— Да известно же, чем абсурднее документ, тем больше некоторые к нему испытывают доверия и почтения. Я согласен с Дениской, на шибко интеллектуальную публику там вряд ли можно рассчитывать. А для той шушеры сойдет. Только вот насчет Восточной и Западной Европы — тут вы, по-моему, малость перебрали. Нет?
— Но это же, сам понимаешь, совсекретный документ, его каждому в нос тыкать не обязательно — только самым доверенным лицам. Пусть попробуют отыскать концы. А для обыденной жизни у ребят остается «Глория» — вроде как их шпионская крыша. И тут уже все подлинное. Станут проверять, пожалуйста, действительно, есть такая частная сыскная контора, никому она не мешает. И чего они там ищут, тоже никому не важно. Толковая маскировка?
— По-моему, да.
— Это уже я сам придумал, — не удержался от хвастовства Вячеслав Иванович. — Ну давайте, ребятки, садимся, поужинаем, обсудим что и как, да вам и в дорогу пора собираться.
— Слушай, я все-таки не совсем понял, при чем здесь наркомания? Не нашлось чего-нибудь попроще? Или поважнее? — тихо спросил Турецкий у Грязнова.
— Прими мой упрек, Саня, — так же негромко ответил тот. — Ты невнимательно слушал Костино сообщение. Там же, в отчете местной прокуратуры, если помнишь, было указано на задержание крупного барыги и более двух десятков распространителей наркотиков. Так что в этом смысле наши ребята их как бы горячо поддерживают. А мы, кстати, и проверим всех этих наркоманов, я-то ведь знаю, как это делается, как они грузят ребят, а потом выбивают признания. Ну сообразил?
— Не очень, но ладно. Значит, хлопцы, к нашему со Славкой прибытию хотелось бы иметь от вас фамилии и адреса всех пострадавших от действий милиции. Как, собственно, и главных исполнителей. Я понимаю, что сразу эти все вопросы не решить, но надо. Мы со Славкой их, естественно, сами опрашивать не будем, предоставим эту возможность известной вам Гале Романовой — у нее с жертвами обычно легко устанавливается контакт, особенно с женщинами. А с парнями будут работать два Володи — мой Поремский и Славкин Яковлев. Вы их хорошо знаете. Больше, я думаю, нам народу не надо. Дай бог, вас бы не засветить. Пересекаться будем только по мобильной связи. Я не думаю, что там у них повсюду поставлена прослушка, но на всякий случай надо быть готовыми ко всему. Спецтехнику свою возьмите, чтоб мы чувствовали себя комфортно. А потом, нам со Славкой наверняка придется постоянно испытывать на себе давление со стороны местных властей. Поэтому руки у нас должны быть развязаны от всяких связей — мы сами по себе. А вот вы — другое дело. И если сядут вам на хвост — отрубайте безжалостно, как вы это умеете. И потом, раз уж вы «особо секретные», можете не стесняться.
— Вот такой совет мне нравится, — заметил Филипп, уминая толстый и жирный кусок ветчины, обильно политой кетчупом. — Но нам же, как я понимаю, придется все равно в какой-то мере и вашу безопасность обеспечивать.
— Я думаю, без этого обойдемся, — возразил Турецкий. — А в общем, по ходу дела станет ясно. То, что мы все будем находиться под плотным колпаком, сомневаться не приходится. И в этом смысле мне, кстати, очень понравилась Славкина идея насчет Юры Гордеева. Вот ему, когда он появится в этом Воздвиженске, действительно понадобится охрана. А мы, не пересекаясь с ним, но с его помощью соберем все необходимые доказательства противоправных действий властей. И пойдет он у нас как столичная юридическая величина плюс всемирно известный правозащитник — я уверен, Юрка справится с такой ролью. Так что мне еще, возможно, придется в какой-то мере делать вид, что я защищаю местные власти от Юркиной принципиальности. Впрочем, посмотрим. А вы как собираетесь добираться?
— Мы же шпионы, дядь Сань, — отдавая должное семейным грязновским кулинарным способностям, сказал Денис с набитым ртом. — Летим в соседний регион, там берем напрокат машину — и окольными путями, огородами к Чапаеву. Остановимся, я полагаю, у егеря, найдется же у него укромное местечко. После дядькиных рассказов об этом Тихоне Платоновиче я ему верю. Так что где нас найти, вы знаете. Необходимой техникой мы вас потом снабдим, можете не сомневаться, да такой, что там никому и не снилась.
— О! Расхвасталась редька, что она с медом хороша! — засмеялся Грязнов.
— Смейся, смейся, — и не думал обижаться Денис. — В деле увидишь.
Сами начальники — Турецкий с Грязновым-старшим — решили лететь разными рейсами и даже не в один день, для того чтобы растащить, что называется, внимание настороженных местных властей и тем самым отвлечь их, хотя бы на первых порах, от следователя-«важняка» Поремского и двоих оперативников — Яковлева и Романовой. Особенно последней — Галя должна быть вообще вне всяких подозрений, ибо ей предстоит самая трудная и напряженная роль — получить признательные показания от девушек, которые считают, как во всех провинциальных маленьких селах и городках, подобную свою беду несмываемым позором. И не только они — и их семьи, и друзья-подруги. Видно, и милиционеры также давно усвоили старую деревенскую истину: опозоренная девушка скорее руки на себя наложит, чем пойдет куда-то жаловаться. Оттого они и вели себя нагло и абсолютно безбоязненно. Так вот, заставить девушек преодолеть в себе этот страх якобы неминуемого позора и заменить его в их юных душах упрямым и упорным стремлением к справедливости — в этом и состояла Галина главная миссия. Девушек надо было разговорить, д уж это Галя умела.
Но если о ее присутствии в районе узнают, последствия могут быть непредсказуемыми. И потому Грязное поставил перед ней задачу — нигде не светиться. По официальной версии прилетела из Сочи со своим женихом, им не впервой выступать в такой роли, навестить родню. А прикрывать ее будет Володя Яковлев, которому предстояло работать с молодыми людьми, пострадавшими от милиции. А где они устроятся, это их проблемы — никаких гостиниц, только частный сектор. И с этим вопросом им также может оказать помощь егерь Тихон Платонович— он с властями, судя по всему, в серьезных контрах, значит, знает, с кем можно договариваться, а с кем нельзя категорически.
Володя Поремский — достаточно опытный следователь — понадобится в первую очередь самому Турецкому. Действительно ведь, было бы странным, если бы первый помощник генерального прокурора Российской Федерации лично ходил по дворам в поисках нужной ему информации. Какое ж после этого к нему уважение? А так послал своего сотрудника — и сиди себе в приятной компании властей предержащих, изображая на лице скуку и утомление. Ведь только кажется, что ему оказана великая честь чуть ли не самим президентом, на самом же деле — обыкновенная рутина. И что надо? Чтобы дело вроде как бы двигалось — пусть ни шатко ни валко. А когда придет пора отчитываться о проделанной работе, вот тогда и надо думать. Они только поначалу должны увидеть в нем серьезную угрозу для себя, но затем, когда им удастся быстро раскусить посланца из Центра — этакого ленивого сибарита, его перестанут бояться и соответственно беспокоиться и за свои стулья. Точнее, задницы.
Вот такова была диспозиция на первые дни, а дальше все будет зависеть от обстоятельств — от того, как пойдет дело.