Лован тихонько кашлянул, направляя линию рассказа в правдивое русло.
– …В общем, он меня пару раз порезал, а потом Лован спихнул серокожего веслом с борта. После этого мы выловили его из воды сетями, как подмоченную кошку, в невменяемом состоянии, – проворчал Карн и сердито замолк.
Задавать дальнейшие вопросы было бессмысленно, поэтому я поблагодарил Карна за важную информацию и, попросив оставить карту, принялся разбирать «наследство» дари.
Длинная сумка с одним ремнем застегивалась на такие же крючки, как и комбинезон, только побольше. Так что это было уже привычно, но то, что я увидел внутри, вызвало легкий ступор. Единственными знакомыми вещами были: лук, стрелы и два коротких, слегка изогнутых клинка, а вот для чего нужны разные ремешки, крючочки и мешочки, мне было неведомо. В память дари лезть не хотелось – впереди нелегкий путь, и головная боль может спутать все карты.
Так, попробуем зайти с другой стороны – то есть немного ослабив контроль над телом, но чтобы не прозевать атаки души дари. Хотя, если он не воспользовался моим неосторожным сном, то тут вряд ли попробует атаковать.
Расчет оправдался. Руки словно сами собой начали доставать из баула все эти непонятные вещи и напяливать их поверх комбинезона. Ременная упряжь легла на торс, а уже в нее вошли разные крючки и тонкие металлические листики. Не успел я подумать о назначении этих пластин, как рука самостоятельно швырнула один из них в стену кубрика.
Неплохо, такие метательные листочки.
Очень оригинально в дарийский «разгруз» легли стрелы – руки рефлекторными движениями устроили длинные черенки стрел за спиной, но не единым пучком, а в каком-то беспорядке. Но, попрыгав на месте и сделав пару резких движений, я понял, что все так и задумано.
Клинки мне удалось прицепить уже самому – ножны с ремнями не оставляли сомнений, и через минуту оба коротких, не более полуметра, меча были прикреплены к бедрам.
Первая же попытка помахать оружием показала, что я все-таки перепутал их местами. Клинок с широким – в три пальца – и массивным лезвием предназначался под левую руку, а более тонкий и короткий – под правую.
Закончив с экипировкой, я перешел к изучению карты. Увы, рассматривание куска разрисованной бумаги ничего нового не принесло. Карн объяснил все вполне доступно, а изображенная на карте река Быстрая хоть и виляла иногда, но в основном прямо вела к моей цели. Как далеко она проходила от развалин, определить по карте из-за масштаба было трудно, но не беда – разберусь на месте.
За всеми приготовлениями поначалу я даже не заметил, как покачивание корабля слегка изменилось, а затем днище зашуршало по песку, и судно замерло.
Мы что, сели на мель?
Все оказалось намного проще – моряки отдали якорь недалеко от берега и подошли к нему вплотную.
Меня встречал классический райский пляж, словно сошедший с рекламы разных батончиков и шампуней. Наклонившиеся к морю пальмы, чистый песок и живописные коряги выбеленного водой и солнцем плавника. Впрочем, вид зарослей за прибрежной полосой говорил о том, что это уже последний привет тропического климата и теплого течения: пальмы здесь больше случайность, чем закономерность. Дальше к северу климат будет посуровей.
Прощаться мне было не с кем, но без напутственного слова от Карна не обошлось, хотя и довольно своеобразного:
– Мы будем ждать тебя двое суток. Устроим на берегу засаду. Если будет горячо, приведешь погоню сюда, попробуем разобраться. Но лучше, если ты сделаешь дело и сдохнешь где-нибудь в лесу.
– Ты мне тоже нравишься, – улыбнулся я Карну, не рискуя использовать слово «люблю». После эпизода с виконтом реакция кронайца могла быть непредсказуемой, а на поломанных ногах в лесу не разгуляешься.
Никто, кроме троицы сопровождающих, не придавал особого значения моему уходу – все занимались своими делами.
Хоть яхта и села на песок, до сухого места было метра четыре, а у борта вообще стояла довольно глубокая вода. Кивнув на прощанье своим невольным коллегам, я взял стремительный разбег по палубе, оттолкнулся от носовой фигуры в виде сирены и, пролетев по воздуху солидное расстояние, кувырком приземлился на сухой песок.
Это была чистой воды бравада. Я мог свалиться в воду на радость морякам, мог сломать драгоценный лук или не менее драгоценные стрелы, в конце концов, мог повредить тело дари, но все же во всей этой браваде было одно рациональное зерно – проверка снаряжения и работы тела. Проверка прошла прекрасно. Рефлексы работали как часы, и моей главной задачей было не мешать им. Странное размещение стрел оправдало себя на все сто – как ни странно, ни одна не сломалась. В падении тело автоматически расположило лук горизонтально и использовало его в качестве оси вращения. Еще одним бонусом стало вытянутое от удивления лицо Карна: он-то явно надеялся, что я выползу на берег мокрый, как свалившаяся в море гагара.
Помахав экипажу «Попрыгуна» ручкой, я нырнул в зеленые заросли.
Да уж, это не джунгли, к счастью. Смешанный лес из похожих на акацию и лиственницу деревьев местами был затянут малопроходимыми «плантациями» колючих кустов, а свободное пространство – где больше камней – покрывал какой-то папоротник. Да и травы тут тоже хватало. И все это пространство выглядело абсолютно необитаемым.
Впрочем, чему я удивляюсь! Если рядом с имперским трактом деревни попадались довольно редко, то что говорить об этой глухомани? Словно чтобы поспорить с моими выводами, минут через двадцать легкого бега на глаза начали попадаться признаки присутствия человека. Замедлив шаг и внимательно прислушиваясь к окружающему миру, я осторожно ступил на тропинку, явно проложенную человеком, а не зверем. Несмотря на запущенный вид тропинки, следовало быть поосторожней – мало ли как местные обыватели встретят забредшего к ним на огонек дари.
Метров через двести тропинка вывела меня на большую поляну, посреди которой хмуро стояли три небольших бревенчатых избы, а с другой стороны поблескивала река. Опасения оказались напрасными – здесь уже никто не жил, причем давно.
Конечно, можно было бы просто пробежать мимо, но меня одолел очередной приступ любопытства.
Две крайние избы, когда-то крытые просто кусками дерна, явно предназначались для скота, а вот центральная и самая большая была человеческим жильем, точнее – склепом.
Историю гибели этих без сомнения отважных людей легко мог прочитать даже такой аховый следопыт, как я. Два обтянутых высохшей кожей мужских скелета, что было видно по обрывкам полуистлевшей одежды, погибли с луками в руках возле похожих на бойницы окон. Остальные обитатели дома обнаружились ближе к очагу – просто обложенному камнями кострищу, под специальной дыркой в крытой грубым тесом крыше. Трое детей и женщина. Рука женского скелета сжимала рукоять торчащего меж ребер изъеденного ржавчиной ножа. Похоже, она сама убила и себя, и детей, спасая их от худшей участи.
Кто же уничтожил это семейство?
Ответ на вопрос дали стрелы, которые торчали в телах мужчин. Стрелы были хоть и грубыми, но явно произведенными имперскими мастерами, так что это скорей всего бандиты. Поэтому следовало внимательнее оглядываться по сторонам, чтобы не поиметь нежелательных встреч. Внезапно у меня возникло желание, чтобы эта встреча состоялась. Возможно, это глупо, но мне показалось, что несколько литров разбойничьей крови, пролитой на матушку-землю, хоть немного все же смоет горечь от вида этой страшной и печальной картины.