— Хорошо. — Турецкий встал, собираясь покинуть кабинет шефа. — Я действительно проверю, насколько регулярны были их личные контакты.
— Для ускорения дела нужно сначала поговорить с Саврасовым. У него нет никакого резона скрывать правду. Ведь дело идет об убийстве его матери.
Звонок следователя обрадовал Дмитрия. Чувствовалось, он измаялся, ожидая, когда следствие добьется окончательных результатов. Поэтому не уезжает из Москвы, хотя донельзя соскучился по Маргарите, ежедневно звонившей ему из далекого Регенсбурга. Девушка очень переживала случившуюся трагедию.
Сегодня Александр Борисович обрисовал Саврасову полную картину аферы, в которой тот был задействован не то что не по своей воле, но, во всяком случае, выполнял не совсем честно навязанную ему мелкую роль. Молодой человек искренне был уверен в том, что нахождение в зоне льготного налогообложения позволяет делать деньги из воздуха. Теперь он откровенно рассказывал о тех сомнительных акциях, в которых принимал участие.
Многоэтапную цепочку, мутившую воду, чтобы в ней было легче ловить рыбку, следователям удалось восстановить. Тут во всем тщательно разобрались Троекуров и Поликарпов, им очень помог председатель правления банка «Сердце России» Востриков. Систему эту можно представить как связку Коростылев — Альбицкий — Скворцовская — Верещагин — Саврасов, то есть звеньями являлись фирмы, с которыми у следствия идентифицировались эти люди. Однако знание механизма аферы не давало окончательного ответа на вопрос, почему Скворцовская стала инициатором убийства Тамары Афанасьевны.
— Согласно показаниям свидетеля Загорских, я имею в виду Ерофея, — сказал Турецкий, — именно она приказала ему застрелить Тамару Афанасьевну, вашу маму. В то же время вы, можно сказать, не чужой человек для Скворцовской, близкий сотрудник. Вдобавок они институтские подруги. Какая причина могла перевесить такие устоявшиеся отношения?
— Насколько я знаю, Ерофей Загорских присутствовал при их последнем разговоре, — заметил Дмитрий как можно деликатней, чтобы следователь не подумал, будто он берется подсказывать следствию.
— Присутствовать он присутствовал, только толку от его присутствия шиш с маслом. Во-первых, он человек недалекий, точнее говоря, глуповатый. Где уж ему понять профессиональный разговор финансистов. Во-вторых, он охранник и постоянно поглядывал по сторонам — не грозит ли его подопечной опасность. Скворцовская внушила ему мысль, что у нее имеется много недоброжелателей, которые в своем стремлении навредить ей ни перед чем не остановятся. Поэтому весь их разговор он охарактеризовал одним словом: поцапались. Только под давлением наводящих вопросов удалось выяснить у Загорских, что женщины поругались из-за каких-то бумажек. Что, сами понимаете, не раскрывает истинную подоплеку дела.
Дмитрий не нашелся, что сказать по этому поводу, и тогда Александр Борисович попросил его рассказать о своих отношениях с матерью. Тот честно поведал, как он любил мать, которая всю жизнь очень тактично заботилась о нем, не докучая излишней опекой. Как ценил эту тактичность, позволявшую ему чувствовать себя всегда свободно и раскованно, засидевшись допоздна в веселых компаниях, не поглядывать каждую минуту на часы. Между ними никогда не было серьезных конфликтов. Тамара Афанасьевна не докучала ему расспросами насчет того, с кем он проводит свободное время, где находится, когда вернется домой.
— То есть, я считаю, по отношению ко мне мать вела себя идеально.
— А как вы к ней относились?
— Старался не огорчать — и вроде бы удавалось.
— С этим ясно, — кивнул Турецкий. — Теперь расскажите, пожалуйста, о ваших отношениях с Людмилой Витальевной.
От следователя не укрылось, что при этих словах Дмитрий помрачнел. Александр Борисович догадался, что у парня нет желания признаваться в связи с женщиной намного старше его. Он решил подтолкнуть Саврасова:
— Если вы вели себя по-гусарски и не удержались от того, чтобы пополнить свой донжуанский список ее именем, никто вас осуждать не будет. Настоящий мужчина не смотрит на возраст своих партнерш. Была бы женщина симпатичная, это главное. А возраст — это все от лукавого.
После таких слов Дмитрию показалось, что ему остается только похвастаться тем, что он соблазнил такую симпатичную сексуальную Людмилу Витальевну.
— Отправляя меня на Кипр, она предупредила, что будет ждать меня по выходным в Москве и оплачивать дорогу. Первое время я и прилетал к ней каждую пятницу, а по воскресеньям возвращался. Потом мои визиты стали реже. Утомительно. К тому же Людмила Витальевна собралась покупать виллу в Испании, часто улетала на выходные туда. Иногда я присоединялся к ней.
— Виллу она купила?
— Да, очень хорошую, с отличным садом, там даже пальмы есть. На берегу моря.
— Она там часто бывала?
— Насколько мне известно с ее слов, раза два в месяц. По выходным.
— А вы?
Дмитрий замялся.
— Я летал туда редко, поскольку познакомился с одной девушкой и не хотел встречаться с другими женщинами. Маргарита бывшая наша соотечественница, сейчас она с родителями живет в Германии. Мы хотим в ближайшее время пожениться.
— Приятно слышать. А Скворцовской известно о вашем увлечении?
— О нет, нет, — поспешно сказал Саврасов. — Я представляю ее реакцию, поэтому старался скрыть. Она же вспыльчивая, порох, глаза мне выцарапает. С нее станется.
Некоторое время Турецкий, задумавшись, молчал, потом сказал:
— Сегодня мы с моим шефом обсуждали ситуацию, сложившуюся вокруг не желающей разговаривать Скворцовской, и пришли к единому мнению, что к признанию ее может подтолкнуть сильный психологический шок. Думаю, если устроить вам с нею очную ставку и вы бы рассказали об истинных причинах своего отдаления, это бы сломило ее упорство.
— Я согласен, — опустив голову, тихо произнес Дмитрий.
Людмилу Витальевну Скворцовскую душили слезы. Так глупо влипнуть! Так нелепо! Теперь уж поздно пить боржоми и запивать кефиром. Окружила себя полными идиотами, недоносками, которые дрожат за свою шкуру и готовы все рассказать следователям, лишь бы выкрутиться. Мужики называется. Она, женщина, молчит, не поддается ни на какие провокации, кремень. А те олухи распустили языки, выслуживаются. И это после всего того, что она для них сделала. Осыпала деньгами с головы до ног, каждый благодаря ей накопил уже на десять поколений вперед. Разве без нее они чего-нибудь добились бы в жизни! Бездарный Коростылев, который протирал в Америке штаны и все делал невпопад. Оказался-то он за кордоном по такому блату, что дальше некуда. Дедушка был шишкой в Госплане, отец тоже не последняя величина в Совете министров. Все дороги этому придурку открыты, зеленая улица. А в голове у «совка» две извилины, без ее советов этого Коростылева уже давно с треском уволили бы. Только страну позорил своим идиотизмом.