— Лавка амулетов, — напомнил Дженкс с моего плеча, и я невежливо фыркнула.
На появление Трента все отреагировали некоторым оживлением, что явно не облегчало мне задачу. Зная, что Айви уже там, я расправила плечи и вошла.
Осмотрев помещение, я поняла, почему возникло слово «Камелот»: круглый стол и шесть стульев в полукруг у правой стены большой прямоугольной комнаты. Между столом и прозрачным с одной стороны зеркалом слева от меня — пространство, похожее на сцену. Вдали справа мойка и кухонный стол с пятнами кофе, а на нем все, что нужно для презентации: захватанные руками скоросшиватели, поцарапанные папки для докладов, дыроколы на три дырки и массивный нож для разрезания бумаг — такой, что им дрова колоть можно.
Пискари с Айви сели возле кухонного стола, Стриж в строгом черном деловом костюме со своей худощавой грацией остановилась за ними в подчиненной позе. Меня пронизала струйка тревоги, за которой почти сразу нахлынуло острое недовольство собой. Я собиралась платить за защиту тому вампиру, который изнасиловал Айви и выдал Кистена кому-то на смерть — как чаевые за мелкую услугу. Но какой у меня выбор? Фокус должен принадлежать кому-то из сильных, и не важно, нравится мне это или нет, если это сохранит жизнь мне и Кистену и предотвратит войну за власть во Внутриземелье — в масштабе всего мира.
Двое вервольфов сидели около середины стола напротив двери. Увидев меня, миссис Саронг дернула мистера Рея и заставила его сесть, пока он не успел себя поставить в глупое положение. Трент сидел возле двери, за его спиной нависал Эдден. Наручников на эльфе уже не было. Напротив них стоял, скрестив руки на груди, Квен, и в своем фраке-мундире выглядел отлично.
Я перевела взгляд на Ала. Просто воплощение элегантности в этом черном фраке, спиной ко мне перед зеркальным стеклом. Демон дышал на стекло, чтобы на нем появился туман, и рукой в перчатке рисовал на нем лей-линейные символы, которых я не понимала. Представлять себе страх тех, кто наблюдал снаружи, мне даже не хотелось.
Ал обернулся, просиял из-под круглых дымчатых очков.
— Рэйчел Мариана Морган! — протянул он, и хотя он был похож на Ли, акцент выдавал Алгалиарепта. — Как ты надела наручники на Трента — это было потрясаающее зрелище. Какой следующий номер нашей программы?
Насупившийся возле миссис Саронг мистер Рей буркнул:
— Может, она кролика из задницы достанет?
Квен подавил усмешку, и я вышла вперед — сапоги отстукивают по полу, платье развевается, Дженкс с тихим жужжанием взмыл с плеча к потолку. Только Квен и Ал проводили его взглядом — остальные даже не догадывались, насколько он может быть опасен. В этом платье я чувствовала себя дурой, но здесь вообще все были не в меру разнаряжены. Стоя у стола за несколько мест до Айви, рядом с Трентом (по другую сторону от него стоял Ал), я попыталась привлечь ее внимание, но она не подняла глаз — глядела в никуда с пустым лицом. Стриж не скрывала своей ненависти, но я эту утонченную, привлекательную, светловолосую вампирессу попросту игнорировала.
Положив на стол сверток и сумку, я сдвинула их вместе, собираясь с мыслями.
— Спасибо, Пискари, за то, что согласился здесь со мной встретиться, — начала я, заставив себя убрать руку от ноющего плеча. — Более бесчестного создания, чем ты, я просто никогда не видела, но я надеюсь прийти с тобой к определенному соглашению.
Господи, какой же я лицемер!
Пискари улыбнулся, потрепывая Айви по руке, но тут Ал набрал воздуху что-то сказать, и я обернулась.
— А ты заткнись, — велела я, и он закрыл рот и выдохнул — но я видела, что ему это все было отличным развлечением. — Вы все здесь свидетели, и только.
Все как-то заерзали, кроме Квена, но поняли мои слова. Я дотронулась до своих вещей, выложенных на стол, стараясь не думать о переполненном пузыре.
— О'кей, — сказала я, и Трент улыбнулся, видя, как я нервничаю. — Как вы все, вероятно, уже догадались, фокус все еще у меня.
Мистер Рей привстал, рука миссис Саронгу него на запястье сжалась.
— Фокус у меня, — повторила я, когда Рей сел на место. — Каждый из вас хочет его получить. — Я посмотрела направо. — Тебе, Трент, как я понимаю, он нужен ради борьбы за власть — поскольку ты за него предложил мне безумные деньги.
Ну, еще трех вервольфов убил, но зачем сейчас поднимать этот вопрос?
— Мы дадим вдвое против того, что он предлагает, — отчетливо сказала миссис Саронг, и Трент открыто засмеялся — язвительно и насмешливо. Повернулся новой гранью, не слишком привлекательной. Женщина побагровела, а мистер Рей сгорбился, будто ему очень стало неуютно.
— Не продается, — ответила я, пока больше никто не перебил, и обратилась к Пискари: — Ты хочешь моей смерти по вполне очевидным причинам. Как, вероятно, и Трент теперь.
— И меня не забудь, милая. — Ал повернулся от зеркала ко мне. — Я всего-то хочу тебя на час. Всего час — и ситуация разрешится.
Дженкс затрещал крыльями в предупреждении, и я заставила себя успокоиться.
— Нет, — ответила я, хотя у меня живот слегка заболел. Час
с ним растянется на вечность.
Мистер Рей освободил руку от хватки миссис Саронг.
— Отдай его мне, или я затравлю тебя, как животное, и отберу его сам…
Тут он дернулся, что навело меня на размышления о том, что именно сделала с ним под столом миссис Саронг. С потолка посыпалась золотистая пыльца, вервольф вдруг оказался в луче солнечного света и посмотрел вверх удивленно. Он явно забыл про Дженкса.
Подумав про себя, не посыпал ли сейчас его Дженкс особого сорта пыльцой, я подавила усмешку.
— Да, — ответила я сухо, — мне, это известно. Именно поэтому я обращаюсь к Пискари, а не к вам.
Секунда молчания, и потом круглая морда вервольфа заполыхала красным:
— Нет! — заревел он. — Ах ты пигалица мерзкая, вздумала отдать его этому недодохлому сукину…
Поток слов резко прекратился, когда Квен протянул руку и толкнул его на стул.
— Закройте рот, — велел Квен. — Сперва послушайте, а потом разворачивайте боевые порядки, иначе союзники вам станут противниками.
У-тю-тю, какие высокие слова.
Но зато хотя бы тихо стало. Переступив с ноги на ногу, я глянула на Ала — который начинал уже соответствовать миссис Саронг по степени выведенности из себя, на Трента, который сейчас лихорадочно думал, и наконец на Пискари. Неживой вампир улыбался, как благожелательный бог — которым себя и считал. Медового цвета рука лежала на мраморно-бледной руке Айви, и я предположила, что он ждет от меня, чтобы я стала выменивать фокус на нее и на Кистена. Я бы хотела, но Кизли прав: она должна уйти от него сама, иначе никогда не будет свободна.