А в магазин еще успеется, он круглосуточный. Эту ценную информацию, закатывая от восторга глаза и в полном изнеможении выдала шепотом Катерина. Филя был с ней в данный исторический момент абсолютно согласен. Ситуация находилась, что называется, под контролем, важно лишь не упустить время…
Одним словом, к середине дня, когда первый акт тесного знакомства подошел к концу, Агеев принял окончательное решение: не темнить! Благо и Катерина, как он видел, не испытывала к нему никаких иных чувств, кроме искренней и глубокой благодарности. Даже очень глубокой, если говорить по правде. Филя прекрасно знал свои возможности и в совершенстве владел некоторыми секретами обольщения, познав которые отдельные женщины, по их же словам, не мыслили своего дальнейшего существования помимо такого опытного, а главное, щедрого любовника. Ну, примерно как та классическая квашеная капуста, которую грешно есть помимо водки.
И тогда Филипп открыл «страшную тайну» своего здешнего появления. Вопреки его некоторым ожиданиям, у девушки не возникло не только протестов против такого нехорошего, даже и обидного в чем-то обмана, но, наоборот, она вдруг преисполнилась чувства собственной значимости в подготовке ответственной операции по… Это не важно, что за операция и в чем ее смысл и толк. Главное, Катерина сразу поверила, что Филя — именно тот агент, которого она постоянно видела в телевизионных сериалах: скромный, сильный, вроде бы незаметный, а главное, ой какой сла-аденьки-ий! И он — совсем рядом, руку протяни, и он твой!..
А Филипп лишний раз убедился, насколько все же узок, оказывается, круг революционеров, готовых немедленно стать на защиту довольно-таки мифической справедливости, достаточно только их приманить чем-нибудь… ну, скажем, приятным общением, как в данном случае. Разрешить им почувствовать свою хотя бы малую причастность пусть и к опасному, зато государственному делу. Старая, на протяжении более семи десятков лет державшаяся закалка, по идее, уже действовать прекращала, но все равно еще долго будет давать о себе знать. «Кому как, а нам — на пользу», — успокоил себя Филя, прекрасно понимая, что уборщица Катя никоим образом в случае его разоблачения не пострадает, ибо теперь уже поневоле вступает в дело его мужская честь, черт побери! Да и совесть тоже имеет место быть.
И потому еще до того, как девушка сбегала в магазин за покупками, вместе, разумеется, с Филей, она, проверив мастерскую Хлебникова на предмет присутствия там посторонних лиц, что не исключалось: у Степана частенько ночевали его знакомые и со своими девицами, и с натурщицами, и просто сами по себе, в мужских компаниях, — провела туда своего нового, можно сказать, сердечного дружка. И пока она старательно гудела пылесосом, смывала с пола разноцветные пятна гуаши, которой частенько пользовался художник, шлепала тряпкой по различным мебельным поверхностям, Филя внимательно ознакомился с расположением комнат, лежбищ — вероятно, для интимных бесед, и прочих закутков типа кладовок. Осмотрел несколько десятков больших, в красивых золоченых рамах, картин, на которых были изображены довольно-таки грубоватые, но забористые эротические сценки с возбуждающими воображение женскими позами. Ну, понятно, для быстрого поднятия нужного настроения. И заметил, что господин Хлебников тот еще фрукт. В каждой комнате у этого ловкача были установлены почти незаметные для постороннего глаза видеокамеры. И проводка соответствующая сделана к источнику питания. А работать камеры начинали, когда в комнате включался свет, — совсем простое устройство. Значит, нечего тут и мудрить, надо просто грамотно подключиться и качать себе информацию.
С этой целью Филя позвонил крупному специалисту по электронной части, своему коллеге Николаю Щербаку, в «Глорию». А тот подробно объяснил, что надо сделать, чтобы даже хозяин не заметил постороннего вмешательства. Но добавил, что раз уж такая аппаратура стоит, значит, и информация скачивается, другими словами, она где-то там же, рядом. Надо узнать только, где хозяин ее хранит, и одолжить на самое короткое время. Ибо, может быть, она представляет собой серьезный компромат на посетителей «домика». В том числе, не исключено, и на девочек, которых «старый козел» наверняка именно этим материалом и удерживает в повиновении. Они ж ведь, по их собственным словам, и не бегали бы, да… есть, значит, какие-то иные обстоятельства, которые оказываются сильнее их внутреннего протеста. А этот опытный сутенер, время от времени подкладывая их под нужных ему клиентов из гостей — посетителей его сайта в Интернете, использует эти записи для дальнейшего шантажа. Все это было разумно. И Филя, воспользовавшись стремянкой хозяина, быстро проделал ту работу, которую ему буквально продиктовал Николай.
С аудиозаписью было проще — несколько «жучков» Филя устроил в корпусах электрических розеток.
А о том, что в одном из своих чемоданов Филя привез в мастерскую соответствующую аппаратуру для приема и записи, снятой с приборов информации, тут он решил пока промолчать и не говорить Кате: лишние знания только жизнь отягощают, и, как любит повторять Александр Борисович, «во многой мудрости много печали… и кто умножает познания, умножает скорбь…». Говорит, царь Соломон так сказал. Мудрый был человек, но Филю это не колыхало, он Библии не читал, ибо в молодости времени не было, да и нужды, а теперь столько других проблем, что буковки забудешь. Совсем, как тот генерал из анекдота, который явился на прием к офтальмологу. Буквы-то, говорит, все вижу, даже самые маленькие, да названия их забыл, читать некогда…
Закончив работу, Филя попросил Катю посмотреть, не бросается ли чего лишнего в глаза. Та все вокруг внимательно оглядела, но ничего нового для себя не заметила. Это хорошо, уж ее-то глаз привычный. Что ж, значит, работа была проделана чисто. И после этого они вдвоем отправились в магазин. Но, что характерно, тетя Варя пропустила Филю на выход, даже и не поинтересовавшись, кто он и из какой мастерской, но не потому, что уже запомнила с первого раза, а потому, что он в своем простеньком, потертом комбинезоне и серо-синей ковбойке с закатанными рукавами, внешне щуплый и русоволосый, не представлял для ее взора решительно никакого интереса.
Филя обсудил с Катюшей — вот до чего уже дошло! — это смешное обстоятельство, и они договорились, что будут оба молчать и никому не откроют своей «жгучей» тайны. Ведь впереди еще может быть столько прекрасных мгновений, как поется в каком-то романсе! Тем более что целую неделю ночевать в мастерской Зиги Агеев вовсе не собирался, и по всему выходило так, что Катя по собственной инициативе вполне могла бы представить ему куда более удобное местечко для ночлега. И вообще… Так она намекнула, во всяком случае. А вот где она найдет такое место, было бы крайне интересно, хотя к Филиному делу прямого отношения это обстоятельство не имело. Но кто может заранее и с уверенностью сказать, что в нашей жизни важно, а что — не очень?..
5
Итак, задача, в принципе, была поставлена, условия ее были понятны, да, в общем, и ответ, как говорят школьники, приблизительно ясен, оставалась лишь самая малость: решить ее. То есть проделать все нужные операции, но только не с цифрами и символами, а с живыми людьми. И в этом была определенная сложность…
Наташа, как и предупреждал Филя, с подругой не встречалась. Состоялось несколько кратких телефонных разговоров, и Филя смог понять лишь общий смысл, но не точное их содержание. Видно, сумка была далеко в стороне где-то, вот и слышимость отвратительная. Но ведь и вкалывать микрофон в одежду девушки было опасно.