– В Московской городской коллегии адвокатов нам посоветовали обратиться именно к вам, так как вы – один из специалистов такого высокого класса в таком… специфическом, я бы сказала, вопросе, как… авторское право, – начала объяснять женщина, неуверенно теребя в руках маленькую кожаную сумочку с круглыми золочеными застежками.
Гордееву стало ясно, что в этой компании верховодила она. Но, увы, что-то, видимо, произошло, от чего пошатнулся ее непрочный авторитет. Эти два мужика покорно ждали, пока она начнет. А она слишком лебезит и выпендривается перед ними.
– Проходите, – Юрий жестом пригласил ее в свой кабинетик. И обратился к мужчинам: – Вы вместе?
– Одна команда, – нехорошо скривился один из них, выдавая свою враждебность к даме.
Они прошли следом.
– Располагайтесь, – входя, Юрий хозяйским жестом указал на стулья, а сам, открыв форточку и поставив пепельницу перед посетителями, с удовольствием сел за свой такой рабочий, такой письменный, такой привычный и удобный стол. Достал бумагу, ручку: – Я слушаю вас.
Женщина с томными глазами села поближе к столу. Вдохнула, прогнулась, приготовившись к долгому монологу, но…
– Начну я, – встряхнувшись, решительно сказал мужчина в сером костюме и испытующе посмотрел на пожилую женщину. После секундной паузы ехидно добавил: – Если вы не возражаете, гражданка… Татьяна Федоровна?
– Ну что ж, – сначала она удивленно и раздраженно вскинула брови, но, мгновенно сообразив, переменилась – печально выдохнула, потупив очи, и достала из сумочки сверкающий портсигар с дорогими сигаретами. – Я буду… Время от времени… Скромно дополнять ваш рассказ.
– Сколько угодно, – второй мужчина, неуверенно стоявший посреди комнаты, определился наконец и уселся вместе с первым. – Это ваша обязанность!
– Прежде всего хотелось бы осветить историю вопроса, – начал первый. – Некоторое время назад Татьяна Федоровна Гризун, присутствующая здесь, будучи производителем, то есть ответственным за финансовую часть…
– Продюсер, – хмыкнула Татьяна Федоровна. – У нас… В кино это так называется.
– Как скажете, – раздраженно отмахнулся рассказчик. – Сути дела это уже не меняет. Так вот…
– Извините, – видя, что обстановка накаляется прямо на старте, остановил его Юрий. – Сперва давайте решим, по адресу ли вы попали? Собственно говоря, мы еще не определились, в чем суть проблемы? Могу ли я вам помочь?
– Суть в том, что нас кинули! То есть – обокрали! – широко улыбнулся второй мужчина. – И не только нас одних! Эта самая. Продю-у-сэ-эр! Как она себя называет. Пусть так!
– При чем здесь авторское право? – поднял лицо Гордеев. – Давайте не уклоняться от сути.
– Да при том! В самой сути! – Второй встал и, подойдя к столу, наклонился к адвокату. – Мы деньги на кино дали? Я спрашиваю, дали или нет?
Юрий только пожал плечами.
– Дали, – Татьяна Федоровна, скрывая испуг, вытащила из сумочки круглую жестяную коробочку, сковырнула выпуклым красным ногтем крышку, и у нее в руках оказалась индивидуальная походная пепельничка – длинную палочку пепла своей дорогой сигареты она стряхнула не в общую пепельницу, а сюда. – Дали! В конце-то концов… Но каких трудов мне это стоило…
– Стоп, стоп, стоп! – почти рукой остановил ее решительный второй. – С этого места буду рассказывать я! Как понимаю. Я человек простой! Как песня про войну!
– Успокойся, Алик, – к нему подошел товарищ. – Я тебя прошу. Успокойся и сядь.
– Вместе сядем! – огрызнулся Алик. – С этой… Как она там себя называет.
– У нас в кино это обычная, штатная ситуация, – продюсерша кивнула Юрию как своему. – Вы же знаете. Творческие личности… Яркие индивидуальности… Не то что…
– Ха-ха! – рявкнул Алик, плюхаясь на стул. – Толян, эти пидоры у них называются индивидуальностями! Слыхал? А у нас, у простых нефтяников, они называются жопошниками! Ясно? Тоже еще мне – кино, вино и домино! Богема!
– Успокойся, Алик! Мы сюда не за этим пришли. – Анатолий сел рядом с товарищем и обратился к адвокату: – Суть вот в чем. Мы, то есть нефтяная компания, дали деньги на кино. Большое. Европейское. Фестивальное. Чтоб засветиться покруче. В Европе. И, естественно, деньжат откачать. По мере возможности. Но тут получилось…
– Мы же думали – классика! – снова кипятится Алик. – А тут… От такой засветки – в жопу!..
– Вот она! – Анатолий вытянул руку и почти в упор ткнул Татьяну Федоровну в ватную грудь. – Она торгует тем, что ей не принадлежит! Деньги взяла она! А все права на фильм ей не принадлежат…
– Какая чепуха! – возмутилась Татьяна Федоровна. – Вы же не понимаете нашей специфики! Я же не лезу в ваши дела! А тут… Элементарная мелкая… Досадная неувязка… Несколько… Все время меняются расценки, курс падает… Я рассчитывала чуть позже оформить договоры. Все заготовлено, составлены тексты. Но люди такие стали!.. Хищные! Корыстные. – Татьяна Федоровна всхлипнула и с негодованием погасила сигарету, аккуратно пересыпала пепел в общую пепельницу. – Они безжалостно пользуются моей доверчивостью. Теперь, когда благодаря этим… господам… я оказалась в безвыходном положении… Они подло требуют невозможного! И суммы увеличили! И требуют колоссальных предоплат. Это в то время, когда еще не полностью погашены задолженности перед цехами студии. И перед группой.
– Короче, – Анатолий встал и подошел к столу адвоката. – Эта шмара химичила с бабками. Естественно, без договоров. Без бумаг вообще. Чтоб нагреваться по всем статьям. А теперь получилось, что режиссер будто бы ни с того ни с сего вспучился! Я так думаю, он посидел в засаде. И оказалось, что он – владелец всех авторских прав на фильм. И наших денег!
– В любом случае не всех, – успокоил его Юрий. – А кто этот режиссер? Что за фильм?
– Вы наверняка слышали. – Татьяна Федоровна, довольно убедительно изображая оскорбленную невинность, отошла к раскрытой форточке, якобы чтобы вздохнуть и успокоиться. Поглядела на улицу, где был неудобно припаркован ее помятый старенький «мерседес». – Режиссер – крупнейший мастер нашего кино. Автор известнейших шедевров! Его зовут Вадим Викторович, его каждый знает. Конечно, только он один и может ставить такой грандиозный проект, как «Отелло».
– Локтев? – не выказал удивления Гордеев.
– А кто же еще? Работа еще не закончена, – повернулась от окна Татьяна Федоровна. – А эти… Кто-то им нашептал всякие гадости… Вы же знаете, – она улыбнулась Гордееву, – какие у нас доброхоты. Вот эти… и затрепыхались.
– Но, но! – приподнялся Алик.
– Тише, – Анатолий удержал друга.
– Но их можно понять, – невозмутимо продолжила продюсер. – Не разбираясь в специфике нашего производства…
– Стоп, стоп, стоп, – оживился Анатолий. – При чем здесь специфика? Для нас это только коммерческое предприятие. Давай так и рассуждать! Съемка закончена. Остался только этот… монтаж…