– Чарти? Жив? – спросил он, активировав амулет связи.
– Жив, только амулет иллюзии навернулся.
Рама посмотрел вверх и ругнулся – у них тоже амулет не выдержал испытания.
– Быстро уходим! – крикнул он и своим спутникам, и в амулет связи.
Вскочив на ноги, он переконфигурировал защитный полог, чтобы можно было поддерживать его в движении. Кинул быстрый взгляд на жреческих воинов – им досталось сильнее. Два человека лежали на земле – то ли защита не справилась, то ли еще какие причины были. Охотники, похоже, никак не пострадали. Видимо, Ник постарался с конструктами или это дело рук его спутницы-чародейки. В любом случае подвергать излишней опасности своих воинов и себя демон не собирался.
Но ретироваться с поля боя они не успели. Сверху по их куполу был нанесен очень сильный удар, который даже отразился на них самих: как сбитые палкой игрушки, даймоны посыпались на землю. Удары продолжались и продолжались, вбивая их в землю и не давая сосредоточиться. Пыль вокруг защитного полога просто бесновалась, иногда резко расходясь в стороны, а потом с огромной скоростью схлопываясь в направлении купола. Рама разозлился, собрался, отгородился от внешних раздражающих факторов и выпустил в сторону жреческих воинов «безумного танцора», вбухав в него почти весь заряд одного из накопителей.
Как ни странно, удары по куполу прекратились, но шум, раздающийся со стороны напавшей группы, не стих ни на мгновение. Рама оглянулся и присвистнул. Все поле выглядело так, будто по нему потопталось и продолжало топтаться огромное невидимое животное: землю покрыли большие ямы, в основном кучкующиеся вокруг врагов охотников и рядом с демонами; верхний слой почвы снят, будто по ней кто-то провел лапой с огромными когтями; повсюду горки земли и камней. Рама даже откинул капюшон и раскрыл третий глаз, чтобы видеть картину во всех диапазонах.
«Воздушный элементаль!» – пришла догадка. Несмотря на то что удары прекратились, причина этого могла быть какой угодно. Чтобы не рисковать и дать себе шанс уйти, Рама активировал амулет, предназначенный для срыва слияния элементалиста с элементалем, и немедленно бросился в сторону реки. Его спутники последовали за ним.
Однако звуки ударов прекратились лишь на мгновение, будто неведомый элементалист недоуменно остановился, чтобы посмотреть на того, кто посмел ему помешать. А потом на Раму, вернее, на их щит, сзади обрушился удар большой силы: невидимый великан дал им под зад своей воздушной ногой. Защитный полог находился в походном состоянии, а значит, был менее надежным, чем стационарный. На удары подобной силы и под таким углом он не был особо рассчитан. Данное обстоятельство сыграло дурную шутку. Если бы удар пришелся сверху, это лишь на мгновение остановило бы беглецов, но он был нанесен снизу вверх, от земли в сторону горизонта, и защита полностью распалась, кратковременно потеряв привязку к амулету.
Демоны покатились по земле. Рама про себя успел проститься с жизнью, но их никто не трогал. Не став искушать судьбу, он вскочил на ноги и помчался к реке, слыша за спиной топот ног своих воинов. Река, обрывистый берег. Брошенный в реку амулет стягивает приповерхностный слой специально разработанным водными магами для преодоления рек и озер плетением, придавая ему тягучую упругость. Демоны, не задерживаясь ни на мгновение, быстро преодолевают преграду. Чуть ниже по течению активируется такой же амулет второй группы, и спустя минуту уже никто бы не сказал, что здесь кто-то был.
А на поле продолжала твориться вакханалия. Вокруг группы воинов бога мелькали всполохи огня, которые то образовывали тонкие жгуче-горячие иглы, пытающиеся добраться до жертвы, то рассекали цель огненными мечами. Воздушные удары на некоторое время прекратились, но вскоре снова заработали, только теперь неизвестный бил своим молотом в унисон с «безумным танцором». В то место, где прошлось огненное лезвие, тут же следовал воздушный удар. Одновременно с уколом – удар с противоположной стороны. Удары уплотненного воздуха перемежались резкими перепадами давления, создавая вокруг врагов малопригодную среду обитания. Но те, несмотря на такой прессинг, как-то держались.
Скоро «танцор» стал выдыхаться, а его сверкание становилось все реже и слабее. Перестав обращать на него внимание, невидимый молотобоец с удвоенной силой стал лупить по кучке людей, с завидным упорством сопротивляющихся смерти. И только когда в результате работы природного локального катаклизма тела врагов исчезли из виду, засыпанные тучей поднятой земли, удары прекратились.
Дорникус
Охотники за головами наблюдали за происходящим, не скрывая своего ужаса.
Нет, Дорникус был смелым человеком и не раз смотрел смерти в глаза, терял друзей, близких. Но почти всегда это было не так безумно-стихийно. Драки искусников и чародеев он видел редко, да и использование амулетов воспринималось как пусть и необычное, но оружие. А сейчас он созерцал одушевленное и разумное поведение стихий, заклинаний и вообще непонятно чего. Все это вызывало какой-то внутренний, подспудный и иррациональный страх. Боркус беспрестанно матерился, а Кирин сидел молча. Лишь несвойственная ему бледность лица говорила о том, что взломщик не остался равнодушным.
– Так вот что значила «тяжелая кавалерия», – нервно хихикнул Боркус.
– Главное, она прискакала не по нашу душу, – глубоко вздохнул Кирин.
– И что ты теперь скажешь про Ника? – не особо интересуясь ответом, а чтобы хоть что-то спросить, отвлечься и отвлечь друзей, проговорил Дорникус.
– Ничего. Голова что-то не варит. – Кирин потер лоб, чуть не отрезав себе нос по-прежнему зажатым в ладони ножом, так и не пригодившимся.
– Меня тоже будто лошадь по голове все еще пинает, – глухо буркнул Боркус и тут же, оживая, заметил: – О! Кажется, лошадки приходят в себя!
Действительно, животные стали шевелиться, поднимать голову и жалобно ржать. А та, к крупу которой прислонился Боркус, вдруг дернулась и выпустила длинную вонючую струю жидких испражнений прямо в лицо бородачу.
– Ах ты тварь! – Боркус вскочил на ноги, яростно ревя. – Да я тебя на мясо пущу, скотина ты неблагодарная! – Он уже взмахнул секирой, но был остановлен громким смехом друзей.
Кирин просто катался по земле, держась за живот одной рукой, другой пытаясь вытереть выступившие слезы, а Дорникус согнулся и никак не мог вздохнуть – так его скрутило. Боркус вытер лицо, криво улыбнулся, а затем тоже захохотал и плюхнулся рядом с друзьями.
Отсмеявшись, друзья стали оглядываться.
– Что будем делать? – спросил Кирин.
Тут Дорникус поднял руку:
– Никос вызывает. – Он уселся ровно и продолжил: – Слушаю, ллэр Никос!
– Ну как вы там? Живы еще? – спросил веселый голос.
Дорникус огляделся вокруг, посмотрел на друзей и вздохнул:
– Благодарю, ллэр. Вроде все живы и частично здоровы.
– Что-то серьезное? – В голосе Никоса проскользнула обеспокоенность.