— Согласен. А ты знаешь, где его шлепнули?
— Опять, поди, покушались на выходе?
— Угадал. Только непонятно, зачем он посреди рабочего дня домой приехал? Если следили, охрана бы заметила. У него в машине теперь двое охранников постоянно. А если не следили, тогда точно знали, куда, зачем и на какое время он едет. Так что есть у меня подозрение, что «пасли» свои.
— Со стороны Багирова? — уточнил Турецкий.
— А хрен его знает! — вяло заметил Грязнов. Он помолчал и снова заговорил: — А мне только что звонил Дениска. Головач сейчас в Пушкино, помогает проводить ревизию у «афганцев». Туда зубра послали из налоговой. Морозов Алексей Силантьевич, слыхал небось?
— Но не пересекался.
— Еще успеешь… Словом, пока суд да дело, нашел Сева одного инвалида, а тот порассказал такое, что впору немедленно брать этого Сипу. Ну, молодежь, сам знаешь, народ горячий. Я им посоветовал эту самую горячку-то не пороть, а запастись фактурой, а то ведь и обыски, и задержания надо официально оформлять. А тот же Костя фиг подпишет постановления… Слушай, а как тебе вчерашний Борис? — спросил без всякого перехода.
— Чего это ты вдруг? — удивился Турецкий. — Нормальный мужик. Заслуживает полного доверия. А что? Вопросы появились?
— У него появились, не у меня. Утром, понимаешь, звонит — уже со службы — и выдает такую информацию. Его же вчера Караваев прямо с совещания отправил, ты помнишь, он говорил. Ну так вот, приходит он сегодня к себе, на Шаболовку, поднимается к генералу, чтобы доложить, как положено. Тот с кем-то занят. Сидит, ждет в приемной. А секретарша генерала, которая, по его словам, иной раз питает к нему прямо-таки материнские чувства… ну, к примеру, как опять же к тебе Клавдия Сергеевна, меркуловская, ага?
— У нас уже давно с ней исключительно платонические отношения, — очень серьезно поправил всезнающего друга Турецкий. — И попрошу без пошлых намеков. Клавдия, по моей информации, возможно, выйдет наконец замуж и страшно горюет по этой причине, теряя определенную свободу. Ладно, это не тема. А что у Климчука?
— Ага, вот эта дамочка вдруг ему и заявляет, делая при этом таинственное выражение на физиономии. Вами, говорит, вчера, сразу после заседания, очень интересовался зам по оперативной работе. Куда вы поехали, да зачем, да как, мол, с вами связаться? На что она, вполне, впрочем, резонно, заметила, что позвонить можно и по мобильному. Если срочно. А тот как-то вроде скис и ушел. Но Климчук клянется, что никто за весь день на его мобильник не выходил. А нынче утром они случайно встретились у входа, пересеклись, так сказать. И этот — Селезнев его фамилия — наивно так спрашивает: мол, у тебя все в порядке? Успел? А Борис разводит руками: а я, говорит, никуда и не торопился, поэтому и не опоздал. Ну а Селезнев не отстает: баба, спрашивает, хоть ничего была? Боря показал: во! На чем и расстались. Как, ничего не говорит?
— Даже больше, чем нужно. И хотя я терпеть не могу подозревать людей без веских к тому оснований, думаю, если придется проводить операции в Пушкино, я бы предпочел иметь дело с хлопцами Володьки Кондратьева. Как он, не видел?
— Заскакивал днями. Тебе, кстати, привет передавал. А что, в подмосковном РУБОПе всегда были работяги, а не пижоны.
Турецкий засмеялся:
— Это тебе все мундирчик Бориса спать не дает спокойно. А в чем загвоздка? Воспользуйся знакомством и закажи себе. Хороший мастер пузцо твое уберет, стройненьким, как молодая елочка, станешь. Девок охмурять опять же… А там, на Кутузовском-то, народ уже работает?
— Бригада от нас помчалась, как наскипидаренная! Дежурному с Житной позвонили: как это так?! Этакое творится, а вы не в курсе. Ну и понеслось по всем этажам — вниз. Вот и до нас с тобой докатилось…
Речь Грязнова прервал звонок его мобильника.
— Ну никакого тебе покоя! — недовольно заворчал Вячеслав Иванович, вытаскивая пиликающую трубку из бокового кармана мундира. — Грязнов слушает!.. Чего?! — почти закричал он. — Денис! Пулей собирай своих, прикрыть, но ни в какие перестрелки не вступать, понял меня? Это приказ! Скоро буду сам… — Он отключил телефон, снова включил и стал набирать номер, приговаривая: — Вот и понадобился наш Володечка… «Про вовка промовка, а он туточки», как говаривала наша с тобой, Саня, Шурочка, земля ей пухом…
Телефон был занят. Грязнов включил автоматический набор.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил Турецкий.
— А?.. Стой! — закричал вдруг Вячеслав водителю. — Поворачивай!
— Куда, опомнись! — стукнул его по плечу Турецкий.
— Верно, это у меня с головой уже что-то… Давай, Миша, по-быстрому доставим следователя на Кутузовский, а сами бегом обратно.
— Ты можешь объяснить толком? — рассердился Турецкий.
— Извини, Саня, я знаю, что без меня вы там спокойно обойдетесь. Да и не генеральское это дело во все дырки нос совать. Денис сообщил, что совершено нападение на Голованова. Избили и пытали того инвалида, что он отыскал. Ну, он, конечно, справился с бандитами, отнял оружие, одному руку прострелил, связал и ждет помощи. По его убеждению, это сделали люди Сипы. Считаю, все они должны быть задержаны. Поэтому я тебя оставлю, а сам рвану к Косте — за санкциями на обыск и задержание и подниму Кондратьева с его ребятами. Малыми силами, подозреваю, тут не справиться. А этот Cелезнев пусть отдохнет пока. Посмотрим на его реакцию. Надо будет не забыть предупредить Бориса…
И тут, после неоднократных повторов, прорезался наконец голос Владимира Михайловича Кондратьева, заместителя начальника областного Регионального управления по борьбе с оргпреступностью…
Вокруг Елены Сергеевны хлопотал пожилой доктор с лысой головой и пышными «айболитовскими» усами, а помогала ему молоденькая медсестрица. Оба были в светло-зеленых хрустящих халатах, но у девушки он был намного короче докторского и просто навязчиво подчеркивал совершенную форму ее соблазнительных ножек.
Посмотрел на это дело Турецкий и грустно вздохнул: перед глазами из небытия возникла Наташа из Склифа, ни сном ни духом не ведавшая о своей скоротечной судьбе. Как это все печально, девушки…
— Я могу поговорить с Еленой Сергеевной? — спросил Турецкий у врача. — Генеральная прокуратура.
— Да, разумеется, — недовольно ответил доктор, — как только она придет в себя… Это ж такое потрясение! И почти подряд!
— Что именно — подряд? — нахмурился Турецкий. Но доктор не смутился:
— А вам разве неизвестно, что совсем недавно взорвали машину ее супруга?
— Слышал.
— Это хорошо, что у Генеральной прокуратуры приличный слух!
А доктор, оказывается, еще и остряк!
— С ней уже беседовал кто-нибудь? — спросил строго.
— Пытались. Но я не позволил!
— Полностью согласен с вашим решением, доктор. Тогда, с вашего позволения, я спущусь к подъезду и займусь главными делами, а вы, когда Елена Сергеевна будет способна говорить, известите меня. Да вот хоть и милую девушку, — он взглянул на медсестру, — попросите сказать мне. Я не буду человека мучить. Но основное-то я все-таки должен знать, согласитесь.