— Хорошо, Майк. Но и ты скажи, где ты их взял;
— Я подстрелил одного парня и нашел карточки у него.
— Поменьше сарказма.
Я выдал в этот момент, наверное, самую циничную улыбку, на которую был способен. Пат посмотрел на меня отсутствующим взглядом. Потом нетерпеливо встряхнул головой и положил карточки обратно на стол.
— Неужели это настолько серьезно, что ты мне не можешь сказать об этом, Пат? Он провел языком по губам:
— С одной стороны, само по себе это не так уж и важно. Я допускаю, что кто-то мог их потерять. Довольно большое количество этих карточек находится в обращении.
— Да?!
Он уверенно кивнул и пальцем провел по краю карточки.
— Это опознавательные карточки одной новой коммунистической организации. Один из вновь организованных фронтов. Нацистские банды, которые в прошлом вели у нас свою работу, имели в качестве пароля такие же карточки, только красного цвета. Довольно часто меняется манера среза края карточки. Таким образом группы защищены от проникновения в них провокаторов. Когда приходишь на встречу, твою карточку сверяют с шаблоном.
— Как в гостинице? — Я взял со стола одну из двух карточек и положил ее в карман пальто.
— Что-то в этом роде, — кисло согласился Пат.
— Ну а зачем ты запер дверь, мы же с тобой здесь одни?
Пат тяжело опустил ладонь на стол.
— Не знаю, Майк. Черт, если бы не ты, а кто-нибудь другой пришел ко мне с парой таких карточек в кармане, я бы знал, что делать. А сейчас я просто холодею и жду неприятностей. Ну ладно, выкладывай, что у тебя общего с этими карточками? — Он выглядел чертовски усталым.
— Да ничего, я уже сказал тебе. Они необычные, эти карточки, а я нашел сразу две. Мне не приходилось видеть таких раньше, и я подумал, может, ты что-то знаешь о них.
— Да, и ты не ошибся.
— Ну что ж, ты кое-что рассказал мне о них, спасибо. Я надел шляпу и встал. Он дал мне дойти до двери.
— Майк... — Пат смотрел на свои руки, лежащие на столе.
— Я сейчас в отпуске. Пат.
Он взял карточку и повертел в руке.
— Три дня назад был убит человек. Мы нашли его сжимающим в руке одну из таких карточек.
— Я все еще нахожусь в отпуске, — повторил я и повернул замок двери.
— Подумай об этом.
— Понял. Обдумаю, когда буду валяться под солнцем на пляже во Флориде.
— Мы знаем, кто убил его.
Стараясь не выдать своего волнения, я спросил обычным голосом:
— А мне знаком этот парень?
— Да, и тебе, и еще восьми миллионам граждан. Его имя Ли Демер, избранник народа. Человек, который предназначен очистить Америку от скверны и заставляет чувствовать себя неуютно всех политиков, сидящих на ключевых местах.
— Да, это крупная фигура, — согласился я.
— Очень крупная.
— Слишком крупная, чтобы его можно было трогать. Взгляд Пата уперся в меня.
— Никто настолько не велик, Майк. Никто, даже Демер.
— Тогда почему вы не возьмете его?
— Потому что он не делал этого.
— Что-то ты запутался, Пат. Я всегда полагал, что ты крепче умом. Как это так? Убивал он парня или не убивал?
Его глаза хитро заблестели.
— Во время отдыха ты сможешь хорошенько обдумать это, Майк. А я кратко введу тебя в курс дела. Был найден мертвый человек. В руке он сжимал зеленую карточку. Три разных человека опознали убийцу. Каждый из них хорошо разглядел его и дал четкое описание внешности. Каждый из них явился с заявлением в полицию, и нам с трудом удалось замять дело.
Ли Демер был опознан как убийца. Его приметы были изложены подробно, вплоть до шрама на носу, и как только свидетелям предъявили его фотографию, они тут же опознали его. Не было сомнений, что это он. Казалось бы, все ясно, но мы не можем его задержать, потому что в то время, когда было совершено убийство, он находился далеко от этого места, принимая группу граждан, включая и меня самого.
Я прикрыл дверь и вернулся на место.
— Черт возьми, хорошенькое дельце.
— Да, сложное. Вот почему районный прокурор в таком дурацком настроении.
— Пат, по-моему, есть четыре возможных варианта.
— Скажи, сравним с тем, что думаю я сам.
— Слушай. Вариант первый: близнецы. Второй: убийца выглядел как Демер. Третий: подкуплены свидетели, чтобы обвинить Демера. Четвертый: это все же был сам Демер.
— Ну а какой нравится больше всего тебе самому, Майк?
Я усмехнулся в ответ на его торжественный тон и открыл дверь.
— Можешь делать со мной что хочешь, но я в отпуске. Увидимся, когда вернусь.
— Конечно, конечно, Майк. — Глаза его сузились. — Надеюсь, если к тебе еще раз попадут зеленые карточки, ты скажешь мне об этом?
— Так у тебя есть еще что-нибудь?
— Все тот же вопрос. Где ты взял эти карточки?
— Я убил одного парня и нашел их у него. Пат тихо чертыхнулся. Дверь лифта уже закрывалась за мной, когда до него, видимо, дошло, что я говорю правду. Я услышал, как дверь его кабинета распахнулась и он закричал:
— Майк... черт с ним, Майк!
Я позвонил в редакцию “Глобуса” прямо из уличного автомата и попросил найти Марти Купермана. Мне сообщили, что он как раз собирается на ленч. Я велел передать ему, что если он хочет закусить бесплатно, а в придачу получить кое-какие новости, то пусть ждет меня в фойе редакции. Я не спеша отправился на встречу, так как не знал еще репортера, который отказался бы от бесплатного обеда.
Марти сидел внизу, откинувшись на спинку стула, и пожирал глазами двух блондинок и яркую рыжеволосую девицу, сидевших тут же группкой, ожидая кого-то. Когда я слегка похлопал его по плечу, он нахмурился и прошептал:
— Черт, я уже почти уговорил эту рыжую бестию. Отвали.
— Пошли, пошли, я куплю тебе другую, — сказал я.
— Мне нравится эта.
Тут из лифта вышел редактор городских новостей, поздоровался с рыжеволосой, и они вместе направились к выходу. Марти пожал плечами.
— Ладно, пошли поедим.
Бедный репортер, пишущий о политике, не может устоять против такого предложения. Одна из блондинок посмотрела на меня и улыбнулась. Я подмигнул ей, а она мне. Марти заметил это и с отвращением сплюнул на пол. Когда-нибудь он поймет, что нужно всего лишь уметь попросить, и тебе ответят.
Он попытался затащить меня в переполненную закусочную за углом, но я отклонил эту идею и провел его вверх по улице в тихий бар с хорошей едой, где было не так людно. Когда мы разместились за столиком и сделали заказ, Марти протянул мне сигарету и, приподняв брови, приготовился выслушать меня.