– Я встречался со следователем, – сообщил он. – Завтра буду готовить ходатайство об изменении меры пресечения. Предложу в качестве замены освобождение под залог или подписку о невыезде… Ну и попутно буду решать всякие иные важные вопросы, – продолжил он. – Все это связано с невиновностью вашего мужа.
Валера из вежливости, чтобы не подслушивать посторонний разговор, находился в ванной.
Гордеев положил трубку и позвал его:
– Кушать подано, сэр!
Они набросились на цыпленка и бутерброды с колбасой. Часть пива поместили в ванну к цветам, часть немедленно употребили, закусывая острым сыром.
Валера, не спавший уже сутки, быстро захмелел, но держался пристойно и даже не лез к Гордееву с расспросами, хотя ему интересно было узнать, кого приехал защищать из Москвы столичный адвокат. Гордеев рассудил, что ему очень бы не помешал помощник, да еще милиционер, и рассказал о своем деле.
– Знаю, знаю… Все-таки покушение на самого губернатора! Можно задать тебе один нескромный вопрос, адвокат? – не выдержал Пожарицкий. – Если не хочешь, ты на него не отвечай, но не могу не поделиться своими догадками.
– Валяй, – позволил Гордеев.
– Ты приехал в Сибирск защищать Васильева?
Гордеев промолчал.
Валера кивнул:
– Понятно. Вопросов больше нет.
Гордеев заколебался. В принципе почему бы и не открыться Валере? Тем более он и так о многом догадывается. Один ум, как известно, хорошо, а два лучше… У всех великих сыщиков были напарники: Шерлок Холмс и доктор Ватсон, Эркюль Пуаро и Гастингс, Бони и Клайд… Стоп, эти двое затесались из другой оперы…
– Ты прав. Я адвокат Васильева, – скромно и с достоинством представился Гордеев. – Буду его защищать. Сам понимаешь, светиться особо в вашем богохранимом городе я бы не хотел…
– Понял, понял, – перебил его Валера. – Про это не объясняй. Сам тут живу и все прекрасно знаю. Короче, если тебе понадобится моя помощь, – он протянул Гордееву руку ладонью вверх, – я сделаю все, что смогу.
Жест был немного наивным, романтическим, но Пожарицкий говорил от чистого сердца. Гордеев пожал ему руку.
– Гляди не накаркай, а то я и в самом деле к тебе обращусь!
– Обращайся. Буду рад. Значит, ты пытаешься выяснить все о подозреваемом Андрее Васильеве?
– Да. И неплохо было бы установить, где и когда был брат Васильева до своей короткой отсидки и после… С точностью до дня. И тогда у меня в руках будут доказательства невиновности моего клиента.
– Верно… А что рассказывает сам Васильев?
Гордеев подробно рассказал о своем посещении местного СИЗО.
– Тогда надо узнать, что делал Андрей Васильев, когда брат поселил его в квартиру бабушки, лежал ли он в больнице…
– Вряд ли, так как туберкулеза у него не обнаружили. Но проверить надо. Кстати, в городе имеется специальная больница для больных туберкулезом? – как бы между делом поинтересовался Гордеев. – Или туберкулезное отделение?
– Имеется тубдиспансер. Старый корпус в районе вокзала, а новый – в санаторной зоне Гирдовка, это за городом. Недавно открылся. Немцы строили.
– А больных без прописки туда принимают?
Валера задумался:
– В Гирдовке, по идее, должны принимать. Там платное отделение.
Гордеев намотал информацию на ус:
– Так, а наркотики у вас где можно приобрести?
Валера засмеялся:
– Тебе-то зачем?
– А кроме шуток – где?
Пожарицкий перебрал все имеющиеся варианты: на дискотеке, на рынке у цыган, на частных квартирах, у казахов…
Гордеев развернул административную карту Сибирска, нашел по алфавитному списку улицу, где находилась квартира, в которой некоторое время жил брат Васильева. Уточнил:
– А вот в районе улицы Фадеева где можно купить? Это Юго-Западный микрорайон.
Валера взмахнул указательным пальцем:
– Айн момент! Сейчас кое-кому позвоню и выясню.
Он разыскал по телефону знакомого сотрудника милиции. Через несколько минут, склонившись над картой и стукаясь лбами, Гордеев и Пожарицкий, как два тимуровца, с увлечением рисовали звезды в тех точках микрорайона, где шла торговля отравой. Всего по району насчитали четыре известных постоянных наркопритона.
– Умножьте это количество на три, – посоветовал знакомый Пожарицкого, – и получите приблизительно реальную картину.
– Но главное – это выяснить, где был Андрей Васильев, когда его освободили из лагеря.
– Это будет потруднее…
– Да. Александр говорит, что не видел брата с тех пор, как выселил его из квартиры.
– Вытащить осужденного на пять лет через два месяца… Для этого надо иметь серьезные связи. И серьезные деньги…
Пиво подходило к концу. Расходиться не хотелось. Валера развалился на кровати и мечтательным голосом рассказывал о своей семье.
Гордеев тоже захмелел.
– Во сколько у вас по региональному новости? – спросил он.
– В двадцать ноль-ноль. Да там смотреть нечего. Один Валеев с утра до ночи. – И Пожарицкий изобразил восторженную мимику теледикторши: – «Валеев то сделал, Валеев се сделал! Он школу посетил, он на тракторном побывал…» Тьфу! Паразит.
Гордеев взглянул на часы. Как раз подходило время вечерних новостей.
Он включил телевизор и пошел в ванную за новой порцией пива. Когда вернулся, то так и прилип к экрану: показывали жену Васильева. Не нынешнюю, а ту, ненастоящую.
– Юра, а хочешь, я тебе милицейский анекдот расскажу? – предложил Валера.
– Громче! Громче! – закричал Гордеев и замахал руками, прося Валеру заткнуться и дать послушать.
«Жена Васильева» громогласно заявляла в камеру:
– Мой муж – узник совести! Дело Александра Васильева политическое, он политзаключенный. Дело Александра Васильева должен рассматривать Гаагский трибунал по правам человека! Он стрелял в нашего губернатора – ну и что? Он герой!
– Гос-споди, что она несет, – схватился за голову Гордеев, ближе придвигаясь к экрану.
– Александр Васильев хотел убить диктатора! Это поступок истинного патриота и героя. Александр Васильев не побоялся сделать то, о чем все говорят трусливо на кухнях. Он стрелял в диктатора! Подумайте, как могла бы измениться история, если бы в тридцать седьмом году удалось покушение на Сталина. Убийство одного могло спасти миллионы невинных жертв. Вениамин Валеев – это Сталин сегодня!
А дальше она понесла ахинею о том, что США в течение долгого времени пытаются устранить кубинского лидера Фиделя Кастро и иракского лидера Саддама Хусейна и что никто за это не обвиняет Америку в уголовных преступлениях – наоборот, США являются оплотом демократии… И с ее слов выходило, что убийство диктатора есть истинно демократический поступок.