— Мне очень жаль, — сказала Кэйти. — Очень.
Кажется, она говорила искренне. Я вздохнул.
— Ты планировала рассказать мне?
— Мы это с ним обсуждали, но все не могли выбрать подходящий момент. И я не хотела, чтобы пострадали дети. Просто… не знаю… это были как бы отдельные отношения, не имеющие ничего общего с тобой, с нашей семьей. Они существовали параллельно.
— Причем существовали долго.
— Да, — ответила она, — долго.
Тут мы услышали шуршание шин по грязи — по дороге медленно приближалась машина с включенными фарами. Мы инстинктивно пригнулись и сидели тихо, как мышки, пока она не проехала. Рассмотреть ее хорошенько не удалось — густые заросли остролиста мешали обзору, да я особо и не пытался, опасаясь, как бы люди в машине ненароком меня не заметили. Это вовсе не обязательно бандиты, но сегодняшний день, полный неприятностей, научил меня, что осторожность прежде всего.
— И что будем делать? — шепотом спросила Кэйти, когда габаритные огни автомобиля скрылись вдали.
— Нужно укрыться от дождя, потом позвонить в полицию. Тебе им многое придется объяснить. — Я встал и вытащил из кармана телефон, но сигнала по-прежнему не было. — И еще…
— Что?
— Копы нашли на месте преступления пару моих перчаток. На них пятна крови. Кажется, кто-то пытается меня подставить.
Кэйти поразилась:
— Да как они могли туда попасть?
— Понятия не имею. К счастью, полиция пока не установила, что они мои, но это наверняка не так уж сложно сделать. А я не хочу на двадцать лет загреметь в тюрьму за преступление, которого не совершал. — Я помедлил. — Так что знаешь, если…
— Я не имею никакого отношения к убийству Ванессы, Том. Честное слово! И откуда на том ноже мои отпечатки, тоже не знаю. Ты мне веришь?
По ее голосу чувствовалось, что доверие ей необходимо.
— С чего тогда Джек позвонил мне? И что ты на самом деле знаешь обо всем этом? — Я невольно повысил голос. Мы вот-вот начнем ссориться, что при наших обстоятельствах по меньшей мере глупо.
— Я ни к чему этому отношения не имею, — твердо сказала Кэйти, — и не хочу, чтобы на меня повесили убийство Ванессы.
— Так или иначе придется рассказать все копам. Говоря начистоту, у кого еще нам искать защиты?
Уже успокаиваясь, я подошел к Кэйти, обнял ее за плечи и спрятал лицо в изгибе ее шеи. От влажной кожи Кэйти не исходило обычного аромата. Я нежно поцеловал ее.
— Все будет хорошо, не волнуйся, — уверенно сказал я. — Теперь давай укроемся от дождя, а потом уж будем решать, что делать дальше.
Мы кое-как продрались сквозь кусты на опушке, пересекли дорогу и перелезли через изгородь, окружавшую поле. Свежевспаханная земля превратилась в сплошную грязь, и двигались мы медленно. Поодаль виднелись два амбара. На бетонной площадке перед одним из них стоял трактор; других признаков человеческого присутствия не было. Оглянувшись, я увидел над соснами зарево — наш коттедж еще пылал — и подумал об Уоррене и Мидж, о том, как вытянутся у них лица, когда они узнают о случившемся. Конечно, после покупки дома мое отношение к ним изменилось в худшую сторону — как ни крути, а эти двое воспользовались нами и нашими деньгами. И все же я не мог не жалеть их, уж слишком полюбилось им это место.
Когда мы добежали наконец до ближайшего амбара, я снова успел запыхаться. Огромные ворота амбара были, к моей радости, незапертыми. Поднатужившись, я отворил одну из створок. Внутри пахло сухим сеном и моторным маслом, но в сравнении с другими местами, где мне в тот день довелось побывать, амбар казался желанным прибежищем. Я нащупал на стене выключатель и зажег свет. Помещение походило на пещеру; вдоль стен тянулись высоченные стеллажи; места между ними вполне хватило бы и для трактора. В дальнем конце амбара стоял одинокий «лендровер», и я направился к нему, стягивая на ходу мокрый пиджак. Кэйти последовала за мной.
