— И это все, что я заслужил? — притворно обиделся Турецкий.

— Не в твоем состоянии желать большего, — улыбнулась жена. — Вот когда все твои раны и шрамы зарастут, тогда я тебя отблагодарю по полной программе.

Турецкий приобнял жену рукой за талию и притянул к себе.

— Ты меня недооцениваешь, жена! Чтоб сломить такого крутого парня, как я, потребуется человек десять, и чтоб у каждого в руках была бейсбольная бита. Да и в этом случае шансы будут — пятьдесят на пятьдесят.

— Что ж, — улыбнулась Ирина Генриховна, проводя ладонью по гладко выбритой щеке мужа, — то, что ты умеешь хвастать, я всегда знала. А как насчет более серьезных вещей?

— Каких, например?

Улыбка жены стали игривой.

— Догадайся, — томно прошептала она.

Турецкий придал своему лицу свирепо-мужественное выражение, затем поцеловал жену в губы и одним движением подхватил ее на руки.

— А как же кофе? — спросила Ирина Генриховна, с любовью глядя на израненное лицо мужа.

— Успеется, — ответил Турецкий и понес жену в спальню.

Через час Турецкий, благоухающий новым одеколоном, в новом халате (опять же подарок жены), сидел за ноутбуком с дымящейся сигаретой в смуглых пальцах и читал автомобильный гороскоп, составленный с учетом его личных астрологических особенностей. Каждое утро он получал по электронной почте очередной прогноз относительно предстоящей жизни на колесах.

Ирина Генриховна плескалась в душе, напевая какую-то незатейливую песенку. Турецкий прислушался к песне, улыбнулся и покачал головой. Затем вновь углубился в гороскоп.

«Вас ожидают большие изменения в вашей профессиональной жизни. Однако для того, чтобы эти изменения имели положительный характер, вам нужно быть сильным и стараться контролировать ситуацию самому, не доверяясь судьбе. Это, конечно же, не означает, что вам нужно проезжать на красный свет и не обращать внимания на дорожные знаки. Однако вы должны крепко держать руль в своих руках, не доверяя его никому — ни друзьям, ни тем более врагам. Возьмите карту и тщательно исследуйте маршрут, по которому вам предстоит ехать. И еще — старайтесь как можно меньше отвлекаться. Будьте предельно сконцентрированны и собранны».

Шум воды в душе стих. Турецкий закрыл просмотровую программу и выключил ноутбук.

Вскоре дверь ванной комнаты скрипнула, а еще мгновение спустя на пороге спальни показалась Ирина Генриховна, благоухающая, веселая, ослепительная, в розовом пушистом халатике, эффектно облегающем стройную фигуру.

— Почему так долго? — с напускной строгостью спросил Турецкий.

— Чтобы ты успел соскучиться, — ответила жена.

Она подошла к мужу и села ему на колени. Обняла его и с нежностью посмотрела ему в глаза:

— Ну так как, муженек? Ты успел соскучиться или нет?

— Я… — начал было Турецкий, но тут зазвонил телефон.

— Вот черти! — поморщился Турецкий. — Умеют же выбрать время!

Он протянул руку и снял трубку:

— Алло.

— Саня, — послышался в трубке бодрый голос Меркулова, — через полчаса за тобой придет машина. Форма одежды — парадная.

— Но…

— Возражения не принимаются, — отрезал Меркулов. — Жди! — И Меркулов положил трубку.

— Ну что? — спросила Ирина Генриховна, с усмешкой глядя на мужа.

— Через полчаса за мной придет машина, — с виноватой улыбкой ответил Турецкий. — Надо ехать.

— Что ж, надо так надо. А пока… — Тонкие руки жены обвили смуглую шею Турецкого. — …У нас есть еще полчаса, не так ли? Как думаешь, чем бы нам заняться?

— Не знаю, как у тебя, а у меня есть одна неплохая идея, — сказал Турецкий и заключил жену в объятия.

25

Пока машина добиралась до конечного пункта в Кремле, у Турецкого проверили документы семь раз. Впрочем, процедура эта была для «важняка» вполне привычной.

Кабинет нисколько не изменился с тех пор, как Турецкий был здесь в последний раз. Средних размеров, мебели мало, но вся она — от большого стола до двух изящных стульев — из красного дерева.

— Подождите, пожалуйста, здесь, — с вежливой улыбкой сказал Турецкому сопровождающий его господин в строгом темно-синем костюме. Затем повернулся и оставил важняка в полном одиночестве. Однако не прошло и минуты, как открылась вторая дверь и в кабинет быстрой походкой вошел человек, которого каждый день показывают по телевизору.

— Здравствуйте, Александр Борисович! Давно не виделись.

— Здравствуйте, Вадим Вадимович!

Президент и «важняк обменялись рукопожатием.

— Ну, — улыбнулся Панин, — как жена, как дочь?

— Все в порядке, — вежливо ответил Турецкий. — А как ваши?

— Спасибо. Все живы, здоровы. — Панин сделал рукой широкий жест: — Садитесь, пожалуйста.

Турецкий сел на стул, хотел закинуть ногу на ногу, но передумал. Панин расположился напротив. Посмотрел на Турецкого и сдвинул белесые брови.

— Константин Дмитриевич Меркулов передал мне кассету, — сказал Президент. — И я ее прослушал. Признаюсь вам, я не был удивлен.

«Еще бы, — подумал Турецкий. — Тебе небось аналитики и советники все уши с этой кассетой прожужжали».

— Я знаю, о чем вы думаете, — прищурившись, сказал Президент. — Что советники давно уже предупреждали меня о чем-то подобном. Не скажу, чтобы я не прислушивался к их мнению. Однако человеку всегда свойственно надеяться на лучшее. Поэтому, скажу вам честно, я был огорчен.

Президент замолчал и уставился на Турецкого.

— Да уж, — кивнул Турецкий, понимая, что Президент ждет от него какой-то реплики. — Приятного здесь действительно мало.

Президент улыбнулся:

— Однако прежде чем приступить к серьезной беседе, Александр Борисович, я хотел бы поблагодарить вас за отличную работу. Вы сделали то, что не удалось сделать сотрудникам ФСБ, которые, собственно, и занимались этим делом.

— Вы имеете в виду убийство Матвея Кожухова? Или то, что… вернее, с чем связана эта кассета?

— Я имею в виду все, — с легкой усмешкой ответил Президент.

— Если бы между нашими ведомствами было больше доверия, мы бы распутали это дело гораздо быстрее.

— Не сомневаюсь, — кивнул Панин. — Однако… скажите мне, Александр Борисович, убийство Кожухова и впрямь организовали силы, стоящие за спиной премьер-министра?

«Силы, стоящие за спиной? — удивился Турецкий. — Он что, издевается, что ли?»

— Я не думаю, чтобы эти силы стояли за спиной Лобанова, — нахмурившись, сказал Турецкий. — Я думаю, они стоят с ним в одном ряду.

— Может быть, может быть… Ну, не будем спешить с выводами. — Президент довольно потер ладони. Видно было, что для себя-то он все выводы давно уже сделал.