Бабища сделала вид, что не услышала Львова. Выждав паузу и убедившись, что настырный клоп все еще крутится поблизости, она громогласно объявила:

– Мужчина, вам уже сказали – нет! Нет – значит нет.

– А вы точно знаете... – начал было Львов, но тут же понял тщетность своих обращений. Нет значило нет.

Он вышел из поликлиники на крыльцо. Хмурое утро совсем не напоминало о празднике весны и труда, скорее оно подходило для очередного ненавистного понедельника, когда с разламывающейся головой и пустым бумажником приходится тащиться на работу, проклиная себя за все глупости, совершенные накануне.

У покуривавшего рядышком на крыльце бородатого мужика было самое что ни на есть понедельничное лицо. Он посмотрел на Львова и понял, что перед ним коллега по несчастьям – мужчина средних лет, который видел в своей жизни достаточно много, чтобы не радоваться наступлению очередного дня.

Бородач жестом фокусника вытащил из-под белого халата бутылку пива и протянул ее Львову. Тот, неожиданно для самого себя, взял, и не просто взял, а стал жадно пить, а употребив внутрь с полбутылки, перевел дух, вытер губы и с гнетущей тоской в голосе сказал себе, бородатому мужику и всему свету:

– Неужели ни у одного не было четвертой группы крови?!

– А на хрена тебе? – спросил бородач и тем самым нарвался на краткую лекцию Львова о покусанных собаками в одну недавнюю апрельскую ночь. Бородач переварил информацию, икнул и предположил:

– А если он никуда не обращался? Сам себя залатал.

– Швы сам себе он вряд ли наложил, – отозвался Львов. – А покусали его вроде бы неплохо.

– Так не обязательно же в поликлинику обращаться. Может, доктор знакомый на дому обслужил. Или где в другом месте его обработали. В гостиницах, например, есть медкабинеты. В хороших гостиницах, я имею в виду, – уточнил бородач с видом человека, который только вчера закончил инспектировать лучшие отели Лондона и Парижа. – А если он военный, то обратился к себе в госпиталь...

– Черта с два он военный. – Львов вдруг начал лихорадочно шарить по карманам, пока не выискал среди всевозможного мусора смятую бумажку. На бумажке был записан телефонный номер. Какой-то болван звонил с этого номера семье Бахтияровых и интересовался, где похоронили Мурзика. Ну и что? Ну и то. Номер Львов проверил еще вчера. Гостиница "Арктур", номер 843. Ну и что? Просто какой-то балбес...

Через час Львов вышел из лифта на восьмом этаже гостиницы "Арктур". Гостиницы с некоторых пор вызывали у него плохие ассоциации – выбитые зубы, простреленные головы, брызги крови на обоях... Если бы это был печальной памяти отель "Алмаз", Львов бы и не сунулся. Достаточно и одного раза. Но это был не "Алмаз", и пока Львов чувствовал себя нормально. То есть он чувствовал себя все тем же придурковатым героем-одиночкой, который упорно ищет приключений себе на голову. А если отбросить к чертовой матери романтику, то он всего лишь занимался пунктом два в своем списке неотложных дел.

Львов стукнул кулаком в дверь номера 843 и предусмотрительно отошел в сторону: если он попал по адресу, то из номера 843 могло раздаться все, что угодно, от "Добро пожаловать" до автоматной очереди.

Однако ожидание затягивалось, и Львов постучал повторно, уже громче. За дверью завозились, и Львов нащупал в кармане "Макаров". Так он чувствовал себя увереннее.

Дверь еще только открывалась, а Львов уже боком нырнул в образовавшуюся щель, толкнув плечом высокого полуголого парня. Еще в номере присутствовала пышноватая брюнетка, которая не стала вылезать из постели для торжественной встречи Львова, а с энергичным визгом схватилась за телефонную трубку.

– Милиция, – сказал Львов и разочарованно отступил назад – на голом торсе парня не было ни единого следа от контакта с когтями бедной собачки. Облом подкрался незаметно. – Кажется, ложный вызов...

– А-а-а... – облегченно вздохнул парень и подтянул трусы. Женщина повесила трубку.

– Хотя... – Львов почесал в затылке. – Вы давно в этом номере?

– Со вчерашнего вечера, – сказал парень. – Почти с ночи уже.

– Ну-ну, – сказал Львов. – Продолжайте в том же духе.

Администратор пощелкала клавишами компьютера, пощелкала языком и уже безо всяких щелчков сообщила:

– Добров Александр Петрович. Проживал в номере 843 трое суток. Съехал вчера утром.

– Угу, – сказал Львов. А звонили Бахтияровым позавчера вечером. То есть этот Добров съехал на следующее утро после звонка. Ну и что? Ничего. – Как он выглядит? – спросил Львов, надеясь услышать про разодранную на левом плече куртку. Не дождался. Возраст – старше среднего, лысоватый, упитанный. Постоянное место жительства – Московская область, город Зеленоград. Цель приезда не указана. Ну и что? По-прежнему ничего.

– Уходил он из номера вечером, – рассудительно говорила коридорная. – Возвращался уже после полуночи. Вид у него при этом был усталый. Практически не выходил потом из номера, то есть ни в бар, ни в ресторан... Все заказывал в номер. И неразговорчивый был.

Деловой такой мужчина.

Ну и что? Деловой мужчина, который уходит по своим делам поздно вечером и приходит назад после полуночи. Молочков, кстати, был убит поздно вечером. И Колокольникова тоже. А еще деловой мужчина зачем-то звонил Бахтияровым. Хм...

– Добров? Александр Петрович? – Девушка в медкабинете гостиницы "Арктур" стучала по клавишам компьютера. – Да, ему оказывалась медицинская помощь... Это было...

Это было в ночь, когда убили Алену Жданову. Львов увидел дату на экране монитора и торжествующе скрипнул зубами. Вот оно. В заднице вся ваша прокуратура. В заднице весь ваш городской штаб по поимке серийного убийцы. А мы – впереди, на белом коне.

– Оказана помощь по поводу несчастного случая, – бегло зачитала девушка. – Произведена оплата... Сумму назвать?

– К черту сумму, – сказал Львов. – Я хочу видеть человека, который латал этого Доброва. Я хочу знать про несчастный случай.

Когда два с лишним часа спустя нужный человек появился на работе, он рассказал Львову все, что тот хотел, услышать. И Львов на этот раз не обманулся в ожиданиях.

Глава 31

Долго, очень долго, немыслимо долго он осознавал, кто он, что он и где находится в данный момент времени. И почему так высоко потолок, и почему так близко пол. И почему невозможно оторвать от пола голову. И почему предметы вращаются в странном танце. И что это за жуткие фигуры смотрят отовсюду?!

Кирилл стиснул зубы и, опираясь на локти, приподнялся. Монстры с картин Рукавишникова зло скалились, глядя на его растерянное лицо. Кирилл схватился за диван и встал на колени. Голова была немыслимо легкой, она так и норовила соскочить с плеч и укатиться куда-нибудь в дальний угол подвала. Просто колобок какой-то. И еще на голове было что-то мокрое. Кирилл похлопал себя по затылку, посмотрел на испачканную ладонь – кровь. Ну да. Этого стоило ожидать.