Они оставили его полуживого в луже крови посреди его собственной спальни. Живот его был разворочен, словно настежь раскрытые двери, а рукоятка ножа торчала из середины груди. Казалось, что единственным недоразумением было то, что он все еще оставался живым. Наверное, уходящая с каждым мгновением жизнь заставила его стянуть телефон с низкого столика и позвонить мне. Теперь он безмолвно смотрел на меня снизу вверх. Единственные слова, которые едва слышно слетели с его губ, все же дошли до меня:
— Майк... ведь не было никаких причин...
Я уже не пытался обманывать его. Он все понимал сам.
— Кто это был, Липпи? — спросил я его.
Его губы двигались с трудом, но он все-таки попытался произнести что-то еще:
— Я не знаю... кто это был... Ведь не было никаких причин, Майк... Совсем никаких...
После этого Липпи Салливен умер мучительно, но быстро.
Я вышел в холл этого обшарпанного кирпичного дома, где сдавались меблированные комнаты, направился к комнате, где висела табличка: «Дежурный», и резко двинул ее ногой. Два замка и задвижка были выбиты, а дверь открылась ровно на длину предохранительной цепочки.
Человек с заплывшим лицом, от которого разило винным перегаром, пристально всматривался в меня, пытаясь в потоке падающего сзади света оценить ситуацию. Его глаза сузились почти до предела, но это не помогло ему понять, что происходит.
— В чем дело?
— Здесь есть телефон, приятель?
— И что из того?
— Ты должен дать мне возможность им воспользоваться.
— Считай, что мы не договорились. — Он начал закрывать дверь, но я вовремя протиснул свою ногу в узкую дверную щель.
— Открой немедленно!
Казалось, что у него отвисла челюсть от такого оборота событий, но через секунду смелость, вызванная алкоголем, вновь стала брать верх.
— Ты, может быть, коп? Тогда показывай свой значок.
— Через минуту я покажу тебе кое-что побольше.
Теперь он, однако, не пытался мне возражать. Я позволил ему прикрыть дверь, снять цепочку, а потом резко толкнул дверь вперед.
Комната напоминала огромную свалку мусора, но, несмотря на это, мне удалось разыскать телефон позади груды пустых картонных коробок. Я набрал нужный мне номер и в ответ услышал твердый голос с бруклинским акцентом:
— Южный отдел убийств, сержант Вудс.
— Говорит Майк Хаммер. Мне нужен капитан Чамберс.
Сзади меня раздался звук открываемой пивной банки. Толстяк плюхнулся в кресло.
Когда телефон снова ожил, я произнес:
— Привет, Пат. Для тебя здесь имеется труп.
Пат выругался, но достаточно мягко:
— Ты сущий дьявол, Майк...
— Иди ты к черту, — только и мог ответить я на это. — В конце концов, не я же его произвел.
— Ну, хорошо, давай подробности.
Я дал ему адрес на Сорок шестой восточной улице, полное имя Липпи и добавил, что остальное может подождать. Мне не хотелось, чтобы человек, сидящий в кресле сзади меня, узнал что-нибудь лишнее.
Пат ответил мне, что немедленно высылает дежурную машину и сам приедет вслед за ней. Я положил трубку и закурил.
Сейчас было время предвыборных кампаний, и каждая борющаяся партия ожидала того момента, когда ей будет позволено по-своему заправлять делами. Те же, кто сейчас был у власти, старались держать все в полном порядке и, как говорится, не выносить сор из избы. Произошедшее сейчас убийство давало долгожданную пищу для газет, а я становился мишенью под прицелом обеих сторон. Мне представлялось, что эта ситуация может стать затяжной.
Когда я повернулся, пытаясь избавиться от этих мыслей, то увидел, что толстяк в кресле покрылся потом. Пустая банка из-под пива заняла свое место на столе возле других.
— Кого... здесь убили?
— Липпи Салливена, который снимал здесь комнаты.
— Кому это понадобилось убивать его?
Я сдвинул свою шляпу немного назад и подошел к нему с одной из самых неотразимых усмешек на своем лице.
— У него был кто-нибудь этой ночью?
— Но, послушайте, мистер...
— Мне нужен только ответ.
— Я ничего не слышал.
— С каких пор ты сидишь в этой комнате?
— Всю ночь. Я просидел здесь всю ночь и ничего не слышал.
Выражение моего лица еще раз изменилось, и оно уже не было таким очаровательным.
— Тебе следует быть более рассудительным, — сказал я ему. — Подумай хорошенько обо всем, и, может быть, что-то придет тебе на ум.
Он резко кивнул мне и потянулся за очередной банкой пива, ожидая, когда я уйду. Я решил вернуться в комнату Липпи. Кто-то, возможно, будет осуждать меня за то, что я не вызвал «скорую помощь», но я видел слишком много мертвецов, чтобы отнимать возможность помощи у тех, кто действительно в ней нуждался.
Я еще раз оглядел комнату. Здесь нечего было долго рассматривать. Таких комнат было множество во всех соседних домах. Единственным необычным предметом здесь была новая тахта, стоявшая у дальней стены.
Осторожно обернув руку носовым платком, я обследовал нехитрое содержимое шкафа и ящиков. Там не было ничего особенного: поношенный костюм, две пары брюк и старый армейский дождевик.
Вскоре до меня донеслись звуки приближающейся сирены, которые резко оборвались, как только патрульный автомобиль остановился у дома. Я вышел наружу, придерживая дверь локтем. Мне навстречу поднимались двое полицейских в форме.
— Проходите прямо сюда, — сказал я.
Подъехал еще один автомобиль, и я услышал, как хлопнула его дверца. Пат никогда не терял времени даром.
Когда закончили работу специалисты и тело унесли, все, что осталось от Липпи, — это очерченный мелом контур рядом с кучей влажных опилок, пропитанных кровью. Я прошел мимо этого места и сел на тахту, ожидая, пока Пат усядется на стул.
Наконец он произнес:
— Теперь ты готов, Майк?
Я кивнул ему в ответ.
— Можно, я кое-что запишу? — снова спросил он.
— Ты получишь отчет утром. Давай делать все официально.
— Мы должны сделать все как можно лучше. Ведь я знаю, что кое-кто готов поджарить твой зад при первом удобном случае. Они вполне могут сделать это и сейчас. Так что давай лучше разберемся в этой истории сразу. Рассказывай еще раз, и с самого начала.