кивнул.
— Если решение моего дела там, я дойду до конца.
Это были не пустые слова. Слишком долгий путь я прошел, чтобы поворачивать обратно.
Только не теперь.
Так что же, все из-за этого? Из-за убийства ребенка? Поэтому убито столько народу? Не знаю почему, но мне в такое не верилось. Педофилы — люди скрытные; они легко организуются и определенно виновны в нескольких шокирующих преступлениях. Но продемонстрировать такую жестокость (причем не в отношении беззащитных детей, а взрослых мужчин): нанять киллеров, чтобы убрать врагов, а потом убрать и самих киллеров… Нет, здесь что-то было не так.
Но теперь я по крайней мере мог за что-то зацепиться. Если какая-то девочка в возрасте от восьми до тринадцати лет действительно исчезла в Южной Англии в те, скажем, шесть месяцев, что предшествовали появлению Энн в приюте, установить это нетрудно. Доктор Чини сказала, что ничего такого припомнить не смогла, но она, по ее собственному признанию, не очень и старалась. А полиция? Проверяли ли они эту информацию? Старший инспектор Баррон приезжал к доктору Чини, однако дальше дело почему-то не пошло, потому что никакого расследования не было. Иногда остается только удивляться тому, как следователи пропускают факты, не вписывающиеся в заранее выстроенную теорию. На первый взгляд, убийство Азифа Малика и Джейсона Хана действительно не имело никакого отношения к показаниям Энн Тейлор о возможном убийстве неизвестной девочки. Для того чтобы увидеть связь между этими событиями, нужно смотреть на них под определенным углом.
Но доктор Чини права — без улик доказать что-либо практически невозможно. Будь у меня возможность выследить каждого, я бы сам, без суда и следствия, разобрался со всеми, но я работал в одиночку и мог в любой момент выбыть из игры очень надолго, если не навсегда. Требовалось что-то значимое, что-то осязаемое и конкретное, чтобы направить внимание полиции в нужном направлении. И рассчитывать оставалось только на Андреа Блум и ее приятеля Гранта, которым Энн — я в этом не сомневался — незадолго до смерти рассказала нечто важное. Нечто такое, о чем они боялись говорить.
Сырое покрывало сумерек опустилось на поля; начался дождь. Я торопливо вернулся к машине, сел за руль и пустился в обратный путь.
Я знал, что буду делать, и только одна мысль не давала покоя.
Знает ли Томбой Дарк больше, чем говорит?
* * *
Я вернулся в Уэст-Энд около половины шестого, испытав на себе все «прелести» путешествия по автостраде, и первым делом вернул машину в бюро проката, а уже затем позвонил Эмме, чтобы поделиться с ней свежей информацией.
Едва она ответила, как я понял — что-то случилось.
— О, Деннис, слава Богу, ты позвонил. — В голосе ее звучало отчаяние; похоже, она недавно плакала.
— Эмма, в чем дело? Рассказывай.
— Ко мне приходили сегодня. Двое. Люди Тиндалла.
В горле пересохло. Я вдруг услышал, как стучит мое собственное сердце.
— Господи… Как это произошло? Когда?
— Утром, когда я собиралась на работу. Подошла к машине и только собиралась сесть, как они вдруг появились, словно ниоткуда, двое мужчин в черных кожаных куртках. Взяли под руки, отвели в сторону и… — Эмма остановилась и вроде бы всхлипнула, но через пару секунд взяла себя в руки и продолжила: — Один из них приставил нож мне к горлу.
— Что они тебе сделали?
— Ничего.
Я мысленно воздал хвалу небесам.
— Он только прижал лезвие к шее, но не порезал. И еще все время ухмылялся. Другой заломил руки за спину. И все это открыто, не скрываясь. Потом тот, что с ножом, сказал, что это последнее предупреждение. Что они убьют меня, если в газете появится хотя бы еще одна статья насчет убийства Малика и Хана.
— Они сказали, кто их послал? Назвали Тиндалла?
— Нет. Но я и так знаю, что это его люди.
Спорить я не стал. Действительно, кто еще, кроме Тиндалла, мог угрожать ей таким вот образом?
— Ты в порядке? Где ты сейчас?
— В порядке. Я дома.
— Тебе нельзя оставаться одной. Я приеду через двадцать минут.
— Нет, Деннис, не надо. Пожалуйста, не приезжай.
— Почему?
— Я… я позвонила Саймону… Старшему инспектору Баррону. Рассказала, что случилось, и он организовал охрану. Сейчас перед домом стоит патрульная машина с двумя полицейскими. Они останутся здесь до утра. А завтра я уеду. Уеду из города на несколько дней. Поживу у родителей на ферме, пока здесь все утихнет. Понимаешь?
Что я мог сказать? Всю дорогу из Олдермастона я, как последний влюбленный идиот, мечтал о том, как приду к ней вечерком, как мы устроимся в гостиной с бутылочкой вина, поговорим о нашем деле, а потом переберемся в спальню и устроим повторение пройденного. И вот все планы полетели к чертям. Но конечно, я ничего не сказал, потому что Эмма права. Ей лучше на время залечь на дно.
— Разумеется, понимаю. Надеюсь, я еще буду здесь, когда ты вернешься.
— Ты так думаешь? Удалось что-нибудь узнать?
Я коротко рассказал о встрече с доктором Чини и передал наш разговор, добавив, что старший инспектор Баррон уже навещал ее раньше.
— Он не говорил тебе, что ездил туда?
— Нет, — удивленно ответила Эмма. — Ни слова. Я и не знала, что Баррон идет по этой ниточке.
— Доктор Чини сказала, что больше он с ней не связывался.
— И что ты теперь собираешься делать?
Я сказал, что хочу проверить показания Энн Тейлор и выяснить, зарегистрированы ли за указанный ею период случаи исчезновения детей.
— И думаю еще разок потолковать с Андреа Блум, подругой Энн. Она определенно что-то знает. Уверен.
— Подозреваешь, что она не все рассказала вчера? У тебя есть какие-то основания?
— Я долгое время был полицейским. Я просто чувствую, говорят люди все или что-то скрывают. Так вот, Андреа что-то скрывает. И ее дружок тоже. Если они и впрямь знают что-то важное, постараюсь убедить их пойти в полицию и сделать заявление. Может быть, это заставит их более внимательно отнестись к показаниям Энн. Лучшего варианта у меня на данный момент нет. Только, пожалуйста, не говори об этом Баррону, хорошо?
— Но почему? — удивилась Эмма.
— Пока лучше не распространяться. Если узнаю что-то новое, тогда и расскажешь.
— Ладно. Только будь осторожнее, Деннис. Ты слишком рискуешь. И еще… Если полиция займется расследованием смерти Энн, что ты будешь делать?