Я снова взглянул на дисплей мобильника. Сигнал так и не появился, что начинало меня бесить: наверное, кроме этого, во всей Англии не осталось районов, где нет сотовой связи. Когда-то — в те немногие дни, что мы здесь провели, — это казалось даже благом. Мы никому не давали домашний номер коттеджа, поэтому начальство (как мое, так и Кэйти) при всем желании не могло с нами связаться и помешать нашему отдыху. Теперь, когда мы застряли в глуши и нас разыскивали враги, это обернулось серьезной проблемой.
Я не смел надеяться, что в «лендровере» найдутся ключи зажигания. Их там и вправду не было, зато на пассажирском кресле висел толстый свитер. Я забрался в машину и протянул свитер Кэйти. Скинув с себя промокшие пиджак и блузку, она приняла свитер с тихим «спасибо».
— Твой телефон ловит? — спросил я.
Она покачала головой и расстегнула бюстгальтер, обнажив дерзкие грудки с вишнево-красными сосками. Я с грустью разглядывал ее стройное тело с ровным светло-золотистым загаром, но через миг она уже надела свитер и забралась в салон «лендровера».
— Господи, как я устала! — проговорила Кэйти, закрыв глаза.
— Нам нельзя здесь оставаться, — сказал я.
— Мне нужно подумать, — промолвила она глухим от усталости голосом.
Мне тоже нужно было подумать — и совсем не хотелось. Слишком много пробелов оставалось в истории Кэйти, и она явно что-то от меня утаивала… В задней части машины я обнаружил клетчатый плед из собачьей шерсти и мысленно поблагодарил владельца за похвальную предусмотрительность. Пока я снимал одежду и устраивался на своем сиденье, натянув плед по самый подбородок, Кэйти успела задремать и дышала во сне открытым ртом. Я попытался прижаться к ней, но она, очевидно, еще не совсем заснула, потому что отодвинулась от меня.
Через мгновение я услышал, как она тихонько плачет, и сердце у меня упало. Нашему браку пришел конец. Последние годы женщина, которую я всей душой любил, жила одной лишь ложью.
Но вот в чем вопрос: узнаю ли я когда-нибудь всю глубину этой лжи?
Устроив свою бесформенную, как у слизня, тушу в специальном, особо прочном кресле перед ультрасовременным компьютером, двадцатидевятилетний хакер Дориэл Грэм вышел на охоту в киберпространстве. Охотился он на информацию, которую заказал клиент — не кто иной, как Ленч, однако Дориэл ничего о нем не знал и вживую его ни разу не видел. Грэм был для Ленча всего лишь телефонным номером, по которому можно позвонить в любое время суток. Ленч, в свою очередь, проходил у Грэма под кодовым именем «Лима-2». «Лима-2» регулярно прибегал к его услугам и исправно за них платил.
Грэм не знал иной реальности, кроме виртуального мира Интернета. По сути, он был наемником и использовал свои хакерские способности, чтобы за деньги выслеживать людей. Важнейшая информация о каждом гражданине Великобритании, достигшем совершеннолетия, хранится в десятках, а то и сотнях баз данных. Даже люди, которые отказываются участвовать в телефонных опросах, избегают сообщать какие бы то ни было сведения о себе и стараются не оформлять документов на свое имя, — даже они повсюду оставляют электронные «отпечатки». Если вы расплачиваетесь кредитной или дебетовой пластиковой картой, то в базе данных учреждения обязательно остается запись: где и когда вы совершили покупку и какую именно. Если вы пользуетесь мобильным телефоном и разыскивающим вас людям известен его номер, то вас найдут через другую базу данных. Лишь самые серьезные и методичные преступники, которые знают толк в подобных тонкостях, платят за все наличными и никогда не используют свое настоящее имя. Выследить их тяжелее — и все же реально, достаточно лишь обратиться к данным их родственников и друзей, которые обычно не столь осторожны.