Саватеев лишь многозначительно пожал плечами и уже больше к этой теме не возвращался. Надо понимать, что и замечаний от своего начальства по этой части он тоже не получил…
Директор ЧОПа «Вихрь» был раздосадован появлением в его кабинете «прокурорских», к которым он не питал ни малейшего уважения. Видно, были тому причины, но никто расспрашивать его об этих тонкостях и деталях личной биографии не собирался. Карамышев умел быть настойчивым, когда это требовалось, а Саватеев – достаточно жестким, если не сказать даже и грубым. Но последнее зависело от поведения того, кому задавались точные и прямые вопросы, требующие немедленных аналогичных же и ответов. А вот когда человек на глазах начинает юлить, изображая из себя черт-те что, Саватеев, бывало, и срывался. Но – до грани, за которой могли бы последовать и оргвыводы. А в принципе, если по-честному, кто нынче хоть на грамм, на миллиметр, на секунду не нарушает закон? Делая при этом невинные глаза. Оно, может, подобного и не было бы, если бы тот же закон толковался однозначно, по принципу: преступник должен быть наказан. Но вот же тратят сыскари и следователи свои жизни на то, чтобы доказать чью-то виновность, и доказывают ведь, а потом находится верхний дядя, который попросту перекрывает тебе кислород. И все усилия остаются втуне. Зачем же, следуя лучшим традициям, и в самом деле терять свою жизнь? Не проще ли врезать по зубам, да так, чтоб преступник сам побежал впереди собственного визга, как выразился один американский классик, от души вкусивший всех тюремных прелестей?…
Вопросы перед директором были поставлены четко. Кто таков Игорь Владимирович Кирюхин? На каком он счету в этой конторе? Где проживает и где находится в настоящее время? И дальше – по мелочам: семейное положение, с кем корешит, как выглядит. Короче, покажите его личное дело с фотографией и отвечайте на заданное.
Нет, директора интересовал не этот вопрос. Его волновала сейчас судьба своего заместителя, Федора Кузьмича, пребывающего в СИЗО, а также одного из сотрудников – Свешникова, арестованного вместе с замом. И пока он не получит таких же прямых ответов, никаких бесед с «прокурорскими» он вести не собирается. Олух, что ли?
Кто его знает! Но упрямства и дури у этого наверняка бывшего отставника-чекиста, давно повязанного братвой по рукам и ногам, похоже, хватало.
И тут Николай Саватеев, остановив жестом Карамышева, собиравшегося пуститься в дальнейшие объяснения и разглагольствования, а время между тем шло и довольно быстро утекало, вмешался в диалог:
– Слушай, ты что, в самом деле ни хрена не сечешь, кто с тобой разговаривает? Тебе прямо сказано: дело у следователя по особо важным делам. Понял? По особо важным. И что он решит, то и обломится твоим оглоедам. А находится оно на контроле у самого заместителя генерального прокурора. Тоже понятно? А тебя мы сейчас возьмем за жопу и прихватим с собой на Петровку, в качестве пока свидетеля. Пока, это ясно? А то и камеру на ночь-другую обеспечим, чтоб проще было думать. Чтоб в мыслях не путался. Еще раз попробуешь пофинтить, я звоню, куда следует, и мы вообще закрываем твою лавочку. Прошу вас, Сергей Львович, повторите вопросы, ответы гражданина я записываю, а постановление о вашем задержании вам будет представлено сразу по приезде в Москву…
Скис директор. Начал оправдываться, будто он не знал, что ситуация настолько сложна. Врал, конечно. Непонятно лишь было одно: зачем ему нужно было тянуть время. Но так или иначе, а личное дело Игоря Кирюхина он приказал принести. И сыщики немедленно углубились в его изучение.
На первый взгляд ничего необычного не было. Родом из Саратова, где и сейчас проживают его родители и сестра. В Москве после армейской службы. Активный спортсмен, мастер спорта, биатлонист. Это уже что-то… Прописан и проживает в Подольске. Не женат. И в самом деле – зачем? По службе нареканий не имеет. Последнее место работы – телохранитель у президента ЗАО «Алко-сервис» Силина Е. А.
С фотографии смотрели глаза спокойного и выдержанного человека приятной наружности. Но – жесткая линия рта, почти прямая линия, скрадывающая губы. И стрижка короткая – как у спортсменов или братвы. Которая, кстати, тоже в массе своей происходит из спортивных залов.
– Дело мы изымаем у вас, – сказал Карамышев. – Где сейчас Игорь Кирюхин?
– А что?… – начал было директор, но под угрюмым взглядом Николая словно поперхнулся, замолчал.
Непонятно, он что, не знает? Или чего-то боится? Чего тогда?
Директор опять вызвал кадровика, который приносил дело Кирюхина, спросил у него, где Игорь Владимирович? Почему его нет на службе?
Кадровик пожал плечами, будто директор задал ему ну абсолютно глупый вопрос.
– Так там же его «тело»… хм, завалили! Разве вы не в курсе? А новых заявок пока не поступало. Вот он и отпросился в отпуск. У него с прошлого года пара недель оставалась… Вообще, надо взглянуть, с какого числа. А вы сами не помните? Подписывали же! Сейчас в приказе погляжу… – Он удалился семенящей походкой заштатного бухгалтера. А мужичок-то крепенький с виду, все той же, директорской закваски. Оно и понятно, куда уволенным чекистам деваться, кроме как не на такую роботу?
А проколов, если по правде, где не бывает? Ну не уберег парень охраняемого! Так что ж его, стрелять самого за это? Но не стали говорить сыщики хитрозадому директору, а также его кадровику, что, похоже, не тем делом занимался их сотрудник: не охранял, а сам и прикончил своего работодателя. И с женой его шашни крутил.
Ну, последнее ему в вину поставить трудно, да и незачем. Если, конечно, не вскроются новые обстоятельства.
Присеменил обратно кадровик и заявил, что вот он, приказ-то, где черным по белому написано: предоставить отпуск за прошлый год. На четырнадцать дней, включая выходные.
– И где он проводит свой отпуск? – спросил Карамышев. – У родителей в Саратове?
– Нет, – почти невежливо перебил собиравшегося что-то сказать директора шустрый кадровик. – Он тут сказывал, что вроде как на Канарские острова собирался. К теплому морю, стало быть. От зимы и московских морозов.
– А вам, простите, не пришло в голову, – продолжил Карамышев, – что, когда у вашего работника, у профессионального телохранителя, убивают клиента, он в любом случае может понадобиться следствию?
– А это уж, извиняйте, ваша недоработка, – словно обрадовался кадровик. – Есть УК, есть УПК, где все прописано, чего делать со свидетелями. Промашка, значится, у вас вышла!…
«Сказывал», «извиняйте», «значится» – как-то это все было нарочито, надуманно, неестественно. Нет, видимо, с этой конторой еще придется разбираться. Прав Николай, подумал Карамышев, трахнуть надо по этой лавочке…
– Значит, он уже улетел? Приказ-то с какого числа? – вмешался Саватеев.
– Улетел, улетел, – заторопился кадровик, но глаза у него забегали.
– Дайте-ка ваш приказ! – потребовал Николай и почти вырвал бумажку из рук кадровика. – Тэ-эк-с… Опять врете, господа! Как же это он мог улететь, если приказ только с завтрашнего дня? Объясните. У вас что же, совсем нет никакой производственной дисциплины? Господин директор, да вас и в самом деле просто необходимо прикрыть! Это ж не предприятие, а какая-то мелочная лавка! Нет, ребята, я теперь лично постараюсь, чтоб у вас отобрали лицензию.