– Стопроцентно! – засмеялся Денис. – Считай, что я уже дал команду обеспечить.
– И продуктом, шеф!
– Ладно, свободен, будет тебе и твой продукт! – смеясь, махнул рукой Денис и записал, чтоб не забыли купить Максу новую кофеварку и сделали очередной запас кофе в зернах. Бродяга сам любил молоть и гонять личный автомат в усиленном режиме.
Теперь остались еще две проблемы, которые следовало обязательно решить еще сегодня. Посетить Петровку и залезть в дядькину базу данных, а также созвониться с Юрием Гордеевым, чтоб хотя бы вкратце проинформировать его о собранных материалах. Заодно и узнать, что делается у него.
Последнее было тем более важно, что, судя по игре, затеянной Филиппом и Лидией – с одной стороны, и господином Носовым – с другой, намечается интересная, пусть и не предсказуемая пока ситуация. Денис уже продумал некоторые ее аспекты.
Чтобы избавиться от назойливого дяди Илюши, Лидия Поспеловская вполне может пообещать ему, что отказывается от адвоката, получая взамен пятьдесят кусков, Юра же в этом случае имеет все основания договориться о защите с самим осужденным. Это будет даже правильнее со всех точек зрения. Вот и останутся тогда, по выражению этого господина, и овцы сыты, и волки – соответственно.
Денис поразмышлял, что лучше сделать сначала, и начал набирать на своем аппарате, оборудованном кодирующим устройством – скремблером, номер мобильника Гордеева.
Юрий Петрович обрадовался звонку из Москвы. Он как раз закончил очередную беседу с Репиным и собирался зайти в кабинет Предыбайло, чтобы договориться с этим вполне приличным, оказалось, мужиком о так называемой вечерней программе. Воспользовавшись тем обстоятельством, что в подведомственном ему ИТУ оказался достаточно информированный человек, который знает о всяких там подковерных московских делах, Борис Серафимович заручился его согласием посидеть по-свойски, по-простому с руководящим народом с целью рассказать о перспективах и вообще. Для этого хозяин пригласил на вечерок своих кумовьев – заместителей: узнать, чем в столице дышат…
Андрея увели, а Гордеев собирал в папку разложенные по столу бумаги. Вот в этот момент и запиликал мобильник.
– Ты еще живой, не замерз? – донесся до Юрия веселый голос Дениса.
– В порядке, работаю. А что у вас?
– У нас, Юрка, достаточно всякого. Но сразу о главном. Твоя клиентка под сильнейшим прессом обстоятельств – понимаешь? – готова аннулировать ваш с ней договор. Но при этом просит нас изыскать возможность, чтобы свою задачу ты обязательно выполнил. Оплата будет произведена в соответствии с договором. Формально аннулированным.
– Давит, скорее всего, один дядя, так?
– Вот именно. Поэтому советую сразу поменять клиента. Новый рядом с тобой. Объясни ему ситуацию – угрозы, то, другое. Ты сможешь, потому что теперь мы просто обязаны вывести эту погань на чистую воду.
– Понял. Что еще? Угрозы локальные?
– Боюсь, что нет. Могут попытаться ликвидировать источник беспокойства. Поимей и это в виду. И вообще, веди себя максимально осторожно, ребята не умеют шутить. У них кадры очень опытные, с большим федеральным прошлым, догадываешься?
– Еще как! Проработайте такую информацию. Дядя был у моего в Петрах, уговаривал, обещал и прочее. Парень уже на грани. Мечтает устроить показательное мочилово.
– Как бы ему самому не пришлось стать объектом!
– Это вопрос, старик! Здесь просто название, что строгая. А народ на лесоповале гуляет, горизонты открыты настежь.
– Все понятно, но и сам будь вдвойне осторожен. А может, тебе подослать кого-нибудь? Самоху или Щербака, а?
– Не надо, справлюсь, если что. Они ж тоже шайкой не ходят. Еще просьба, если можно, попробуйте достать Лидию на связь со мной, а я попытаюсь соединить ее с моим. Психологический фактор, понимаешь меня?
– Будет сделано. Скажи удобное время.
– Желательно завтра где-нибудь с четырех до пяти.
– Постараемся. Еще есть просьбы?
– Пока нэт! – с кавказским акцентом ответил Гордеев, вспомнив старый анекдот про Гоги, который умер вдали от дома, а его друзья, не желая сразу огорчать родителей, сообщили на родину: «Гоги болеет, пожалуй, умрет». Перепуганные родители шлют телеграмму: «Гоги жив или нет?» – и получают ответ: «Пока нэт».
– Ладно, – засмеялся Денис, – я тоже помню этот анекдот. Будь здоров. До связи.
Юрий Петрович отключился, чувствуя некоторое облегчение. Все же определенность, даже скверная, лучше радужной неопределенности.
А вечеринка, намечаемая у полковника Предыбайло, была чем-то по-своему даже любопытна. Нет, как говорится, все мы нормальные люди, и всяческие предрассудки в сегодняшнем мире дело абсолютно пустое. Но тем не менее пить с тюремщиками и получать при этом кайф – ситуация, конечно, необычная. Хотя у каждого своя работа, свои взгляды на нее, свое отношение, своя и гордость.
Продолжая думать о некоторой анекдотичности ситуации, в которой он оказался, Гордеев неожиданно вытащил из памяти байку про палача, который явился однажды домой с орудием своего производства под мышкой, то есть топором, который следовало наточить, и приятелем. Впрочем, что с приятелем, так решила жена палача, побоявшаяся, что муж опять нажрется как свинья и станет размахивать своим топором. Но муж возразил: мол, и пить он нынче не собирается, и крушить все вокруг тем более, и приятель – вовсе никакой не приятель, а просто он взял работу на дом. Хороший юмор, сам себя успокаивал Юрий Петрович, возвращаясь мыслью к последним известиям из Москвы, которые ставили его в довольно трудное положение.
Если там, среди родственничков Андрея Репина, возникла идея убрать возмутителя их спокойствия, сделать это им будет совсем нетрудно. Режим, разумеется, по названию строгий – но ведь и убрать человека на том же лесоповале не проблема для тех, кто ничего не умеет иного, кроме исполнения такой работы. А вместе со смертью объекта защиты немедленно отпадет и нужда в самой защите и дальнейшем копании в грязном белье господ Носовых и Поспеловских. Ибо прекратит существование предмет спора и чьей-либо заинтересованности.
А вот не дать им убить человека – значит заставить нашу мудрую госпожу юстицию поднапрячь мозги и мускулы, чего она очень не любит делать.
«И пусть кинет в меня первый камень тот, кто это любит!» – усмехнулся своим мыслям Гордеев и отправился к Борису Серафимовичу – договориться и обсудить планы. Ведь если решение по Репину принято вчера, пусть даже позавчера, потребуется как минимум три-четыре дня на подготовку акции. Следовательно, имеется еще время…
Но ведь и объяснять теперь хозяину и его кумовьям, что необходимо во что бы то ни стало сохранить жизнь осужденному, это же откровенно задевать их профессиональную честь! Чем же они еще тут занимаются? Андрея предупредить – это само собой, а вот стоит ли обсуждать проблему с начальством – большой вопрос. Как бы нечаянная «забота» руководства ИТУ не сыграла злую шутку, не обернулась своей изнанкой. В какой-то момент Юрию показалось даже, что он сам чем-то напоминает того палача, который от перегруженности на службе прихватил работенку на дом. Следователь, сидящий в нем изначально, подсказывал ему одно, а вот адвокат, угнездившийся гораздо позже, возражал…