– Вот тут и собака… которая зарыта. Понял?
– Пока я понял только одно, но главное: надо узнать, где они работают. Или – на кого. А вот расклад по Осетрову. Значит, так: ароновские средства массовой информации крепко подставляют Деревицкого. Информация эта утекает из дела, которое вел Рогожин. Рогожина убирают. Кстати, еще до публикации. Кто? Тот, кто уже знал о компре? Или же те, кто не желают, чтоб узнали, что она вытекла из недр ФСБ? В первом случае это месть людей Деревицкого, а во втором – подчищают свои, то есть ФСБ. А вот третьей стороне – Аронову – от этого акта нет никакой выгоды, верно? Зачем же лишаться своего источника информации?…
– Говоришь, это точка зрения Осетрова?
– Ну, примерно. Однако в любом случае получается, что компру вбросила ФСБ. Или купленный Ароновым ее сотрудник. То бишь Рогожин. Тогда все как бы становится на место.
– А твои девочки, получается, пашут либо на Аронова, либо на ФСБ. Или на тех и других одновременно. Дело-то ведь Воеводиной исчезло после посещения ребят с Лубянки, Но они вполне могли быть и от Аронова, прикрываясь ксивами Федеральной службы. А в общем, скажу тебе, дружище, влез ты в нехорошую историю. Смотри, еще толком и не начал, а круги уже пошли во все стороны. Будь осторожен.
– Так я ж к ним не лезу, – возразил Гордеев. – Я вокруг да около. И разоблачать никого не собираюсь.
– Это тебе так кажется. А у них может быть на этот счет своя твердая точка зрения. Давай-ка я к тебе Демидыча, что ли, на время приставлю. Пусть называется твоим помощником.
– Ну, это уж, думаю, слишком. Спасибо, конечно, однако я полагаю, до террора не дойдет.
– Как знаешь… Впрочем, можно и подождать немного. Я почти уверен, что к тебе скоро прилетит первая ласточка… Да, с ходу отстреливать они, вероятно, не станут, но морду как следует набить, чтоб отвадить, это могут… Ну что ж, давай тогда махнем в Перово.
Они вышли в приемную «Глории», где находился Владимир Демидов, здоровяк почище далеко не маленького Гордеева.
– Демидыч, – обратился к нему Денис, – попроси кого-нибудь подменить тебя, а ты давай с нами. Может быть, твое присутствие потребуется, понял?
Тот кивнул, а по губам его скользнула легкая ухмылка.
Начальник «перовской уголовки», как он представился, Василий Егорович Новиченко был хмур и неприветлив.
Да, звонил ему генерал Грязнов. Да, он в курсе этого Мамедова, но у «азера» лохматая лапа в ГУВД Москвы. Поэтому при всем уважении к Вячеславу Ивановичу он, капитан Новиченко, вряд ли чем-то сумеет помочь господину адвокату, так?
Он исподлобья поглядел на Гордеева и снова уставился в собственный конторский стол, искорябанный поколениями сиживавших тут начальников. Юрий Петрович удивился такому негостеприимству: уж имя Вячеслава Ивановича обладало определенной силой в подобных ситуациях. Вот и Денис хмурился, но помалкивал, ожидая объяснения от начальника угро, которое наверняка должно было бы последовать. И они не ошиблись. Василий Егорович отодвинул верхний ящик стола и достал тонюсенькую папочку. Кинул ее перед собой.
– Вы-то вообще, Юрий Петрович, когда в последний раз видели гражданку… – открыл папочку капитан и прочитал: – Малахову?
Гордеев непонимающе пожал плечами.
– Сегодня утром. А какое это может иметь значение?
– Так вот, время не укажете?
– Часов, наверное… – Гордеев взглянул на Дениса: – Ну, я думаю, около девяти. Мы с тобой, Денис Андреевич, встретились сразу после моего разговора с Мариной Павловной, да? Значит, около десяти. А какое, повторяю, это имеет значение? Может быть, вы нам объясните?
– Объяснить-то можно… – вздохнул капитан. – Отчего же не объяснить… Толку-то… Так вот, – снова заглянул он в папочку, – нынче днем, в районе одиннадцати, примерно, тридцати, как показала свидетельница происшествия, на перекрестке Третьего и Четвертого проездов Перова Поля была сбита автомобилем марки «Жигули» седьмой модели… номер тут указан, а машина, которая, кстати, числилась в угоне, найдена в двух кварталах в стороне, во дворе… так вот, я и говорю, сбита гражданка Малахова Марина Павловна, как следовало из паспорта, найденного в сумочке убитой… Так вот…
Известие ошеломило Гордеева. Он даже ощутил на миг странное головокружение, будто от удара чем-то тяжелым по темени. Денис же внешне не прореагировал, словно уже знал об этом убийстве заранее. Гордеев вопросительно уставился на него. Но Денис кивнул на капитана: мол, его слушай, а мы еще успеем наговориться…
– Так вот… – продолжал свое занудливое, раздражающее, идиотское «так вот» капитан. – Она якобы собралась перейти через проезжую часть и оглянулась, нет ли транспорта слева. Как показывает свидетельница Курочкина… тут имеются ее показания и данные… гражданка Малахова сошла с тротуара и в этот момент ее подсекла и буквально отшвырнула в сторону машина «Житули», семерка, выскочившая со стороны Третьего проезда Перова Поля, то есть справа. Есть некоторые основания полагать, что эта машина медленно следовала за потерпевшей и только выжидала удобный момент для нанесения травм, несовместимых с жизнью. Позже «семерку» нашли. Так вот, я сам выезжал на место и могу доложить, что убийство совершено профессионально. Практически никаких следов, как показала экспертиза, в салоне автомобиля не обнаружено, баранка руля тщательно протерта. Как и торпеда, рукоятки и прочее. Видать, преступники не спешили. Но вот одна любопытная деталь: в сумочке погибшей найдено заявление гражданки Завьяловой Любови Ивановны на имя начальника Перовского ОВД, в котором она, эта самая Завьялова, обвиняет гражданина Мамедова Арифа Абдурахмановича в сексуальных домогательствах, выразившихся в неоднократных изнасилованиях с использованием служебного положения, то есть в подсобном помещении магазина «Овощи и фрукты», хозяином которого вышеозначенный Мамедов и является. Так вот, написано, конечно, не очень грамотно, но Мамедова можно было бы привлечь, если бы не одно важное обстоятельство. Факты изнасилования произошли еще весной этого года, вскоре после чего Завьялова была уволена. Кабы она тогда же и написала заявление, мы могли бы взять, извините, этого сукиного сына за… понимаете? А так? Ни один же суд не возьмется! А у него – лапа, это известно.
– Вы не усматриваете, Василий Егорович, связи между этим заявлением и гибелью Малаховой? – спросил Гордеев.
– Только в том случае, если аналогичное сделала и потерпевшая.
– Она его сделала. И оно – со мной, пожалуйста, можете посмотреть. – Гордеев достал из своей сумки утреннее заявление Марины.
Капитан прочитал, скучным взглядом уставился в окно, наконец спросил:
– Ну и чего вы собираетесь с ней делать? С этой бумажкой?
– С вами хотел посоветоваться, – ядовито ответил Гордеев.
И тут капитан в первый раз взглянул на него с интересом:
– А чего не посоветоваться-то?… Можно и посоветоваться…
Он был явно мыслителем, этот капитан Новиченко. То есть уважал сам процесс размышления.