– Здравствуйте, чем могу быть полезна?
– Миссис Минноу?
– Я, – подтвердила она.
Очень трудно было произнести первые слова, но я все-таки выступил вперед и сказал:
– Может быть, вы уделите нам несколько минут? Это очень важно.
Она широко распахнула дверь.
– Разумеется, входите и будьте как дома.
Мы прошли вслед за ней в гостиную. Это была очень уютная комнатка, обставленная со вкусом и любовью к порядку. Мы с Уэнди уселись на кушетку, а женщина устроилась в кресле и улыбнулась.
– Это… мы насчет вашего мужа, – начал я.
Возможно, прежде такой вопрос задел бы ее за живое, но не теперь. Она сидела все так же спокойно, но на ее лице появилось вопросительное выражение.
– Я – Джонни Макбрайд, – представился я.
– Знаю.
Уэнди и я ошеломленно уставились на нее.
– Не могу же я так основательно забыть ваше лицо!
– В таком случае, почему вы так спокойны?
– А разве мне следует волноваться?
– Но ведь утверждают, что я убил вашего мужа.
– А вы действительно убили?
– Нет.
– Тогда с чего бы мне волноваться? Это уже было слишком даже для меня.
– Я вас не понимаю.
– Я никогда не верила, что вы убили моего мужа.
– Давайте все-таки разберемся, миссис Минноу, – ошеломленно проговорил я. – У меня все как в тумане. Если вы считали, что я этого не делал, то почему же не обратились в полицию?
– Мистер Макбрайд, когда я пришла к такому выводу, полиция уже приняла решение. Но я все же сообщила об этом капитану Линдсею, однако он, к сожалению, не обратил на мое заявление никакого внимания. С тех пор я много над этим раздумывала, и теперь совершенно уверена, что не ошиблась тогда. Так что я вас поджидала.
– Меня!?
– Ну, да. Ведь если человек невиновен, он обязательно вернется, чтобы оправдаться.
– Благодарю вас. А как насчет моих отпечатков на пистолете?
– Это уже ваша забота выяснить, как они туда попали, молодой человек, – она улыбнулась мужественной и мудрой улыбкой человека, который немало повидал на своем веку.
– Великолепно! Но как же все-таки вы можете считать меня невиновным, если существуют эти проклятые отпечатки?
Она чуть слышно вздохнула и откинулась на спинку стула.
– Мы с Бобом были женаты много лет. Долгие годы Боб считался одним из лучших полицейских Нью-Йорка, хотя вам, вероятно, это неизвестно. И районным прокурором он был неплохим. Боб никогда не интересовался мелкими деталями. Он всегда искал мотивы преступления, – она взглянула мне прямо в глаза. – А мотивом его убийства была месть.
– А если точнее?
– Точно сказать не могу.
– В ту ночь, когда его убили… зачем он пошел в свою контору?
– Мне придется кое-что объяснить, чтобы вы поняли. Однажды он рассказал мне, что к нему в контору явилась какая-то насмерть перепуганная девушка и вручила на хранение конверт с письмом, которое он не должен был вскрывать до ее смерти. Такие случаи бывали в его практике, поэтому он не удивился. Но он забыл запереть письмо в служебный сейф и принес его домой. В тот вечер он спрятал его в сейф, стоящий у нас наверху, а потом совсем забыл о нем. Несколько месяцев спустя Боб пришел домой очень взволнованный и спросил у меня про письмо. Я напомнила, куда он его положил. В тот вечер я принесла ему в кабинет чай и видела, как он вытаскивает это письмо из сейфа, а потом кладет его обратно. Через два дня вечером ему позвонили из Нью-Йорка, и он несколько раз повторил в трубку «подтверждение». Потом он поднялся наверх, и я слышала, как хлопнула дверца сейфа, а когда спустился вниз, то надел шляпу и пальто и ушел часа на два. Вернувшись, муж несколько часов работал с бумагами. Затем ему позвонили из конторы, он ушел, и больше я его не видела. В ту ночь его убили.
– А кто ему звонил?
– Полицейский по имени Такер.
У меня непроизвольно сжались кулаки.
– Зачем?
– На имя Боба пришло заказное письмо. Такер справлялся, принести ему письмо домой, или же Боб сам придет за ним. Муж сказал, что придет сам, и ушел.
Проклятье, проклятье, проклятье! Я уже готов был возликовать, но опять все сорвалось! Подонок Такер!
– Линдсей проверял этот факт?
– Разумеется, – кивнула она.
– Что же с письмом?
– Этого я не знаю. Сейф наверху оставался открытым, и я заметила, что письма там нет. Капитан Линдсей показал мне все, что осталось в конторе у Боба, но ведь это был простой белый конверт, поэтому я не могла сказать ничего определенного.
– Вы считаете, что он погиб из-за этого письма?
– В том числе и из-за него. Для многих людей его смерть явилась счастливым исходом.
– Для Сорво? Она улыбнулась.
– Для меня? Она вновь улыбнулась.
– Или для всей этой прогнившей банды в этом проклятом городе?
Улыбка ее стала горькой.
– Значит, мотивом убийства могли быть многие причины?
– Все что угодно, кроме внезапной мести. Это было бы слишком просто.
– Я тоже так считаю, – согласился я.
На ее лице появилось странное выражение, словно она радовалась чему-то. Я почувствовал себя как-то неловко, поднялся и кивнул Уэнди.
– Большое спасибо, миссис Минноу. Вы мне очень помогли.
– Очень рада. Если понадобится что-нибудь еще, номер моего телефона есть в справочнике.
Она проводила нас до двери и долго еще стояла, глядя нам вслед. Мы сели в машину и отъехали.
– Так что вы думаете по этому поводу?
– Странная женщина, хотя не знаю, как бы я повела себя на ее месте. Она, кажется, совершенно уверена в вашей невиновности.
– А вы?
– Разве это имеет какое-нибудь значение?
– Да нет, не особенно.
Она побарабанила пальцами по рулю – мы как раз стояли перед светофором – и промолвила:
– Я не так уверена, как она. Впрочем, мне было на это наплевать. Пускай думает, что хочет, лишь бы не мешала. Я откинулся на спинку сиденья, думая о таинственном письме.
Уэнди тем временем остановила машину у тротуара.
– Мне очень жаль, но вам придется выйти здесь. Я очень тороплюсь, а мне еще надо заехать домой за платьем.
– Вы не могли бы подвезти меня к центру?
– Честное слово, я очень тороплюсь, Джонни.
– О'кей, трудящаяся девушка. Спасибо, что подбросили. Я усмехнулся и вышел из машины. Она протянула через окошко руку, и я увидел на ее лице такое же выражение, как у миссис Минноу.