– Где его теперь найдешь? – уныло возразил Ильин.
– «Где», «где»! В Москве! И за пять минут ты бы ничего не выяснил по телефону. Смотри! – Турецкий предъявил ему секундомер, отсчитавший больше четверти часа.
Ильин, обидевшись, замолчал, а у Турецкого кончились вопросы, поэтому минут пять они шли молча. Закончив обход ближайших ларьков и так и не найдя клея, Турецкий купил вместо него шесть бутылок пива: себе и Ильину, потом, подумав, взял еще одну: вдруг в лесу кто-то сдохнет и Ирина Генриховна пожелает присоединиться. И еще банку соленых орешков, хотя и считал это баловством.
– Пойдем! – скомандовал он, – отказы не принимаются, будем продолжать оперативное совещание.
– А оперативных данных хватит? – кисло усмехнулся Ильин, которого перспектива сидения у Турецкого на кухне, похоже, не слишком прельщала. – Да, чуть не забыл! У Калашниковой нашли две фотографии, на одной мать, на другой она сама, очевидно с подругой.
– Фотография сделана в Москве на улице? – с надеждой спросил Турецкий.
– Вы думали, они сфотографировались на работе? Увы, к сожалению, в квартире. Вот, – полез он за пазуху.
Турецкий взглянул на фотографию и замер на месте. Подругой Светы Калашниковой оказалась сногсшибательная фемина, клеившая его неделю назад в ресторане «Россини». А чтобы вычислить ее, теперь нужно только найти прокуроршу с соседнего столика, которая с феминой лобызалась как ближайшая подруга.
– Александр Борисович, вы ее знаете? – заволновался Ильин, заметив у Турецкого заинтересованность в глазах. – Откуда?!
– Встречал как-то.
– Где?!
– Места нужно знать!
Турецкий бегом помчался домой и, только забежав на кухню, вспомнил, что телефон лежит в руинах и, собственно, поэтому он выходил на улицу.
– Скотчем нужно, – посоветовал Ильин, выглядывая из-за плеча, – дайте попробую. – С грехом пополам он скрепил лопнувшую пластмассу и, подгоняемый нетерпеливым сопением Турецкого, торопливо закрутил все винтики. – Работает! Скотч вообще величайшее изобретение человечества после колеса.
Турецкий набрал Меркулова:
– Костя! Я надыбал свидетеля по делу Замятина. Двадцать пять – тридцать лет, прокурорский работник, но не из Генпрокуратуры. Скорее она из городской или областной прокуратуры. Третьего числа принимала участие в обыске в офисе «Вулкана». Сейчас дам команду своим орлам отыскать эту даму.
Ильин, пока Турецкий говорил, откупорил бутылку:
– Держите пиво, Александр Борисович.
Меркулов, видимо, услышав про пиво, ответил недовольно:
– Ты следователь, а не я. Я могу лишь дать команду о содействии твоему розыску.
– Я сейчас еду в ресторан «Россини», попытаюсь выйти на нее. А ты, Костя, узнай через управление кадров -кто такая эта дама.
Турецкому повезло. Официант был тот же, что и в прошлое воскресенье.
– Знаете ее? – спросил Турецкий сурово, заранее исключая малейшую возможность отрицательного ответа.
Официант повертел снимок в руках.
– Какую?
– Желательно обеих.
– Вот эту, – официант ткнул пальцем в Калашникову, – не знаю, но лицо знакомо. Кажется, по телевизору видел, она телеведущая?
– Вроде того. -Турецкий усмехнулся. – А вторую?
– Заходила несколько раз.
– Как часто, с кем, когда в последний раз?
– Не помню. – Официант закатил глаза, наморщил лоб, и прищелкнул языком: – Нет. Крутая телка, потому и узнал. Хотя, по-моему, шлюха. Как-то раз отстегнула пятьдесят баксов чаевых. Нет, больше ничего припомнить не могу.
– А кто может?
– Ну поспрашивайте у швейцара там, у оркестра… Не знаю.
– Понятно. – Турецкий отпустил официанта и, когда тот отошел, произнес вслух, обращаясь скорее в пространство, чем к Ильину: – Вот оно, значит, что. В прошлый раз он перед ней расстилался в расчете еще на один полтинник… Пошли в вестибюль, позвоним Меркулову, может, он уже все узнал в управлении кадров.
Меркулов действительно все узнал:
– Ольга Борц, следователь Тверской межрайонной прокуратуры, записывай телефон и адрес. И еще могу тебя обрадовать: только что говорил с нашим новым и. о. Дело по проверке фактов, изложенных в речи Замятина, в части, касающейся швейцарских счетов президента и сотрудников президентской администрации, решено передать сам догадываешься кому. Так что завтра вылетаешь в Швейцарию, вопрос уже практически согласован.
– Что значит завтра?! – закричал в трубку Турецкий, не обращая внимания на окружающих. – Можно подумать, Швейцария куда-то денется до послезавтра. Мне нужно разобраться в новом деле.
– Дело возбуждаю я по фактам и передаю тебе. Ты объединяешь его с тем, что в твоем производстве. Материалов пока тоже никаких нет. Встретишься с представителями швейцарской Генпрокуратуры, они вручат тебе материалы, тогда ты и разберешься в новом деле.
– Проходите, будем пить чай. – Борц, предупрежденная Турецким о визите, встретила их с Ильиным в своей квартире во всеоружии: приоделась, накрасилась и даже выставила в прихожую две пары мужских тапочек.
Ильин расплылся в улыбке и начал произносить витиеватое приветствие, протискиваясь мимо застывшего в дверях Турецкого, но последний поймал его за локоть и оттеснил назад.
– Узнаёте эту женщину? – Турецкий сунул Борц фотографию под самый нос.
– Это Яна Кузнецова, моя школьная подруга. Мы шесть или семь лет не виделись, а неделю назад встретились в ресторане.
– Где она живет, знаете?
– Да, на Симоновском валу.
– А вторую женщину узнаёте?
– Нет. А-а-а! Это та, что с Замятиным по телевизору трахалась?!
– Пошли! – скомандовал Турецкий Ильину и, повернувшись к Борц, добавил: – Надеюсь вас не нужно предупреждать. Никому ни слова.
– Господи, да вся страна видела!
– И тем не менее! – Не пожелав вступать в долгие объяснения, Турецкий буркнул: – До свидания, – и сбежал по лестнице.
Кузнецова долго не открывала, минут десять, не меньше, но Турецкий, слыша в глубине квартиры шум, продолжал настойчиво звонить. Наконец шум переместился в прихожую.
– Ресторан «Россини», прошлое воскресенье, – напомнил он громко и, приблизившись к глазку вплотную, натужно улыбнулся.
Дверь открылась. Она узнала Турецкого, выключила миниатюрный пылесос и улыбнулась в ответ:
– Проходите! Как вы меня нашли? В «Россини» меня никто не знает…
– Искать – моя профессия, мадам, – сказал Турецкий утробным голосом, высоко подняв брови. Импровизация оказалась удачной.
– Инспектор Трэнтон, – в тон ему ответила Кузнецова.