Этим вечером была очередь Малика уйти пораньше. Ему нужно было забрать детей от тещи, пока его жена, которая работала в престижной фирме бухгалтером, повышала квалификацию на семинаре в Монте-Карло. Узнав об этом, я невольно вспомнил последний семинар, который посетил. Он проходил в Суиндоне и назывался «Британская полиция в XXI веке». Семинар был настолько интересный и информативный, что можно было получить больше удовольствия, наблюдая за тем, как ржавеет какая-нибудь старая машина. Я явно выбрал себе не ту работу.
Мы с Маликом вышли из приюта вместе, сели на метро и доехали до «Кингз-Кросс». Я хотел вернуться в участок и узнать, что еще нужно сделать, но потом решил, что лучше отдохнуть и выпить пива. Уэлланд сказал мне, что они еще допрашивают сутенера и пока не узнали ничего интересного, что меня не удивило. С адвокатом на поводке в участке появляются только тогда, когда не хотят говорить лишнего.
Я нашел более-менее приличную пивную недалеко от работы, на Юстан-роуд. В баре работал молодой австралиец, его волосы были убраны в хвост, а бровь украшало серебряное колечко. В заведении почти никого не было, поэтому мы с ним немного поболтали о том о сем. Бармен, как большинство австралийцев, оказался приветливым парнем. Думаю, это как-то связано с тем, что они живут в теплом солнечном климате. Я спросил, как у них там обстоят дела с преступностью. Он ответил, что неважно.
— С каждым годом становится все хуже, — пожаловался он. — У всех оружие, и люди с большей готовностью пользуются им.
Я сказал ему, что так везде.
— Не знаю, — ответил он. — Мне кажется, здесь все иначе. Я всегда думал, что в Лондоне спокойнее.
— Боюсь, эта информация устарела лет на пятьдесят, — усмехнулся я, и мы больше не возвращались к этой теме.
Выйдя из бара около семи, я решил пойти домой пешком мимо квартала красных фонарей, где раньше работала Мириам Фокс и ее подружка Молли Хаггер.
Этот район выглядит совсем не так, как люди его себе представляют. На центральной улице расположены недалеко друг от друга две железнодорожные станции — «Кингз-Кросс» и «Сент-Панкрас», на соседней улочке можно найти несколько обшарпанных ресторанов быстрого питания и залы с игровыми автоматами. Единственным знаком того, что сюда люди приходят в поисках интимных услуг, являются два секс-шопа с затемненными окнами и кричащим освещением, но даже они выглядят здесь одинокими и неуместными. «Кингз-Кросс» — это не Амстердам и не Гамбург. Даже ночью вы не увидите тут работающих девушек. Проститутки здесь есть, но вы вряд ли сможете отличить их от обычных людей. Это место очень оживленное, так как Юстан-роуд соединяет восточную и западную части города. Здесь всегда многолюдно, что лишает человека, ищущего девушку на ночь, самого главного: анонимности.
Но стоит немного отойти в сторону от ярких огней, и здесь же, на плохо освещенных прилегающих улочках, вас встретит совсем другой мир. Мир продажных женщин и торговцев крэком. Иногда их даже не видно, только голоса доносятся до прохожего из арок, дверных проемов и аллей, вопрошая всегда одно и то же: «Не хочешь поразвлечься?» Порой чувствуешь, как они сверлят тебя взглядом, пытаясь разгадать, кто ты такой, выискивая твои слабости или прикидывая, можно ли тебя ограбить. Машины лениво притормаживают возле них. Внимательно приглядевшись, можно заметить, что водитель, как правило, одинокий мужчина средних лет, который ни за что не посмотрит вам в глаза. Они всегда отворачиваются. Это бизнесмены, ищущие запретных удовольствий. Некоторые из них просто чем-то расстроены, и им хочется получить быстрое удовлетворение. Другие — извращенцы, люди, которым нравится делать с женщинами то, на что их жены и любовницы никогда не согласятся. Иногда хотят делать то, на что не согласится ни один нормальный человек. И где-то среди них в поисках жертвы рыщут психопаты, насильники и убийцы. Этот мир существует в каких-нибудь пятидесяти ярдах от станции «Кингз-Кросс», но увидеть эту жизнь можно, только если специально искать, и только найдя ее, можно понять, какая ей движет болезнь.
Была теплая ночь, дул сильный ветер. В кармане дождевика я нащупал маленькую, меньше фута длиной, дубинку, которую носил с собой на всякий случай. Я никогда не пользовался ею и не собирался применять даже на службе, но сейчас я был рад, что она со мной.
Две уже немолодые проститутки с лицами, потрескавшимися и сморщенными, как кожа на старых сапогах, вышли из тени и направились ко мне. На них были до смешного короткие юбки и яркий макияж.
— Как насчет ночи любви с настоящей женщиной? — спросила одна, криво улыбаясь.
— Я офицер полиции, — ответил я, проходя мимо и стараясь говорить как можно вежливее.
— Подумаешь! Даже копам иногда нужно расслабиться, — прокричала она мне вслед, но энтузиазма в ее голосе было уже меньше.
Я промолчал. Что тут скажешь?
Мне стало жаль ее, жаль их обеих. Если верить одному из моих коллег, который занимался расследованием нашего последнего дела, проститутки постарше сильно страдают от конкуренции со стороны молодых девчонок, таких как Мириам и ее подружки, и это неудивительно. Трудно соперничать с теми, кто моложе и красивее, а еще сложнее, если они сбивают цену. Это противостояние не раз приводило к тому, что проститутки со стажем нападали на молодых или звонили в полицию, чтобы сообщить о торгующих собой несовершеннолетних девчонках, — так они пытались избавиться от конкуренток. Сейчас эти две группы работали порознь, но молодежь всегда пользовалась большим успехом.
Сегодня на улицах рядом с «Кингз-Кросс» было тихо — возможно, из-за недавних происшествий, — но я прекрасно понимал, что скоро все вернется на круги своя. Так устроен наш мир. Если честно, меня всегда раздражало отношение британцев к сексу за деньги. Безусловно, хорошо иметь такую безупречную моральную позицию по отношению к древнейшей профессии, но, к сожалению, одной моральной позиции недостаточно, чтобы искоренить проституцию раз и навсегда или хотя бы уменьшить ее масштабы. Разумнее было бы узаконить ее, чтобы можно было следить за здоровьем девушек, избавить их от сутенеров и обезопасить их жизнь. По мне, так лучше уж все эти районы красных фонарей превратить в достопримечательность для туристов. Многие девушки, такие как Мириам Фокс, были бы живы, если бы работали в Амстердаме или Барселоне или если бы у них хватило ума не пытаться изменить законы природы.
За моей спиной раздался крик.
Поначалу я даже не понял, что кто-то нуждается в помощи. В таком месте криком никого не удивишь. Но он повторился — на этот раз кричали громче и отчаяннее, и мне показалось, что я слышу голос девочки-подростка. Я сразу понял, что случилось что-то ужасное, и бросился назад.
На дороге, в тридцати ярдах от меня, стояла машина. Фары были включены, мотор заведен, а водитель, которого я не смог разглядеть, высунулся через окно из машины и тащил к себе девочку, которая отчаянно пыталась вырваться. Вокруг не было видно ни души.
Мне не очень хотелось вмешиваться в эту историю. Да, я полицейский, но мой рабочий день уже кончился, а встревать в разборки этих двух людей было очень рискованно. Если они выясняли семейные отношения, девчонка не поблагодарила бы меня за вмешательство. Из-за своей доброты можно запросто получить удар ножом или пулю в сердце.