— Хотите помешать моему везению? — Я засмеялся и бросил кости. — Расслабьтесь. На сегодня достаточно. А как ты, Лиза?
Она как раз закончила убирать пригорошни фишек в сумочку, ее очаровательное лицо сияло.
— Как скажешь, мой повелитель. Все будет, как ты захочешь.
— Все?
— Все.
Я снова рассмеялся и потянулся к своим фишкам.
— Тогда пойдем получим наличные и посмотрим, как далеко может зайти это твое «все».
Безудержная игра принесла Лизе чуть больше двенадцати тысяч долларов. Я придерживался консервативного стиля, поэтому ограничился тремя тысячами; но кое-кто из игроков тоже шли ва-банк, поэтому банк за нашим столиком был совершенно опустошен. Я засунул наличные в карман; но Лиза не желала ни носить их с собой, ни оставлять в номере, поэтому, извинившись, подошла к стойке и после длительных переговоров с клерком передала ему несколько купюр, остальные убрала в конверт, чтобы положить в сейф.
Она, очевидно, оплатила свой счет, так как клерк за стойкой расплылся в улыбке, подавая ей квитанцию. Я стоял у бара, поигрывая стаканом, и смотрел, как Лиза направляется ко мне — небрежной походкой, откидывая со лба золотистые пышные волосы. В том, как она протянула руку и пожала мою, было все — приглашение, обещание, удовольствие.
— Ну, мой очаровательный мужчина, — сказала она, — мой очаровательный мистер Винтерс, я даже не знаю твоего первого имени.
— Гм-м... Морган, — сказал я.
— Морган, — со значением повторила Лиза и снова сжала мою руку. — Ты сделал меня счастливой, Морган.
— Прошу прощения, что так долго тянул с этим.
— Ты как раз вовремя. Время поджимало, но ты успел.
— Выпьешь? — спросил я.
— Это так необходимо? — Кончик ее языка скользнул по губам, а глаза сверкнули. — Как я уже говорила тебе, я охотница. Так что мой номер просто забит всем необходимым, чтобы прекрасно провести вечер.
— Никаких обязательств, крошка.
— Никаких, Морган. — Ее ладонь легко скользнула в мою, другой рукой она высвободила стакан у меня из пальцев. — Пойдем.
Я положил деньги на стойку и пошел за Лизой к лифтам. На полпути меня перехватил крошечный посыльный и с поклонами сказал:
— Сеньор Винтерс, прошу прощения, но для вас у стойки оставлена записка, если вам будет угодно ее забрать.
Я кивнул, извинился и последовал за посыльным. Никакой записки у стойки не было. Сообщение я получил от него самого. Не шевеля губами, он проговорил:
— Я Анджело, сеньор Морган-Винтерс. Макс рассказал мне о вас. Это тот бармен, с которым вы недавно разговаривали. Я хотел бы предостеречь вас, чтобы вы были осторожны с сеньоритой Гордо. Сеньор Руссо Сабин сейчас в баре-патио, его уже предупредили.
— Спасибо, приятель.
Он продолжил игру, протянув мне записку, в которой просто говорилось, что я должен подняться в свой номер, принял чаевые и отошел. Я скомкал записку и вернулся к Лизе.
— Проблемы? — поинтересовалась она.
— Одно дело, которое я должен уладить. Встретимся наверху.
— Номер 310, Морган.
Я нажал кнопку, подождал, пока откроются двери, и помог ей зайти в лифт. Для постороннего наблюдателя все выглядело так, словно я желал спокойной ночи приятельнице. После этого я вернулся в бар, где пропустил несколько стаканчиков, неспешно беседуя с барменом и парой туристов.
Оказалось совсем не трудно выяснить, кто же был приставлен следить за мной. Даже в смокингах они не могли скрыть военную выправку. Решив, что находится вне поля моего зрения, один из них подошел к стойке и выудил из мусорной корзины смятую записку, которую я швырнул туда, быстро пробежал ее глазами и бросил обратно. Кислая мина и пожатие плечами дали понять его напарнику, что в записке не оказалось ничего важного; и я невольно ухмыльнулся их отражениям в зеркале.
Но был еще один, его я заприметил даже раньше этой парочки. В его внешности не было ничего особенного, насколько я мог видеть. Меня насторожил его наблюдательный пункт. Огромная пальма в горшке затемняла его лицо и фигуру, но с такой позиции я просматривался совершенно отчетливо. Он как будто разглядывал игроков за столиком с рулеткой, но в то же время мог контролировать все мои передвижения.
В обычной ситуации он бы не привлек мое внимание; но я вдруг вспомнил, что, даже поглощенный игрой, невольно почувствовал такую же замаскированную слежку. Тогда я был слишком занят, чтобы отвлекаться, но сейчас этот факт всплыл в моей памяти.
Я исподтишка разглядывал его, переговариваясь с туристом, пока наблюдатель не встал и не удалился, стараясь не привлекать ничьих взглядов. Черт, подумал я, я становлюсь слишком подозрительным. Сколько еще народу может рассматривать меня с удобных позиций?
Пара в смокингах любовалась мной еще добрых десять минут, пока я не распрощался со всеми за стойкой и не направился к лифту. Я назвал свой этаж лифтеру, зная, что они либо станут подглядывать, какая кнопка была нажата, либо позднее расспросят служащих. Выйдя, я сделал вид, что направляюсь к нашему с Ким номеру; и только когда за спиной закрылись двери лифта, побежал к лестнице, спустился на третий этаж и постучал в дверь номера 310.
Лиза хорошо распорядилась временем, которое я ей предоставил. Ее волосы были пышно взбиты, их белокурый оттенок эффектно контрастировал с блестящим черным нейлоновым пеньюаром, подчеркивавшим ее фигуру. Позади нее на столике охлаждалась бутылка шампанского, рядом стояли два бокала, а из настенного радио доносились мягкие ритмы чувственной латинской мелодии.
Не говоря ни слова, она посмотрела на меня горячим, призывным взглядом, приглашая войти, после чего заперла за мной дверь.
— Уютно, — сказал я.
— Так и должно быть. Выпьешь?
— Наливай. Мне нужно позвонить.
Я взял трубку, Ким подошла после второго звонка. Я сказал ей, где нахожусь, и попросил, если мне будут звонить, ответить, что я в душе и перезвоню, после чего позвонить мне. Мне было неловко говорить в присутствии Лизы, но не хотелось давать Сабину шанс вычислить мое местоположение.
Подавая мне шампанское, Лиза спросила:
— Разве это разумно — рассказывать жене о... об этом приключении?
— Кажется, ты много знаешь обо мне.
— Ну, здесь многое можно услышать, Морган. Одна женщина способна рассказать тебе кучу вещей о другой женщине.
— У меня очень понимающая жена. — Шампанское было холодным и шипучим. Я взглянул на Лизу поверх бокала: — Я думаю, что то же самое можно сказать и о твоем поклоннике.
Ее рука замерла, не донеся бокал до губ.
— О ком?
— О Руссо Сабине. Я слышал, он считает тебя своей собственностью.
— Значит, ты тоже многое слышал, Морган.