Если бы Мэри оставила в покое мои ноги, обед прошел бы еще приятнее. Мирна сидела рядом с Шарлоттой и они о чем-то разговаривали между собой. По привычке я прошелся по лицам присутствующих. Один из сидящих за столом показался мне знакомым. Невысокий худой мужчина с суровым лицом, оживленно болтавший со своей соседкой. Я не мог слышать, о чем они говорили, но он, как мне кажется, тоже меня узнал, так как несколько раз украдкой поглядывал в мою сторону. Когда он на секунду повернул голову и я увидел его профиль, я узнал его наконец. Это был один из тех, кто входил в дом свиданий в тот достопамятный вечер.
— Что это за тип там, справа от вас перед толстяком? — спросил я Мэри.
— Это Хармон Вильдер, наш поверенный, — ответила она. — Он занимается всеми нашими делами. А почему вас это интересует?
— Из любопытства. Я, кажется, узнал его.
— Ничего удивительного. Когда-то был одним из лучших адвокатов по уголовным делам. Но он оставил это занятие и посвятил себя более спокойной работе.
— А?
Шарлотта только что нашла под столом мою ногу и постукивала теперь по ней своей туфлей.
Мэри попыталась вовлечь меня в разговор, но Шарлотта довольно невежливо прервала ее. Мэри, видимо, что-то заподозрила, потому что прошептала мне на ухо:
— Сегодня ночью я буду вашей.
Локтем я стукнул ее в бок. Она тихонько вскрикнула.
После обеда все направились к кортам. Я пробрался к Шарлотте и вместе с ней и Мирной мы пошли сзади. Все время прибывали новые машины. По-видимому, это подъезжали соседи, приглашенные на этот ночной матч.
Прожекторы освещали центральный корт, вокруг которого были расставлены скамейки. Народу было много. Мы шли сзади и прибыли к месту события слишком поздно, поэтому нам пришлось устраиваться на траве неподалеку от площадки. Толпа за нами становилась все гуще. Арбитр объявил имена игроков и началась игра. Я никогда не видел настоящего матча по теннису и поэтому развлекался, наблюдая, как вертят головами зрители. На игру я почти не обращал внимания. Но ребята эти знали свое дело. Публика встречала овацией каждый удачный удар.
Мирна, выглядевшая усталой, извинилась перед нами и сказала, что пойдет примет таблетку аспирина. Едва она отошла, как на ее место плюхнулась Мэри и тут же принялась за свое. Я ожидал со стороны Шарлотты резкой реакции, но она только улыбалась.
Мэри похлопала по плечу Шарлотту:
— Можно забрать у вас на минутку мистера Хаммера? Я хочу его представить кое-кому.
— Конечно.
Шарлотта сделала обиженное лицо, но она была уверена во мне. Бояться Шарлотте было нечего, я все равно принадлежал ей. Я же испытывал дикое желание придушить Мэри. Я мог бы сейчас сидеть на траве рядом с Шарлоттой.
Мы пробрались через толпу гостей. Мэри крепко взяла меня за руку и повела в лес.
— Кому вы хотели меня представить? — спросил я.
— Вы все так же наивны, — констатировала она. — Мне просто хотелось побыть с вами немного.
— Послушайте, Мэри, — попытался я ее урезонить. — В тот раз обстоятельства были другими. Сейчас мы с Шарлоттой собираемся пожениться и будет нечестно по отношению к ней и к вам... Я...
— Но я же не прошу вас на мне жениться! — воскликнула она. — Женитьба может только все испортить.
Что станешь делать с такой упрямой женщиной?
— Ну, послушайте, — не сдавался я, — вы очень милы, вы очень мне нравитесь, но вы отравляете мне существование.
Она выпустила мою руку. Мы были уже в лесу. Стало совершенно темно, так как луна совсем исчезла за облаками. Я продолжал говорить, стараясь убедить ее не преследовать меня, но не видел даже ее лица. Я слышал лишь ее дыхание да то, как она напевает мотив модной песенки. Я уже исчерпал весь скудный запас аргументов, когда она, наконец, решила сказать:
— Ну, а если я пообещаю вам быть хорошей, вы поцелуете меня в последний раз?
— Конечно, — с облегчением согласился я, — но в последний раз.
Я протянул руку, чтобы обнять ее, но меня ожидал сюрприз. Эта чертовка успела в темноте сбросить с себя одежду и теперь прижималась ко мне изо всех сил такая мягкая, горячая и к тому же абсолютно голая: Поцелуй ее был как раскаленный металл. Я не мог оттолкнуть ее, у меня для этого не было ни сил, ни желания. Она обвила меня, словно лиана и прижала к себе.
Когда мы вернулись, матч уже заканчивался. Перед возвращением я тщательно вытер губы, привел в порядок одежду. Мэри, получив свое, исчезла, как только заметила свою сестру. Я протолкался через толпу и нашел Шарлотту на том же месте, где оставил. Рядом сидел высокий молодой блондин и они ели мороженое. Увидев это, я покраснел. Но мог ли я хоть что-то сказать по этому поводу, хоть как-то проявить свою ревность после того, что только что произошло в лесу. Я окликнул Шарлотту. Она извинилась перед молодым человеком и подошла ко мне.
— Где ты был? — спросила она.
— Я бился, — солгал я. — Я бился за свою честь.
— И тебе удалось одержать победу? Или мне лучше не спрашивать об этом?
— Полный триумф, — продолжал я лгать, стараясь выглядеть как можно убедительнее. — Но на это потребовалось некоторое время. Ты ждала меня здесь все время?
— Да, конечно. Как верная и добродетельная супруга, охраняющая домашний очаг, пока ее муж разгуливает с другими женщинами.
Объявление об окончании матча совпало с громким воплем. Этот вопль донесся со стороны дома. Я отпустил руку Шарлотты и помчался к дому.
На пороге стоял бармен-негр, бледный, если это слово применимо к неграм. Дрожащей рукой он указывал на лестницу.
Я поднялся на второй этаж и вошел в комнату, дверь которой была приоткрыта. На полу в обмороке лежала служанка. Рядом с ней лежала Мирна. У нее была пробита грудь. Я пощупал ее пульс. Она была мертва.
Внизу послышался шум толпы. Я крикнул бармену, чтобы тот закрыл дверь, снял трубку и позвонил сторожу у ворот, приказав ему никого не выпускать. Потом я нашел троих мужчин, одетых в комбинезоны, которых посчитали рабочими или садовниками, кем они, впрочем, и оказались. Один был садовник, а другие двое — рабочими.
— В этом доме есть оружие? — спросил я.
— Да, мистер. Шесть карабинов и охотничье ружье в библиотеке, — ответил один из них.
— Возьмите их! — приказал я. — Совершено убийство и убийца прячется где-то в парке. Обыщите весь парк и стреляйте в каждого, кто попытается скрыться. Понятно?
Садовник попробовал было возразить, но я сунул ему под нос значок и они сразу ушли. Через несколько секунд они вернулись с оружием. Затем направились к выходу и исчезли в парке.
Я вышел на улицу, остановился перед собравшейся толпой и поднял руки, призывая к тишине. Затем я рассказал им, что произошло. По толпе прошел гул, несколько женщин закричали. Я еще раз поднял руку.