Стало тихо, но ненадолго, будто звонивший засомневался, правильно ли он набрал номер в первый раз, и тотчас перезвонил. И снова, как бормашиной в темечко – трррры, трррры, трррры… А если это Джо? – подумал я. Если он даст мне единственную нить, по которой я смогу выйти на него?
Я коснулся пальцами трубки и уже не мог оторваться от нее. Поднял ее, поднес к уху.
– Алло! – услышал я знакомый голос. Да это же рыжий! – Кирилл, вы слушаете меня?..
Я молчал.
– Ну хорошо. Меня попросили только передать вам информацию. С вами хочет встретиться малознакомый вам человек. Встреча в ваших интересах. Чтобы никто не помешал, рассчитайте в уме: дата, когда вы перешли реку в сторону юга. Это будет дата встречи в этом месяце. И количество человек, переходивших реку вместе с вами, помноженное на пять, – время встречи. Место встречи – там, где недавно встречались мы с вами. Всего доброго!
Даже если бы я надумал о чем-либо спросить, рыжий вряд ли стал бы прерывать свою речь. Похоже, что он читал по бумажке, чтобы не запутаться в той головоломке, которую предложил мне.
Ну вот, подумал я, опуская трубку на место, я еще ничего не предпринял, а события продолжают разворачиваться. Со мной изъявил желание встретиться малознакомый человек. Не тот ли, который через рыжего предупреждал меня об осторожности? «Качок», как я мысленно окрестил его.
Теперь надо быстро разгадать ребус, чтобы не забыть. Переход реки в сторону юга. Здесь все ясно, речь не о Днепре, не о Волге, а о Пяндже, который я действительно переходил два года назад. В сторону юга – значит, в Афган. Дату помню хорошо: восемнадцатого октября, на седьмой день моего прилета в Таджикистан. Значит, восемнадцатого июня мы встречаемся… Стоп! А какое сегодня число? Восемнадцатое и есть! Сегодня! А время?
Я схватил ручку и на краешке газеты стал записывать числа. Количество людей, которые переходили реку вместе со мной. Считать со мной или без меня? А, черт! Как теперь высчитать время? Был я, Валери, картавый и адвокат. Если себя не считать, то три на пять – пятнадцать. А сейчас четырнадцать пятьдесят три. Осталось семь минут! Не успеваю. Если же считать и себя, то получается двадцать, восемь вечера. Это вероятнее, чем в три. Осталось место. Где мы встречались с рыжим? На новосветском шоссе, при въезде в заповедную зону, где я устроил ему засаду.
О предстоящей встрече я не сказал никому. Анну я так и не встретил, хотя и не очень-то старался ее отыскать. Наверное, девушка решила не принимать слишком близко к сердцу мои проблемы и весь день развлекалась вместе с подругой на пасмурном побережье, где находится неимоверное количество увеселительных заведений. Климу я позвонил и сказал, что наша поездка отменяется, потому как «клиент почил в бозе». Клим не сразу понял эту фразу с претензией на оригинальность, несколько секунд молчал, потом посоветовал мне зайти к нему завтра утром пораньше, так как у него родилось несколько идеек.
Без четверти восемь я незаметно выскользнул из квартиры, пересек стройку, пустырь, по холмам обошел пансионат железнодорожников и подошел к шоссе. На асфальт я не стал выходить, лег на сухую траву за кипарисом, откуда просматривался приличный участок дороги, и стал наблюдать.
Я предполагал, что этот человек подъедет на автомобиле и предложит мне сесть в машину, но вместо автомобиля ровно в восемь я увидел рыжего, трусцой бегущего со стороны Нового Света. Несостыковочка, подумал я, сейчас он скажет мне, что встреча переносится.
Я оставил свой наблюдательный пост и вышел на дорогу прямо перед рыжим. Он вильнул, чтобы не налететь на меня, и, не снижая темпа, негромко сказал:
– Он ждет на Девичьей башне.
Так-с, думал я, глядя вслед рыжему, на Девичьей башне он снова встретит меня и скажет, что меня ждут в Портовой башне, а там – что меня уже заждались в милиции.
Встреча – в моих интересах, вспоминал я слова, сказанные по телефону. Но так все говорят. И все-таки любопытно. К тому же вряд ли я имею дело с банальной ловушкой. Меня можно было взять уже здесь или даже в собственной квартире сразу после звонка.
Девичья башня, а точнее, несколько стен, оставшихся от нее со средних веков, короновали вершину крепостной горы. Подняться наверх можно было только из внутренней части крепости по гладким, отшлифованным туристами камням, местами выложенным в ступени. В сторону моря из Девичьей башни можно было только полететь в свободном падении – там гора обрывалась отвесной стеной. Об этой башне ходило много легенд. Одна из них повествовала о неразделенной любви скифской княжны, выбросившейся оттуда в штормящее море.
Деревянные с металлической обивкой ворота крепости, ведущие на барбакан, были уже закрыты, но тем не менее в крепость мог попасть любой желающий, для кого перелезть через каменную стену со ступенчатой кладкой не проблема. Очутившись на внутренней территории крепости, я пошел вверх по правому склону, все время поглядывая на башню. Надо полагать, этот человек уже наверху. Видимо, наблюдает за мной – нет ли «хвоста» или какой другой опасности.
Кто он, этот таинственный доброжелатель? – думал я. К чему такая конспиративность? Малознакомый – это человек, с которым я встречался эпизодически. Ему известно, что я переходил Пяндж и сколько людей со мной было. Может быть, это Глеб – сводный брат Валери, который обеспечивал нам проход через границу?
Это была наиболее правдоподобная версия, и, если бы мой путь наверх был несколько дольше, я стал бы прогнозировать предстоящий разговор с ним, но на склон я поднялся слишком быстро.
Стемнело. Подул ветер – предвестник вершины. Снизу удивительно отчетливо забила фонтаном музыка. Я слышал лай собак, треск мотоцикла. Среди россыпи огней двигались люди. На танцплощадке – казалось, что она прямо подо мной, – толпа народа совершала одновременные ритмичные прыжки, словно на поверхности сита подкидывали зерно.
Я сделал последний шаг и очутился перед входом в башню. В ее темном проеме стоял человек. Я не видел его лица, но сразу понял, что это не Глеб. Тот невысокий, коренастый, а этот ростом с меня, а значит, выше среднего, голова острижена почти наголо, широченная грудь.
– Здравствуй, Кирилл, – сказал он и протянул мне руку. Я ухватился за нее, и он втянул меня внутрь. Я все еще не мог узнать его, и «качок» это понял. Он повернулся, сделал несколько шагов по коридору, свернул и вышел на обрыв, под блеклый свет, исходящий от малинового небосклона. Он стоял в нескольких сантиметрах от пропасти. Тусклый свет упал на его смуглое лицо. Оно было мне знакомо. Я напряг память. Душанбе, Куляб, дача картавого…
– Ну что, въехал?
Мне не нравилось место, которое он выбрал, и я прошел вперед по узкому контрфорсу, напоминающему обрушенный посредине мост, сел на камень, широко расставив ноги. Теперь под правой ногой у меня горел огнями причал, а под левой разбивались о пирс пляжа железнодорожников волны в белую пену.
«Качок» сел напротив меня. Я еще раз посмотрел на его лицо, и память на этот раз сразу выдала ответ. Бывший охранник с дачи картавого! Мы виделись всего лишь раз, когда картавый силой привез меня к границе, а потом вместе с адвокатом и Валери вынудил стать их проводником в Афган.