Троекуров тут же позвонил с селекторного телефона некоему Алексею Степановичу. Следователи тоже могли слушать его ответы.
— Разумеется, эту фамилию я знаю. Еще бы — председатель совета директоров банка, не мог не сталкиваться. Однако ничего предосудительного сказать не могу.
— За что же «Челобитный» лишен лицензии?
— Пострадал-то он, как и остальные, за недовложение бюджетных средств. Однако, насколько мне известно, проблемы у «Челобитного» возникли из-за ошибок на исчисление доходов физических лиц. Сейчас налоговые службы ведут проверку. Если выяснится, что нарушения не являются серьезными, то банк возобновит свою работу.
Попросив у Троекурова выразительным жестом позволение вступить в разговор, Вячеслав Иванович сказал невидимому собеседнику:
— У нас был случай. Когда мы арестовали сотрудника Управления кредитных организаций.
— Это как раз налоговики.
— Да. Того типа мы задержали за взятку. Он обещал способствовать аннулированию налоговых претензий, выявленных во время проверки одного из банков.
— Кажется, я знаю, о ком вы говорите.
— Наверное. Только дело в другом. Он требовал деньги наличными.
— Знакомая картина, — подтвердил Алексей Степанович. — Обычно взятка составляет десять процентов от спасенной суммы.
— Вот видите, вы знаете, — обрадовался Грязнов понимающему собеседнику. — И по-моему, удельный вес подобной разновидности взяток увеличивается. Раньше старались отделаться «борзыми щенками»: квартирой, мебелью, машиной, зарубежными поездками. Почему картина-то изменилась?
— Чтобы не так было заметно. Уже после периода, как вы говорите, «борзых щенков» взяточники перешли к переводам с расчетного счета на зарубежный счет физического лица или коммерческой структуры. Только и это в конце концов оказалось опасным способом: остаются следы, подтверждающие документы и так далее. К тому же сейчас в шесть раз вырос процент за обналичивание — дошел до восьми процентов. Крутая величина. Поэтому чиновники вернулись на круги своя — перешли на наличные. С этого все и начиналось в доброе старое время. Оно и проще, и надежнее.
После разговора с Алексеем Степановичем Турецкий вздохнул:
— Я все-таки не понял: нужно трясти этого Лузянина или нет?
— Ну конечно нет, — сказал майор. — Его банк и пострадал меньше остальных. Тут уж грех жаловаться на Преснякову.
— Почему же тогда Скворцовская назвала его подозрительной фигурой?
Троекуров оживился:
— В этом-то вся закавыка. Дело в том, что ни один банкир не станет подставлять своего коллегу, будь они хоть самые лютые конкуренты. И то, что эта женщина навела на него следователей, скорей всего, означает одно — хочет отвести внимание от своего банка.
Вскоре после ухода майора, Грязнов еще оставался в кабинете, позвонил Володя Поремский. Уже по первым словам чувствовалось, что он невероятно возбужден. Это с его-то олимпийским спокойствием, граничащим с флегматичностью!
— Александр Борисович, не удалось мне поговорить с сыном Пресняковой — он улетел!
— Саврасов же прилетел только вчера вечером.
— Заехал на кладбище, переночевал у Павла Афанасьевича, а рано утром улетел. Причем в Германию. Я пытался выяснить что-нибудь у его дяди — тот не знает. Какие-то срочные дела, в подробности племянник не вдавался. Саврасов хотел узнать, прибудет ли Дмитрий на девять дней, на сороковины матери. Тот толком ничего не ответил.
— М-да. Номер своего нового мобильника оставил?
— В том-то и дело, что нет. Сказал, будет сам звонить.
— Час от часу не легче. Что ж это за близкий родственник! А с кем Дмитрий вчера общался в Москве?
— Ни с кем. Как приехал, у него была с собой водка, так и начал мать поминать. Павел Афанасьевич уже много пить не мог, с поминок вернулся. Так Дмитрий один засандалил почти всю бутылку, из-за стола не вставал. А утром ни свет ни заря попрощался и уехал. Они думали, что возвращается на Кипр. Я на всякий случай проверил: ничего подобного — в Германию.
Узнав о странной новости, Грязнов только пожал плечами:
— Я, собственно, не уверен, что сын Пресняковой может чем-то помочь. Ну улетел и улетел.
— Да я, Слава, и сам не уверен. Только что-то мне здесь не нравится.
Как у многих матерых профессионалов, у Поликарпова имелись свои выработанные годами привычки, со стороны казавшиеся обычным суеверием. Например, проводя в организациях проверки, он обязательно пользовался собственным калькулятором, который постоянно носил в портфеле, не расставался с ним, как солдат с ружьем. Самое интересное, что Владислав Александрович даже не помнил, откуда тот у него появился. Что не покупал — это точно. То ли кто-то подарил, то ли забыл у него дома. Но вот прикипел эксперт к этому счетному устройству и считает его настоящим талисманом. Куда ни прибудет, обязательно ведет расчеты только на нем.
В «Орионе-2002» эксперту предоставили комнату с включенным компьютером, это в любом случае понадобится. Однако первым делом Владислав Александрович достал и положил на стол счастливый калькулятор.
По распоряжению председателя правления банка Скворцовской с Поликарповым занимался управляющий Евгений Федорович Финский. Это был мужчина среднего возраста, в мешковатом костюме, с засаленным галстуком. Лицо его выражало полнейшее равнодушие ко всему происходящему, и на вопросы эксперта Финский отвечал безразличным тоном, лишенным каких-либо эмоций.
Проведя незваного гостя в комнату, управляющий хотел было деликатно удалиться, чтобы вернуться, когда аудитору захочется разобраться в непонятных местах. Однако Владислав Александрович попросил его остаться, чтобы дать информацию общего характера.
— Кто основные клиенты вашего банка? — спросил он.
— Частные лица, индивидуальные предприниматели, организации малого бизнеса.
— То есть все рассчитано на людей с доходом выше среднего. Какие регионы обслуживаются?
— Есть дочернее отделение в Новосибирске. Кроме того, внедрена система денежных переводов, позволяющая осуществлять их не только по России, но и по всему миру.
— А Внешторгбанк зачем существует? — язвительно поинтересовался Поликарпов.
— Ну-у, — протянул управляющий, — разве им под силу справиться со всем потоком желающих. К тому же мы переводим относительно недорого, быстро, абсолютно надежно. Кроме того, поскольку клиентов у нас меньше, мы имеем возможность индивидуального подхода к любому вкладчику.
При каждом вопросе эксперта управляющий сводил брови к переносице и усиленно моргал. Однако отвечал он без малейшей нервозности, всем своим видом показывая, что является здесь всего лишь наемным работником, причем его не ценят, такие мастера своего дела заслуживают лучшей участи. Поэтому что требуется расскажет, выложит всю подноготную, никого выгораживать не будет. Но и лишнего болтать не станет — как ни крути, это место его кормит. Где он найдет другое?